Я удобно устроился в мягком кресле, взбалтывая виски в бокале, и окинул взглядом госпожу Карен, которая откинулась на спинку дивана напротив меня. Она заметила мой оценивающий взгляд и улыбнулась поверх своего бокала, поводя плечами и бедрами, чтобы показать себя с наилучшей стороны. На ней не было слишком тесного корсета и сапог до бедра. Вместо этого на ней было хорошо сидящее черное бюстье и слаксы. Конечно, на платформе и шпильках, но в элегантных ботильонах, которые могли бы перенести ее из подземелья на танцпол. В ее волосах все еще виднелись седые пряди, но дешевая черная краска для волос исчезла, и вместо нее появился естественный блеск зрелости, который шел ей гораздо больше. Она могла бы надеть пиджак и руководить любой корпорацией в стране.

—Нравится то, что ты видишь? —промурлыкала она.

—«Ценю» было бы более подходящим словом, я думаю. —ответил я, и она глубокомысленно кивнула.

—Похоже, у вас вошло в привычку заставлять женщин переосмысливать себя. —прокомментировала она, проводя пальцами с черным маникюром по своей пышной груди. —Вы были правы, я слишком старалась вернуть себе молодость, когда вместо этого должна была наслаждаться своей зрелостью. Спасибо за вашу проницательность.

—Я ничего такого не делал. Я просто сказал, что такая элегантная женщина, как вы, не должна навязывать себе что-либо, ни одежду, ни роли. —ответил я, потягивая виски.

—Спасибо, —ответила она, затем поднялась со своего места и поставила бокал с вином на кофейный столик. —Не пойти ли нам посмотреть, как продвигается наш маленький проект? Я думаю, что я здесь не единственная, кто обманывает себя относительно того, кто он есть на самом деле. —я допил остатки своего напитка и поднялся, чтобы последовать за ней вниз по лестнице. Резкий свет голых лампочек резко отличался от тепла и уюта комнаты наверху. Оно с жестоким безразличием взирало на двух женщин, которые были связаны в комнате и стонали и потели от напряжения в течение последнего часа.

Дженифер и Джанет были обнажены, на этот раз без нижнего белья и сексуальной обуви. Мы могли видеть только суровую реальность их рабства. Дженифер лежала на мягкой скамье, ее запястья и лодыжки были связаны толстыми кожаными наручниками. Ее локти также были стянуты за спиной, и к ним были прикреплены наручники на лодыжках с помощью короткой цепочки, которая туго стягивала ее. Во рту у нее был кольцевой кляп, а слюна беспрепятственно стекала по подбородку, образуя лужицу на бетоне под ней. Она застонала от смеси удовольствия и боли, когда вибратор, закрепленный у нее между ног, продолжил безжалостную атаку на ее киску. Когда мы вошли в комнату, она повернула голову, и ее остекленевшие глаза медленно сфокусировались на нас с Карен, которые стояли там и равнодушно смотрели на нее. Карен подошла к вешалке и взяла коричневый кожаный хлыст для верховой езды. Когда Дженифер увидела это, радость на ее лице сменилась страхом, и она в отчаянии посмотрела на меня.

—Не волнуйся, малышка. —сказала госпожа Карен успокаивающим голосом, каким обычно разговаривают с испуганной лошадью. Она подошла к тому месту, где лежала Дженифер, и осторожно убрала с ее лица мокрую от пота прядь волос. —Мы с твоим хозяином поговорили, и теперь я понимаю тебя. Я больше не причиню тебе боли, если только он этого не допустит. —Дженифер посмотрела на меня, и я кивнул, наблюдая, как она расслабилась от облегчения. —И все же, —продолжила Карен, —Боль и удовольствие — это две стороны одной медали. Одно может быть использовано для того, чтобы усилить чувства другого, а также укрепить обязательства и доверие между хозяином и его рабыней.

Она встала так, чтобы Дженнифер могла ее видеть, перенесла вес тела на одну ногу и выпятила бедро в классической позе госпожи, которая выглядела на ней совершенно естественно. Она скрестила руки на груди, и хлыст свободно свисал с ее ладони, когда она смотрела на Дженифер спокойным взглядом.

—Ты хорошая рабыня, дорогая. Ты полностью отдалась своему хозяину и, как я понимаю, в результате пережила период перемен и личностного роста, я права?

