Я держал в руках серию фотографий Светика. Моей младшей, любимой сестренки. Формально двоюродной сестры по линии дяди Владимира, брата моей мамы. Но для меня, она всегда была и будет младшей сестренкой. Вот только глядя на ее фото, кроме кровного родства я ощущал совсем неправильные чувства. Смесь разврата и похоти проникли в мозг, и моя восставшая плоть была тому хорошим подтверждением. Причиной этому, был откровенный формат снимков. На многих она была полураздета, или почти голая. Долго не мог решить для себя, можно ли считать чулки и туфли за одежду.

Я даже не знал, какие кадры заводили меня сильнее. Испанский стыд был сейчас чужд. Когда что-то неправильное делает другой, а стыдно тебе. При условии что ранее я не рассматривал свою кровную родственницу в качестве объекта сексуального желания. Сейчас я был мужчиной в полном понимании этого слова. Видишь что-то где можно подключить хоть каплю фантазии сразу получай эрекцию. Без вариантов.

Вот она в желтых чулках, полусидит на кресле. Ножка на ножку, взгляд исподлобья, словно она охотница, а зритель походу ее жертва. Полосочки трусиков не видно, грудь прикрывает ладонью. Но я то понимаю что она без нижнего белья. Эта недосказанность заводит. Подтекст снимков, поз однозначен. Соблазнение в живом проявлении. А я смущенно поправляю джинсы между ног, пробуя уложить поудобнее моего младшего друга.

Еще кадр, и она стоит спиной, слегка выпятив попку. Ее голые ягодицы, подтянутые и упругие, словно два сочных персика, в которые хочется вгрызться зубами. Голова в пол оборота, и один глаз прикрыт, словно она подмигивает. Показалось, что она меня видит, знает, я рассматриваю ее. Аж мурашки пробежались по коже. Голая попка умудряется дразнить и провоцировать. Хочется увидеть еще больше. Хотя даже подключая фантазию сложно представить откровенность еще сильнее.

— Вот так дела. Моя двоюродная сестра и такая развратница. Кто бы мог подумать?! - произнес я вслух.

Быстро посмотрел по сторонам, не очень громко сообщил я этот секрет? Вроде нет, вот и хорошо. Дело пикантное, можно сказать семейное. Лишние уши, а тем более глаза тут совершенно не нужны. Если поползут слухи, несдобровать всем.

— Развратная-развратная сестренка, - добавил я, только уже шепотом, пробуя взглядом отчитать застывший фотоснимок.

Ей только два месяца назад исполнилось восемнадцать лет. Мы отмечали её день рождения со всеми знакомыми, друзьями, родственниками. Наши семьи хорошо дружат, и мы до сих пор сохранили традицию отмечать дни рождения большой дружной компанией. Вспомнилось, какая она была красивая. Сделала себе пышную прическу с локонами завитушками, глазки и губки подкрасила в розовых тонах. Тот факт, что по жизни она практически не пользуется косметикой, придавал ее образу еще больше взрослости. Ну и платье, конечно же платье она выбрала белого цвета.

Чуть ниже колен, воздушное, легкое как она сама. Я тогда ещё пошутил:

— Ну, прям, принцесса на выданье. Когда замуж собираешься, принцесса Светлана?

— Как позовут, так и сразу, Димка, - отшутилась она, весело подмигнув.

— Я тебе дам замуж. Рано ей ещё. Пусть для начала институт закончит, - встрял её папа Владимир, и показал кулак вначале дочери, а потом и мне.

