– Алекс, у тебя сейчас встал? – в ее голосе было и смущение, и интерес.

– Да: У меня на тебя всегда: – Я тут осекся и замолк.

– Я тебе нравлюсь, да? Я итак знаю. А ты: уже: ну: ты кого – нибудь уже: сношал? – она заинтересованно посмотрела на меня.

– Ну да: было один раз. С Нелькой: на физре прошлой зимой.

– А я вот думала, признаешься или нет. Мне Нелька как – то случайно проболталась. А ты: дрочишь?

– А что? – удивился я, ее вопрос сбил меня с толку.

– Ну просто интересно:

– А ты?

– Если это назвать так, то да: Ну я про: в общем тру себе пальчиками и ладошкой.

– Вот так? – я, задрав ей подол платья спереди прижал свою ладонь сквозь ее трусики к ее промежности и пошевелил ей там пальчиками.

– Ну примерно, – она нехотя оттолкнула мою руку от своих трусиков, – ладно пошли, а то нас уже в свете последнего фонаря видно будет.

До конца улицы мы шли молча, держась за руки. От фонаря до ее дома было еще семь домов. Ее дом был предпоследний. МЫ подошли к калитке, и я остановился, обычно вечерние провожалки на этом заканчивались. Сейчас мне явно не хотелось уходить. Я по ее бегающему взгляду понял, что и ей этого не хотелось.

– Зайдешь? Чай со вкусными печеньками попьем, хочешь поужинаешь? – пригласила она.

– Ну если только чаю: – и мы засмеялись.

Как только мы вошли с крыльца на террасу, я тут же прижал ее к стене спиной и снова прильнул губами к ее губам. Рукам я дал немного воли. Левой рукой я стал мять ее груди, правой в наглую задрав подол платья, засунул ей в трусы сзади и мял ее попу. Она выпустила мою рубаху спереди, расстегнула ее и засунув руки под нее гладила меня по спине и животу. Я прижался своим членом к ней.

Она снова взяла себя в руки. Вытащила мою руку из своих трусов, и отодвинула другую мою руку себе за спину. Я замер, глядя ей в глаза. Свет пробивающийся из – за занавески между прихожей и террасой приятно подсвечивал ее возбужденное лицо. Ее грызло сомнение, как быть, что сделать: Мой член рвался наружу, и его защемлял ремень брюк. Я расстегнул ремень.

– Не бойся, мне просто давит. – успокоил я Ольку.

– Я и не боюсь, – она расстегнула пуговицы на брюках и ширинке, – ты дрочишь вот так, – она схватила ствол сквозь ткань трусов и начала водить вверх – вниз.

– Почти, – невозмутимо ответил я. – А ты вот так? – я снова задрал ей подол и положил ей руку на лобок, но уже засунув ее под резинку трусов, и начала гладить там тоже вверх – вниз.

– Да: – простонала она, – не надо: не торопись. – но мою руку не убрала.

Мы с ней одновременно остановили свои движения руками, но рук с места не убрали.

– Пошли в дом, – она вырвалась из моих объятий и вошла внутрь дома.

Я пошел за ней. Она прошла через большую комнату кухню – столовую в переднюю часть дома. Только в прихожей горел дежурный свет. В передней части дома она прошла в дальнюю комнату, и когда я туда вошел за ней, она уже успела снять с себя платье.

– Чтобы не мять его, – будто в оправдание сказала она.

Окошко в комнате было занавешено, и глаза привыкли к этой темени не сразу. Она стояла в ожидании – что я буду делать. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел очертания ее лифчика, выделяющегося на фоне ее загорелой кожи. Внизу была светлая полоска белых трусиков. Я стоял и честно говоря не мог понять, что делать, до куда она позволит дойти.

– Хочешь подрочить на меня? – неожиданно спросила она. И стащила с меня рубашку.

– Д: да. – я рукой потянулся к своим штанам.

– Давай начинай.

– Мне не видно тебя.

Она повернулась куда – то в угол у кровати и над кроватью загорелся тусклый ночник. Она повернулась обратно. Сквозь тонкую ткань трикотажного лифчика торчали ее соски и вокруг них проступали ореолы. Я сделал пару движений по своему стволу, достав его из трусов, штаны уже съехали до колен.

– Брюки не помнутся? – она присела на корточки, и помогла мне снять брюки до конца, пока я замешкался она стянула совсем трусы. Сидя на корточках, она зачарованно смотрела на член.