Дженнифер кивнула, немного слюны скатилось у нее изо рта и с тихим шлепком упало на пол.

—Да, ты не знала, кто ты на самом деле, пока не встретила его, —она указала на то место, где я прислонился к дверному косяку. —И когда ты, наконец, согласились позволить себе выйти за рамки установленных тобой границ, твоя жизнь стала намного лучше, не так ли?

Дженнифер снова кивнула, глядя на меня любящими глазами.

Госпожа Карен придвинулась ближе и присела на корточки, так что ее глаза оказались на одном уровне с тем местом, где на скамейке лежала Дженифер. Ее брюки привлекательно натянулись на заднице, которая стала значительно упругой с тех пор, как мы виделись в последний раз.

—Но это же отношения, не так ли? В отношениях оба человека должны расти и меняться вместе, иначе они становятся застойными и, проще говоря, скучными.

Карен оглянулась на меня через плечо.

—Возможно, ты этого не заметила, но твой хозяин все тот же человек, каким он был, когда ты впервые пришла сюда. Вероятно, тот же самый человек, каким он был, когда впервые встретил тебя. В этом нет ничего плохого, он прекрасный человек, но он не стал таким Хозяином, каким ты стала рабыней.

Карен встала и подошла ко мне, проведя своими наманикюренными пальчиками по моему плечу.

—Он хороший человек, но у него есть свои границы, как и у тебя. Хотя он помог тебе выйти за те рамки, которые ты для себя установила, кто поможет ему?

Я вопросительно посмотрел на Карен, какие границы, что я делал не так. Черт возьми, мне все казалось почти идеальным.

—Возьмем, к примеру, это, —она подняла хлыст для верховой езды, критически оглядывая плетеную кожу. — Это инструмент Хозяина. Он используется, чтобы преподать урок и быстро исправить провинившегося рабыню. Сколько времени ему потребовалось, чтобы преподать тебе последний урок? Неделю, две? Насколько ты была близка к тому, чтобы потерять все из-за того, что у него не было нужных инструментов или желания ими пользоваться?

Я на мгновение задумался над ее словами, и она была права. Когда Джанет и Дженифер в последний раз подвели меня, я выгнал их обеих и оставил одних больше чем на неделю. Это равносильно тому, что отправить ребенка в его комнату. Но именно поэтому я не мог контролировать то, что они делали на той неделе, и мог потерять все, если бы они не захотели вернуться. Телесные наказания были тем, что мне никогда не нравилось, но, очевидно, у них были свои достоинства. Госпожа Карен продолжила:

—Боль — это не просто наказание. Ее можно использовать для усиления ощущений как для рабыни, так и для хозяина. Боль вызывает мгновенную стимуляцию, которую не может вызвать удовольствие. На самом деле, удовольствие может быть таким же неприятным, как и боль, если не использовать его должным образом.

Она зашла Дженифер за спину и наклонилась, чтобы сильнее прижать вибратор к ее чувствительной киске. Дженифер выгнулась и застонала, пытаясь оторваться от стимуляции, которой она была не в силах сопротивляться с тех пор, как мы связали ее здесь более часа назад.

—Видишь, удовольствие превратилось в боль, не так ли? И лишение этого «удовольствия» может быть столь же желанным, —Карен выключила вибратор, и Дженифер застонала от облегчения.

—Итак, твой хозяин — очень искусный мужчина в доставлении удовольствия, по крайней мере, я так полагаю. Ты возвращаешься к нему в поисках того, что он дает тебе уже несколько месяцев. — Карен снова встала перед Дженифер и указала на то место, где стоял я. — Но это только половина того, что должен уметь хозяин. Он опасается использовать боль, потому что боится. Боится причинить тебе боль, боится подорвать доверие, которое ты ему оказала, и боится, что ему это может понравиться.

Тут она не ошиблась. Она снова присела на корточки, чтобы встретиться взглядом с Дженнифер.

—Ты готова помочь своему Хозяину стать лучше? Готова ли ты позволить ему узнать о себе что-то новое так же, как он научил тебя тому, чего ты о себе не знала?

Дженнифер посмотрела на меня.

—Это твой выбор, Дженифер, и так было всегда. Я очень доволен тем, что у нас есть, и не хочу делать ничего, что могло бы повредить этому или тебе.