Веселая и очень активная Светик никогда не отличалась скромностью. Лет с пятнадцати она все время встречалась то с одним, то с другим парнем. Но все это было довольно целомудренно. Мальчишки таскали за нее портфели, помогали с уроками. Никакого криминала, или перехода запрещенной территории не происходило, так как её родители строго следили за этим. Особенно отец Владимир. У нас в семье было принято открыто общаться на все темы, по этому мы все были в курсе, Светик растет в лучших традициях скромности и приличия. Облик моральности и подражанию. Со стороны было очевидно что она умела использовать парней, пользуясь ими. При этом делая это мастерски. Умелые и в то же время простые манипуляции, без дарения себя. Ни про одного из ее так называемых парней нельзя было сказать что кто-то из них владеет этой мелкой вертихвосткой. Она сама по себе, при этом флиртуя, но не переходя грань. Получая нужное ей, но давая понять что барышня из приличной семьи. Всевидящее око строгих нравов висит над ней постоянно.

Вернувшись взглядом к фото в стиле «ню», я понял - «не уследили»…

Из одежды на ней были только жёлтые чулки, и бомбезная прическа. Очень кстати похожа на ту, что была на ее дне рождения. Эти локоны завитушки уже возбуждали мое воображение. Я замечал в Светике не просто малышку, которую я привык в ней видеть, а девушку, взрослую вполне сформировавшуюся. Готовая фотомодель. А формат таких снимком подразумевает только одно действие. Будоражить желание обладать такой конфеткой…

Не в силах сдерживать свою любопытство я с нескрываемым восторгом рассматривал ее тело. У неё была безумно аппетитная фигура. Стройная, точёная. А еще соски, эти маленькие, но аккуратные пуговки предательски торчали. Было заметно, что она слегка возбуждена. А может и не слегка. Или специально сжала свои пуговки для большей провокации?! Между ног было гладко выбрито, и только поверх писечьки была небольшая интимная стрижка. Или у нее волосики еще не растут, и это просто пушек прикрывающий вход в святая-святых. Я готов был кончить прямо на улице, на эту порно актрису. Куда делись мои братские узы?! Что за демон в меня вселился?! И это была лишь одна фотография, из целой серии подобных. На всех были разные позы, образы. Светик то прикрывалась смущенно руками, приподнимая одну ножку, то наоборот она сидела на стуле и бесстыже расставляла свои длинные ножки…

Еще раз, пробежавшись взглядом на эротические фото моей двоюродной сестры Светланы, я спрятал эти откровения обратно в конверт.

— Это неправильно! У меня просто давно не было секса, - продолжил свою дурацкую привычку общаться сам с собой. – Дойду домой, сниму напряжение, вжик-вжик и готово. Пара салфеток скроет накатывающее безумие. Потом решу, что делать с этим распутством…

Этот злосчастный конверт я получил по ошибке на почте. Забирал там письмо и почтальон отдал этот конверт для Светы. Я часто бываю дома у Светила, живем мы через дом, и почтальон Валентина Семеновна нас прекрасно знает. Для экономии времени она всегда передает наши письма, или посылки с теми кто пришел раньше. Все равно одна семья.

В тот роковой день, была моя очередь. Для Светика пришла бандероль, в виде конверта. Зная, что моя сестренка не часто получает подобные посылки, во мне проснулся обычный интерес узнать, содержимое. Может интуиция сработала. Родное сердце подсказало. А может случайность. Не хорошо конечно вышло. Ладно. Я специально это сделал. Да, открыл я его от чистого любопытства. Каюсь. Ожидав увидеть там всё что угодно - я даже и представить не мог, что там могут быть фото голой Светы. Неужто, девочка решила стать эротической моделью?! Фитоняшка, потом вебкамщицей может заделаться. И как она умудрилась заказать пересылку столь личных фото через почту?! Ну не дурочка, а?! И если б их вскрыл не я, а ее родители, к примеру. Чтобы они с ней сделали?! Вот о чем я думал, направляясь к дому Светика.

Ну, я ей устрою взубчу! Паря в своем подсознании, даже не заметил саму Свету, которая шла мне навстречу.

Подойдя ко мне, она как обычно приобняла меня и поцеловала в щечку.

— Привет, Димка. Ты чё такой набундюженый? - спросила она.

— Аа… А, это ты. Прости. Задумался, - ответил я, не готовый к такой быстрой встрече, с этой экстрималкой эротического жанра.