– Оль, так не честно, я голый, а ты еще в одежде.

– Так сними ее.

Я завел руки ей за спину и нащупав застежку лифчика расстегнул ее. При этом мне пришлось прижать ее к себе. Я снял лямки с ее плеч и передо мной всколыхнулась открытая юная, но приличного размера грудь. Я сжал их обоими руками. Она глубоко выдохнула.

– Ты еще не все снял, – томным голосом сказала она.

Я присел на корточки, и медленно стал стягивать с нее трусики, попутно рассматривая то, что мне открывалось. Сначала был лобок с небольшими и пока еще мягкими волосиками. Их было не так много, но это был нежный пушок, покрывавший практически всю ее промежность и обрамляя внешние губки. Губки ее писечки были плотно сжаты. Я потянул трусы дальше вниз, по ногами, ей пришлось немного расставить ноги, и ее губки раскрылись. Мой пальчик коснулся раскрытой щелки, и Ольга сжала свои ноги. Я подошел к ней, и прижал ее к себе обняв ее.

– Давай просто полежим: потрогаем друг друга: – она, запинаясь, сделал шаг назад к кровати и легла.

Я лег рядом с ней и стал блуждать ладошкой по ее телу, трогая грудь, соски, проникая за лобок на ее вагину. Она же ухватилась за мой член и то гладила его, то начинала водить по нему всей ладонью, гоняя крайнюю плоть. Я начал проникать пальчиком не глубоко в ее влагалище. Мои пальцы стали увлажняться ее соками. Мои губы нашли ее левый сосок и втянули его в себя вместе с частью ореола и тут же отпустили его. Я нашел ее горошину и стал массировать ее не забывая окунать пальцы во влагалище. Она трепыхалась и дрожала. В моей мошонке что – то сжалось, и пошел горячий поток по стволу. Я несколько раз стрельнул семенем ей на живот, раскидав его от лобка до шеи. Она обмакнула пальчик в семя в лужице возле левого соска и понюхала.

– Какой вкусный запах, – она лизнула, – а вкусно, – и она стала сгребать с себя все в ладошку, а затем все с нее слизала и проглотила.

Я стал активней двигать пальчиком у нее на лобке, и она через минуту заметалась, подкидывая попу вверх, пытаясь сжать ноги, и оттолкнуть мои руки от себя. Я самоустранился. Ольга наконец расслабилась и открыла глаза.

– Было здорово, мне понравилось, а тебе?

– Мне тоже, сам столько кайфа не получаешь. Повторим? – в моих глазах была просьба.

– Потом, может быть, а сейчас иди, тебе пора.

– А чай?

– Ладно пошли чаю выпьем.

Я надел трусы, брюки, накинул рубашку, и вышел на кухню. Ольга вышла почти следом, надев на себя домашний халатик чуть ниже колен. Одела она что – нибудь еще, я не видел. Она включила свет, поставила на плиту чайник. Он быстро вскипел, видимо не успев толком остыть после ухода Ольгиной мамы. Мы выпили по чашке чая с печеньем, и я пошел к выходу, Ольга пошла проводить меня. В темноте терраски я снова обнял ее и впился в ее губы. Она начала жарко отвечать мне. Раздвинув полы ее халата, я просунул руку и приложил к ее промежности, она была без трусиков. Я развернул ее спиной к себе, расстегнул полностью халат, и одной рукой стал играть с ее клитором и влагалищем, а другой стал мять груди и соски. Она потянулась лицом ко мне, и мы стали целоваться. Через пару минут она вскрикнула, немного обмякла. Я почувствовал, как по ее внутренней стороне бедра потекли ее соки.

– Ну зачем ты так, а как же сам?

Она присела на корточки, расстегнула и стянула с меня брюки с трусами и взяв в руку член начала гонять мою крайнюю плоть. Сначала не умело, но потом почувствовав и ритм, и мою реакцию стала увеличивать темп. Видимо почувствовав, как и я движение по стволу, она села передо мной и открыла рот. Мое семя струйкам устремилось туда. После последнего толчка, она слизнула последние капли с кончика головки и проглотила. После этого она поцеловала в кончик, натянула мне обратно штаны и хлопнув меня по попе, сказала:

– Все, теперь иди.

Я под впечатлением ее последних действий и ошарашенный пошел домой. Дома ополоснувшись, я сразу завалился спать. Всю ночь мне снилось как мы с Олькой целуем друг другу наши органы.