Дженифер оглянулась на Карен и утвердительно кивнула головой.

—Хорошая девочка, — сказала Карен успокаивающим тоном и протянула руку, чтобы погладить ее по щеке. Затем она встала, взяла черный крой в тон и протянула его мне. —Занятия в школе начались, ваш первый урок начинается прямо сейчас.

Карен подошла к Дженнифер, которая лежала привязанная на мягкой скамье, постукивая хлыстом по ноге.

—На теле есть несколько мест, куда лучше всего можно направить боль. Вы, вероятно, уже знаком с большинством из них.

Она быстро и с резким шлепком опустила хлыст, и на левой ягодице Дженифер появился красный рубец в форме сердечка. Дженифер вскрикнула от неожиданности, и ее дыхание участилось, из-за кляпа изо рта потекла слюна.

—Ягодицы заметны, они достаточно мясистые, чтобы поглощать повреждения, и достаточно чувствительные, чтобы эффективно переносить боль.

Карен снова взмахнула хлыстом, на этот раз ударив Дженнифер по подошве, вызвав новый визг.

—С другой стороны, часто упускают из виду нижнюю часть стопы. Она такая же чувствительная, если не более, и при правильном использовании может произвести неизгладимое впечатление на рабыню на долгие часы после окончания урока.

Карен ударила снова, на этот раз рукоятью хлыста по обнаженной голени Дженнифер.

—Костлявые части тела также могут быть использованы, но вы должны быть осторожны. Без жировой ткани, которая поглощает удар, легко прорезать кожу и пустить кровь, если только это не входит в ваши намерения.

Карен наклонилась и расстегнула крючок, удерживавший Дженнифер, она, застонав от облегчения, вытянула ноги.

—Видите ли, даже само по себе бондаж может привести к боли, если вы не осознаете, что делаете, но оно также может стать эффективной формой удовольствия, как только напряжение спадет.

Карен отстегнула манжеты на лодыжках друг от друга, затем присела на корточки, чтобы пристегнуть ноги Дженифер к кольцам в основании скамьи.

—Вставай, дорогая, —сказала она, поднося хлыст к подбородку Дженифер и поднимая ее в стоячее положение, оседлав скамью. —Хлыст также является полезным инструментом для управления рабыней, сохраняя дистанцию, позволяя Хозяину сохранять достоинство, сохраняя контроль.

Госпожа Карен отступила назад, держа хлыст на расстоянии вытянутой руки, но все еще держа его под подбородком Дженифер. Она подняла его повыше, заставив Дженифер поднять лицо к потолку, но при этом откинулась назад достаточно далеко, чтобы теперь она могла одним взглядом охватить все тело Дженифер. Черт, это выглядело сексуально.

Быстрый взмах запястья, резкий треск, и такая же отметина в форме сердца появилась на левой груди Дженифер. Дженифер даже не успела опустить подбородок, так что вместо того, чтобы отпрянуть, она выпятила грудь вперед, и Карен в ответ еще раз ударила ее по другой груди. Еще один взмах, и Карен снова провела хлыстом по подбородку Дженифер, которая только что вскрикнула от боли, но что это был за удар, я не знаю.

—Осанка, дитя, —отчитала его госпожа Карен, —Осанка и самообладание, как всегда. Быть рабыней —не повод перестать быть леди.

Черт, это была самая эротичная демонстрация власти и контроля, которую я когда-либо видел, но с таким же успехом она могла поправлять официанта при заказе напитков. Карен отошла в сторону:

—Твоя очередь.

Я шагнул вперед, и мой желудок скрутило так, как не скручивало меня со времен моих первых школьных танцев. Наверное, вот каково это - выйти из зоны комфорта. Я посмотрела на Дженифер, которая тяжело дышала, ее золотистые волосы прилипли к голове и груди от пота.

— Это то, чего ты хочешь? —спросил я. Дженифер задумалась на секунду, затем кивнула, вздернув подбородок и выпятив грудь в мою сторону.

—Я думаю, что начну с того, что буду двигаться быстрее.

И замахнулся хлыстом, чтобы ударить ее по другой ягодице. След, который я оставил, был далеко не таким аккуратным, как у госпожи Карен. Дженифер взвизгнула сквозь кляп, и я увидел, как вместо гладкого пятна на ее лице появился красный рубец.