— А ты откуда? Я на почту! Тебе там ничего не нужно? Могу по дороге сделать что-нибудь общественно полезное для своего любимого братика. Но не бесплатно! За ответный горячий и брутальный поцелуй в щечку, и жвачку, ментос подойдет - как обычно с задором произнесла Света, практикуя даже на мне чары мелкого вымогателя.

— А я как раз оттуда, - ответил я. Как вести себя дальше я пока не знал, точнее не решил. Мне почему-то было неловко, словно это я голый на тех фото.

— А мне там ничего не пришло? Почтальон не говорила? - спросила она, заглядывая в мне в глаза, пытаясь по выражению лица определить заранее мой ответ.

— Пришло. Вот. Могу отдать тебе его не по таким расхитительски большим ценам. Обойдусь без поцелуя и жва… - и я достал из сумки конверт, но договорить не успел.

Увидев желанный квадратный бумажный пакет, она залилась краской и тут же его выхватила. С ее молниеносной реакцией, ей бы в трамваях карманником подрабатывать. Готовый щипач. Только кепи полосатой не хватает. Секунда дела, и конверт уже у нее. Я даже моргнуть не успел. Конечно же, Светик заметила, что конверт был вскрыт. Но мне не было стыдно. Сама виновата, сестренка! Раньше-то у нас секретов таких не было…

— Ты что его открывал? Ты видел, что там внутри? - грозно спросила она, нахмурив бровки.

— Видел, - коротко ответил я, все еще обдумывая как себя вести дальше.

— Да как ты мог?! Предатель… Вот кто тебе разрешал?! Блин, ну кто тебя просил? - она ударила меня рукой по груди.

— Ай… - запищала она от боли.

Шлепнул ее по заднице. Нечего на мне срывать злость. Видно мало дал. Светик сжала руки в кулачки и принялась барабанить ими мою грудь, словно я боксерская груша. Удары были не то чтоб, сильными, но они меня немного отрезвили, и тут в чувство начал приходить и я. То есть, она ещё и поругать меня надумала? Ну, уж нет!

— Слышишь, Светок. А ты часом не офигела?! Нет. Точнее не так. Ты блин, определенно охренела! А ну ка, иди сюда, - я взял её под руку, и отвел подальше от случайных прохожих.

Во-первых, я был старше её на пять лет. А мне казалось, что иногда она забывалась, принимая меня за своего ровесника. Во вторых, она сама виновата, что ждала получение таких фото через почту. Сама виновата! Лучше бы я вообще не ходил на эту долбанную почту сегодня. В третьих, что за разврат и пошлятину она устроила на этих фото?

Приличные девочки так никогда не поступят, а до этого дня я думал, что моя сестренка не может увлекаться подобной похабщиной.

Оказавшись в более тихом месте, я продолжил:

— Это что за фото? Мама с папой в курсе, что за фотосессии ты тут устраиваешь? Или подработку устроила?

Девстренность на алибаба продать хочешь? Отвечай, маленькая ты негодница! - указательным пальцем я тыкал в сторону конверта. - Строишь из себя тут… белую и пушистую, всё время... Слышал я как ты клянчишь машину у папы. Я понимаю, что у него свой салон, но не рановато ли ты замахнулась на вождение? И с учебой успехи, и на олимпиаду по географии ты участвуешь, и на танцах к выступлению готовишься. Света то, Света сё… И нет у Светика косяков, а тут вот оно что… Не думаю, что теперь он тебе купит твою розовую мечту. Пожизненное передвижение на своих двух, это самое мягкое наказание, которое можно для тебя придумать! - как можно грознее сказал я.

Молчала, слушая меня. Словно в рот воды набрала, даже щеки надула. Готовиться высказать, речь готовит. Спустя минуту и ее прорвало:

— Димка! Ты не посмеешь… Ты же никому не скажешь?! Слышишь. Никто не должен знать про эти фото. Я тебя прошу! Отец меня убьёт… - сказала Света.