—Ты вздрогнул и закрыл глаза. —сказала Госпожа Карен слегка разочарованным тоном, как будто критиковала мой удар в гольф, который, в свою защиту, тоже был не слишком хорош. —Если ты действительно достойный Хозяин, то уважай свою рабыню настолько, чтобы смотреть на нее, пока порешь ее.

Я глубоко вздохнул и замахнулся снова, на этот раз оставив гораздо более аккуратную метку прямо там, куда целился.

—Лучше, но ты должен попрактиковаться. Каждый удар должен быть обдуманным и выполняться с намерением навязать волю Хозяина рабыне. Мы не размахиваем руками как попало, это метод любителей и людей, которые теряют контроль в своей страсти.

Она взглянула на девятихвостку, висевшего на стене.

—Еще раз, —скомандовала она. В течение нескольких минут звук удара кожи о плоть эхом отражался от голых бетонных стен. На заднице, бедрах, животе и, наконец, на груди Дженифер появились красные отметины. Она издавала долгий непрерывный стон, ее дыхание тяжело вырывалось через нос и рот.

—Хватит, — сказала госпожа Карен, и я отступил назад. Я был в неплохой форме, но рука уже начинала болеть, а на лбу выступил пот. Думаю, пришло время бросить регби и заняться теннисом. Госпожа Карен подошла к небольшому шкафчику с напитками в углу и взяла кубик льда из ведерка.

—Теперь, когда рабыня возбудилась от боли, пришло время переключиться на удовольствие, чтобы воспользоваться моментом.

Она протянула мне кубик льда, и я провел им по вспотевшему телу Дженифер, останавливаясь там, где красная отметина показывала результаты моих усилий. Она застонала от облегчения, почувствовав прохладу, а затем от удовольствия, когда я наклонился вперед и слизнул соленые капли, стекавшие по ее телу. Я встал перед ней, держа в руке тающий кубик льда, и просунул его через кольцо во рту ей на язык. Она снова застонала и запрокинула голову, чтобы утолить жажду, пока вода стекала ей в горло. Она не сводила с меня глаз, и я увидел в них страсть и возбуждение, которые обычно появлялись после нескольких часов дразнящих ласк. Я опустил руку ей между ног и почувствовал, какая она влажная, проведя пальцем между ее половых губок и по ее набухшему клитору. Она вздрогнула и застонала, прижимаясь к моим ищущим пальцам.

—А вот эта, она совсем другая.

Я услышал, как госпожа Карен сказала это, и отвернулся от своей рабыни, услышав, как она разочарованно всхлипнула, когда я это сделал. Госпожа Карен стояла перед Джанет, скрестив руки на груди, и критически оглядывала другую мою рабыню. Джанет была привязана к андреевскому кресту, ее руки и ноги были закованы в кожаные наручники и прикреплены к блестящим уплотнительным кольцам. Еще один вибратор был прикреплен к ее бедру и приставлена к ее киске точно так же, как у Дженифер. Она также была покрыта капельками пота, которые ручьями стекали по ее лицу и между упругих грудей. Ее волосы прилипли к голове, а дыхание через кольцо во рту было хриплым и прерывистым.

—Я уже видела таких, как она, —продолжила госпожа Карен. —Притворщицы, разыгрывающие роль, основанную на том, что они прочитали в книге или посмотрели в фильме, когда они ублажали себя в темноте. Эти самозванки верят, что, изучив достаточно, они смогут обмануть вас, заставив думать, что они действительно соответствуют своей роли. Я рекомендую вам избавиться от нее, пока она не погубила вас обоих.

Джанет вскинула голову, ее широко раскрытые глаза метались между мной и госпожой Карен. Я был удивлен не меньше, чем она, но сохранял невозмутимое выражение лица, пока Карен продолжала.

—Да, дорогая Джанет, он рассказывал мне о вас. О том, как он пришел на встречу с вами и как вы вели себя на этой встрече. О том, как вы пришли к нему, умоляя подчиниться, а затем не выполнили своего обещания менее чем через час. —презрительно сказала Карен. —Ты эгоистичная сука, берешь все, что хочешь, притворяясь, что прислуживаешь. —она отступила на шаг и повернулась ко мне. — Она яд, спрятанный во вкусном яблоке. Она будет отнимать у вас время, ваш дух и ваше сострадание, а затем, когда ничего не останется, она выбросит вас, как делала это раньше.

Джанет отчаянно трясла головой, с ее волос стекал пот, а сквозь кляп доносились невнятные слова.

—Заткнись! —рявкнула Карен, резко ударив хлыстом Джанет по груди. Джанет взвизгнула от боли, но прекратила свои мольбы. Я думаю, что хлыст был эффективным средством, и мне нужно было бы обзавестись таким же. Карен продолжила. —Достаточно того, что этому человеку пришлось выслушивать твою ложь, но я этого не сделаю. Ты паразит, который питается за счет своего хозяина, ничего не давая взамен. Комар, полный чумы, отравляющий всех, с кем сталкивается.

Джанет покачала головой, и глаза ее наполнились слезами от горячности слов Карен. Она снова попыталась заговорить, но Карен просунула ручку хлыста в кляп, не давая ей говорить и буквально удерживая язык на месте.

—Посмотри на себя, даже сейчас ты настолько эгоистична в своих желаниях, что не можешь подчиниться простой команде. Даже той, которая была преподнесен с уроком о том, что произойдет, если ты этого не сделаешь.

Хлыст снова взмахнул, и Джанет застонала от боли, когда на другой ее груди появился рубец.

—Хорошо, давай послушаем твои сладкие речи и посмотрим, сможем ли мы раскрыть скрытый в них яд.

Карен протянула руку и, расстегнув кляп, грубо вытащила его изо рта Джанет.

—Нет, нет, пожалуйста, пожалуйста, послушайте. Я не такая, как вы говорите, я его верная рабыня, я так ему и сказала. —взмолилась Джанет. —Я бы сделала все, чтобы сделать его счастливым, я доказала ему, что я такая, какая есть.

—Ты говоришь, что зарекомендовала себя. —огрызнулась Карен. —О да, ты определенно зарекомендовала себя, не так ли? Все, что ты делала с тех пор, как встретила этого человека, показало мне, что ты готова только к одному человеку —к себе. Вся твоя жизнь состояла из поиска партнеров, получения от них того, что тебе нужно, а затем отказа от них, как только ты закончишь. Теперь ты надеешься сделать это с этим мужчиной, что ж, я больше не позволю тебе ему лгать.

—Нет, нет, это неправда. —в отчаянии воскликнула Джанет. —Да, в моей жизни было много людей, но каждый раз они меня бросали. Они уходили, и я оставалась одна, я так устала от одиночества. —причитала она.

—И что же ты сделала? —презрительно спросила Карен, отступая назад, как адвокат, допрашивающий свидетеля, который сопротивляется. —Рабыня этого человека предложила привести тебя, поделиться с тобой тем, что она заработала таким тяжелым трудом, а ты пытался украсть это у нее, не так ли?

—Нет, нет, я.. . аааххх! —Джанет закричала, так как хлыст опустился на ее грудь.

—Больше никакой лжи! —крикнула Карен ей в лицо. —Больше никакой лжи мне, ему или, черт возьми, самой себе. Хоть раз в своей жалкой жизни скажи правду о том, кто ты есть.

Джанет в шоке уставилась на Карен, затем на ее глаза навернулись слезы. Ее нижняя губа задрожала, и из груди вырвалось громкое рыдание. Джанет упала, удерживаемая только своими путами, и завыла от горя. Звуки рыданий наполнили комнату, и слезы закапали на пол, смешиваясь с потом и слюной. Через несколько минут Джанет подняла взгляд туда, где стояла госпожа Карен, неподвижная и не тронутая этим зрелищем.

—Правду, —скомандовала Карен.

—Все что вы сказали правда, —всхлипывала Джанет. —Когда Дженифер рассказала мне о том, с кем она познакомилась, я заревновала. Я так долго искала настоящего мужчину, и один из них просто свалился ей на голову. —она сделала глубокий, прерывистый вдох и продолжила. —Когда я встретила его той ночью, я поняла, что должна заполучить его. —она подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня. —С того момента, как я впервые увидела вас, я должна была заполучить вас. То, как вы держали себя. Ваш голос окутывал меня, словно теплое, тяжелое одеяло. О боже, вы были таким идеальным.

Она опустила голову от стыда, тихо всхлипывая.