Похоже, до неё с некоторым запозданием, но начало доходить с кем она разговаривает. Да, ее судьба в моих руках. Давно нужно было более плотно заняться воспитанием этот занозы в одном месте.

— Сейчас разберемся. Пошли, сядем на лавочку и для начала ты мне честно расскажешь, зачем тебе вообще такие снимки? - произнёс я.

Мы направились к лавочкам. Правда не сразу. Эта пигалица по дороге хотела еще и мороженное прикупить. Видите ли ее это должно успокоить. А меня? Что меня теперь успокоит? Как теперь родственникам в глаза смотреть. Хорошо что, отвлекшись на выяснение отношений мой отросток немного успокоился. Ларек был рядом, но я не позволил отвлекаться на лизание белой субстанции в стаканчике. Это могло плохо закончится. Немного подувшись, Светик принялась уговаривать меня замять наш инцидент:

— Может, ты просто обо всем забудешь? И никому ничего не расскажешь? Ты же любишь свою любимую сестричку?! Да, я знаю, что любишь. Дима, Димочка, Димасик.. - и Света приблизилась ко мне, приобняла, как делала очень часто.

А ее карие глазки такие добренькие, и такие милые, и молящие уступить, понять, и сделать, как она просит. Ну, точно малышка. Знает, что нужно давить на жалость и я растаю. Но, нет, Светик! Так не пойдет. Это все было раньше. Теперь ты взрослая девочка, доказав это подобным поступком, а значит теперь я буду вести диалог с тобой как со взрослой.

Выпутываясь из её объятий, я произнес:

— Светик перестань. Ты и представить не можешь, сколько грязных мыслей в отношении тебя сейчас разрывают мою голову. Или ты сейчас же мне всё рассказываешь, или я иду к тебе домой в гости на чай с тортиком. И тогда я твоей попке не завидую. Можешь сразу с улицы хворостинку подобрать покрепче. Думаю, пороть тебя будут долго, по делу, и это будет очень-очень больно...

Света закатила глаза, живо представив, как её папа может, выпороть за такой поступок. Я знал, о чем говорю. Мама никогда не поднимала на дочь руку. Отец, со своим горячим темпераментом наоборот. Похоже, что словесно договариваться он просто не умел. Правда и риторикой он не владел и в обычном обиходе. Построение речевых оборотов вообще не его сильная сторона. Зато сила в руках большая. Начиная с первого класса, он порол её ремнем за любые проступки. Вначале думаю не порол, а больше поглаживал, поучая вздорный характер неугомонной бестии, но с возрастом его упор на больность ударов значительно рос. Видно поэтому всем многочисленным родственникам, со стороны - Света казалась золотым ребёнком. Воспитанная, послушная. Знали бы они, что за этим стоит жёсткое воспитание со стороны отца. А точнее его ремень. Она ненавидела его всеми силами. Ремень разумеется. Отца по непонятной для меня причине терпела. Хорошо, что последние два года он не снимал при этом её трусики. Это было уже хоть не так постыдно и унизительно.

Я прекрасно знал о том, что её так воспитывают. Так получилось, что однажды мне посчастливилось, присутствовать при такой экзекуции. Не по моей воле. За провинность в виде разбитой сервизной тарелки - её отец решил не ждать пока я уйду. Он без лишних слов отвел дочь в гостиную, и приказал лечь на пуфик, потом задрать платье. Я был в шоке от услышанного, даже ком в горле застрял. Меня никогда не били дома, и я думал что тем девочек тем более не воспитывают подобным образом. Светик тоже опешила, от прямолинейности отца.

— Пап. Тут же Димка. Давай когда он уйдет? - прошептала она.

— А ну быстро я сказал! Руки из жопы растут, теперь по этой жопе и получишь. Будешь внимательнее в следующий раз.

Ты же знаешь, что это любимый сервиз мамы. И помнишь, каким образом тебя наказывают за все твои косяки. Так что не выступай. Быстро на пуфик, негодница, - скомандовал злой хозяин дома.

Вот с того времени в моем лексиконе появилось новое слово «косяк». И это всегда было синонимом Светкиной голой попки в тот день. И как она себя при этом вела.

— Дим. Отвернись, - жалобно попросила Света.

— Пусть смотрит. Пусть видит, ты только так понимаешь, что и как делать. Маленькая дрянь! Сколько раз тебе говорил, нужно быть аккуратнее. Почему только у тебя все всегда из рук валиться? - сказал отец Светы.

— Я не специально-же! – протестовала Света.

Под строгим взглядом отца, она опустилась животом на пуфик, приняв позу для наказания.

— А дальше? – спросил отец, снимая ремень со штанов.

Света поняла без уточнений, что нужно сделать дальше. Очень медленно приспустила шорты, демонстрируя свои трусики с зайчиками. Смотреть на то, как мою сестренку поставили в такую позу, и похоже собирались хорошенько отшлепать одновременно пугало, ведь ей будет больно, но с тем же притягивало мое внимание.

— И трусы! – добавил грубый бас отца.

— Да, папа, - лишь смогла выдавить Света, боясь гнева папы Владимира, больше, нежели чувства унижения от моего присутствия.

Приспустив трусики, папа начал хлестать ее вначале белоснежную попку, а потом и розовую, от безжалостного ремня.

— Ай… Ай… Ау… - слышались стоны моей сестренки.

Мне было очень ее жаль, ведь я прекрасно понимал такие удары очень болезненные. Еще я был горд ее выдержкой. Все десять ударов она стойко терпела. Да, стоны были, но слез не было. А ведь она была мелкой, хрупкой девчонкой. Но кроме этих чувств было еще что-то. Я не испытывал возбуждения, но мне было приятно рассматривать ее интимные места. Это было чем-то запретным, но весьма сладким занятием. Новые ощущения интереса к происходящему без идентичности ее личности.

Потом она мне разоткровенничалась, и рассказала, что подобные наказания в их семье часто практикуют. За более мелкие проступки, так называемые «косячки» ее ставили в угол, на горох. Запрет на просмотр телевизора, это вообще были цветочки. Хотя при этом в приятные моменты те же родители были более чем щедры, на подарки, и тому подобное. Такая смесь воспитания методом кнута и пряника выходила. Дальше Светка призналась, что та порка, которую я наблюдал, была самой унизительной для нее. Мало того, что причина для этого была, мягко говоря, преувеличенная. Она, скорее всего, просто попала под горячую руку. Так ещё и присутствие её двоюродного брата, то-есть меня, было очень некстати. В тот момент она больше всего хотела провалиться сквозь землю. Жаль, не было такой возможности.

Вспомнив в красках ту сцену, она мигом ответила мне:

— Только не говори ничего папе. Я всё тебе расскажу… - очень импульсивно и громко ответила она.

Вот он, рефлекс Павлова в действии. Было достаточно только вспомнить про боль, как она сразу стала покладистой и услужливой. Хоть я категорически не принимал методы воспитания ее папы, в тот момент, я мысленно сказал ему спасибо. Светика, с ее неисчерпаемой и неконтролируемой энергией, порой таки нужно было ставить на место.

— Слушаю тебя внимательно, - произнес я, находясь весь во внимании.

— Хорошо, слушай. Неделю назад я ездила к бабушке на три дня, в другой город помнишь? - получив утвердительный кивок, Светик продолжила, - и там сделала эту фотосессию. Я подумала другой город, меня там никто не знает. Вот только такие фотографии быстро не делаются. Это я уже после съемки узнала. Пока обработают, пока напечатают. Мне просто не хватило времени их забрать. Поэтому я не придумала ничего лучшего, чем отправить их по почте. За нашими письмами на почту всегда прихожу я. Я же даже представить не могла, что раз в год ты придёшь на почту, и именно в этот день. И заберёшь мой конверт, - немного задумавшись, она добавила, - и ещё вскроешь его, - тут она снова зло посмотрела на меня.