—И что же ты сделал? — спросил я.

—И никакой лжи, я знаю правду. — сказала Карен.

—Я пыталась украсть его; я отчаянно флиртовала, используя все уловки, которым научилась за всю свою жизнь, чтобы заставить мужчин желать меня. Я была другой женщиной для стольких людей, и это было естественно.

Она подняла голову и посмотрела на Дженифер.

—О боже, я пыталась увести мужчину своей собственной дочери для себя. —сказала Джанет.

Карен взглянула на меня, приподняв бровь. Я пожал плечами; я не раскрывал этот аспект наших отношений в наших беседах. Я не думал, что это мое дело. Мы оглянулись на Джанет, которая все еще всхлипывала после своего откровения.

— Да, ты увидел что-то прекрасное, что было у кого-то другого, и попытался присвоить это себе. Тебе было все равно, кому ты причиняешь боль, пока ты получаешь то, что хочешь. Ты воровка, воровка общения, которая уничтожает то, что забирает, а затем возвращается, чтобы взять еще. —продолжила Карен. —Ты шлюха, у тебя нет тела, нет сердца или души. Я бы даже не назвала тебя шлюхой, потому что, по крайней мере, им платят. Ты мне отвратительна.

Рыдания Джанет продолжались, пока Карен безжалостно раздевала ее у меня на глазах. Я понимал, конечно, что она флиртовала со мной на ужине с Дженифер, но я думал, что это был только первый шаг в нашей игре. Как я поступил с Дженифер, так я поступил и с Джанет, никогда не задумываясь о том, что она может поступить так же со мной. Она посмотрела на меня.

—Но я изменилась, я вернулась и сделала все, что он просил. Я была хорошей рабыней, я заслужила его прощение.

Хлыст снова взмахнул, на этот раз ударив Джанет по бедру.

—Опять ложь, —сказала Карен. —Ты совсем не изменилась, ты по-прежнему актриса, играющая свою роль. Он тебе безразличен, тебя волнует только то, что он может тебе дать. Ты не хочешь быть его рабыней, по-настоящему отдаться ему. Ты просто не хочешь быть одна и сделаешь все, чтобы получить желаемое.

Карен указала хлыстом на Дженифер, которая стояла неподвижно, с широко раскрытыми от смущения глазами.

—Эта девушка знает о настоящих обязательствах больше, чем ты когда-либо узнаешь. Посмотрите на нее, сегодня вечером она пожертвовала собой, чтобы ее мужчина мог стать лучше. Она страдала, чтобы он мог учиться, и благодаря этому их отношения стали крепче. Ты не могла сказать правду даже самой себе, пока я не выбила ее из тебя. Так вот как ты оправдываешь себя перед своим мужчиной: лжешь ему и притворяешься, чтобы он продолжал подпитывать пустоту внутри тебя?

Хлыст взмахнул, ударив Джанет по левой груди.

—Ты мошенница! —и снова сильный ударил по правой груди. —Ты суккуб! Карен снова размахнулась, ударив Джанет прямо между ее раздвинутых ног. —Ты пустая дыра, которую никогда не заполнить!

Джанет причитала от боли и горя.

—Мне жаль, мне жаль, —всхлипывала она. —Это правда, все это правда.

Она опустила голову от стыда, обмякнув в своих путах.

—Я причинила столько боли, столько страданий, пытаясь заставить себя чувствовать себя желанной. Я разрушала браки, карьеры, жизни, и что это мне дало - ничего.

Она повисла в своих оковах, опустошенная и побежденная. Карен безжалостно разрушила красивую оболочку, которую возвела вокруг себя, и когда она заглянула внутрь, то увидела только пустоту.

—Я не заслуживаю вас; я не заслуживаю никого из вас.

Карен посмотрела на меня, слегка кивнула и щелкнула пальцем в жесте, который видел только я. Я получил ее сообщение и подошел к Джанет, которая висела, как мешок с мокрым бельем. Я взял ее за подбородок и приподнял ее лицо, чтобы она посмотрела на меня. Черт, она была в ужасном состоянии. Ее волосы прилипли к голове, пряди падали на лицо мокрой копной. Ее глаза были красными и опухшими, из носа текли сопли, губы дрожали, она едва сдерживала рыдания, которые, как я слышал, клокотали у нее в горле.

—Дженифер сказала, что она тоже меня не заслуживает, ты знал об этом?

Джанет покачала головой.

—Она набросилась на меня, как и ты. Она думала, что лучшее, чего она заслуживает, — это секс, потому что ничего другого она не умела. Но вместе мы создали что-то для нас обоих, и нам обоим стало лучше от этого. Ты действительно этого хочешь?

Джанет кивнула, и в ее глазах впервые появилась надежда.

—Ты готова работать ради этого, ты готова измениться, чтобы стать той, кем ты действительно хочешь быть?

—Да, о, пожалуйста, да, —умоляла Джанет. Я отошел в сторону, скрестив руки на груди.

—Поспешные ответы, отработанные реплики — это все, что ты умеешь?

Страх отразился на лице Джанет, страх, что она упустила свой последний шанс. Она глубоко вздохнула и медленно встала, снимая с себя тяжесть пут. Она перевела взгляд с меня на Карен и, наконец, на Дженифер.

—Мне жаль, очень жаль. Я была ужасной матерью; сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я с тобой сделала? Как мой эгоизм разрушил твою жизнь?

Дженифер посмотрела на свою мать нежными, любящими глазами, и я уверен, что, если бы она не была привязана к скамейке, она бы подбежала и обняла ее. Все еще с кляпом во рту, она кивнула.

Джанет вздохнула с облегчением и посмотрела на госпожу Карен.

—Спасибо вам, спасибо за то, что вы сказали, за то, что вы сделали. Я чуть не разрушила самое дорогое, что было в моей жизни, потому что не знала ничего другого.

Карен ничего не предпринимала, стоя неподвижно, скрестив руки на груди и крепко сжимая в них хлыст.

Джанет посмотрела на меня, в ее глазах были твердость и решимость, которых я не видел с нашей первой встречи. Я понял, что тогда она была полна решимости украсть меня, а теперь решила поступить по-другому. Она выпрямилась настолько прямо, насколько позволяли ее путы, подняла подбородок и откинула голову на мягкую кожаную обивку каркаса.

—Господин, я прошу прощения за то, что солгала вам и самой себе. Если вы простите меня и дадите мне еще один шанс, я сочту за честь видеть вас своим Хозяином.

Должен признаться, мне было трудно контролировать свои эмоции. Вид такой гордой женщины, как Джанет, предлагающей мне себя с такой готовностью, едва не довел меня до слез. В тот момент мое бесстрастное выражение лица стало бы таким же, как на любом турнире по азартным играм.

—Джанет, я приму твое предложение при одном условии. Ты не пойдешь со мной домой, вместо этого ты будешь работать здесь с госпожой Карен. Ты будешь подчиняться ее приказам и принимать любое наказание, которое, по ее мнению, ты заслуживаешь. Только когда она будет довольна, я приму тебя в свой дом, иначе я могу слишком многим рисковать. Ты понимаешь и принимаешь это соглашение?

Джанет закрыла глаза и сделала еще один глубокий вдох, ее грудь приятно вздымалась. Когда она открыла их, то посмотрела на меня и сказала.

—Да, Господин.

Я услышал сдавленный радостный вопль Дженифер, но проигнорировал его. Вместо этого я повернулся к госпоже Карен.

—Похоже, у вас есть новый проект, над которым нужно поработать. Я с нетерпением жду, когда смогу увидеть конечный результат.

Карен кивнула и двинулась вперед, чтобы освободить Джанет от оков. Она сцепила ее запястья за спиной и застегнула на шее ошейник с поводком.

—Иди сюда, шлюха, это твое имя, пока ты не заслужишь другого. Нам нужно кое-что обсудить.

И, щелкнув каблуками, вывела Джанет из комнаты.

Я повернулся к Дженифер, которая сидела, примостившись на скамейке. Ее запястья и локти по-прежнему были сцеплены за спиной, что красиво выпячивало грудь. Ее ноги были немного коротковаты, поэтому она была вынуждена стоять на носочках, и от напряжения мышцы ее икр и бедер красиво выделялись. Ее глаза были широко раскрыты от нетерпения, когда я взял черный флоггер со стола, где он лежал.

—Ну что, рабыня, возвращаемся к практике?

Дженифер улыбнулась сквозь кляп и показала мне свою грудь.