— Допустим. А зачем тебе вообще понадобилась эротическая фотосессия? - спросил я.

— Дим-ма. Можно на это не отвечать? - Света умоляюще смотрела на меня.

— Нельзя. Говори, давай уже… - я опять сделал лицо как можно серьезнее.

— Блин! Просто захотелось сделать такое себе на память, буду внукам показывать какая молодая и красивая была.

— Ну, ясно, - ответил я.

Как говорил Станиславский, - Не верю! Молча достал мобильный, набрал ее отца. Громко и четко произнес:

— Алло, добрый день Владимир Семенович, звоню вам с жалобой на вашу дочь. Да, да, Светик опять что-то натворила…

Светик, дергая меня за плечо, отрицательно мотала головой, и шептала: - Нет-нет-нет…

— Она увлеклась фотосъемкой. Какой-какой?! Обнаженной, развратной, похотливой, неприличной…

Светик рухнула на колени, и сложив ладошки вместе, умоляла меня прекратить.

— Нет. Ну что вы. Она никого не фотографирует, можете успокоиться…

С этими словами Светик тоже немного успокоилась, и утвердительно кивала мне в знак подтверждения того, что она сама невинность. При этом изображая поцелуи в мои колени и ноги. Высшая степень благодарности. Только меня такой театральщиной не проймешь.

— Все как раз наоборот. Это ее фотографируют, причем в голом виде. В разных откровенных позах. Одни лишь чулки за одежду можно не считать…

Лицо Светика побелело, как школьный мел. Наверное, именно в такие моменты вся жизнь проноситься перед глазами.

Рождение-юность-почти взрослая жизнь-возможные перспективы, - и смерть, смерь от позора… Гуд бай, моя сестренка, гуд бай… Девчонка визуализировала взмахом руки петлю, изобразила как накидывает себе на шею, вздергивает руку вверх и высовывает язык изо рта.

Ладно. Сжалился над ней, и показал, что я никого не набирал. А она так и продолжала стоять на коленях, не веря, что я ее разыграл. Такие шутки я выкидываю довольно редко. В чувство ее привлек комментарий парня, который проезжал мимо нас на скейтборде:

— Предложение ему делаешь? Он тебя не стоит, детка! Выбери лучше меня…

Светик очухалась, поднялась на ноги, и сильно пнула меня под ребра.

— Дурак! У меня чуть сердце из груди не остановилось, тьфу ты… не выпрыгнуло… Ой, Димка, ну ты и дурак!!!

Отряхнув ее грязные коленки, я продолжил свою воспитательную беседу:

— Если ты еще не поняла, я не поверил в историю про фото на память. Может, попробуем снова? Во второй раз я сделаю звонок по-настоящему. Ты меня знаешь…

— Знаю. Ладно. Хорошо. Меня попросил об этом мой парень! - тут румянец залил её лицо, глазки сразу опустились вниз.

А ведь от того что брат, хоть и двоюродный рассматривал её голую она так не смущалась.

— Славка что ли? Я не думал что у вас всё так серьезно? - спросил я.

Вообще-то я думал, что Светочка ещё девственница, и находится в поисках своего принца. Хотя после случайного нахождения эротических фотоснимков, я был ни в чем не уверен.

— Нет. Славка оказался лузером. Полный отстой, - Светик показала большой палец опущенный вниз. - Я его уже давно бросила. Теперь мой парень Глеб. Он крутой! - теперь она показала большой палец вверх.

Сестренка уже немного отошла от моего фальшивого звонка ее папе. Теперь мы начали общаться как обычно.

— Ничего себе, какой на тебя спрос.

— А я разве плохо выгляжу? – прозвучал риторический вопрос.

Светик начала крутиться, делая вид, что рассматривает себя, напоминая, как, это делают цирковые собачки. Тело вращается, а голова не успевает за телом. Что-то, а прикидываться и валять дурака, она умела мастерски. Точнее дурочку, сейчас она косила под смазливую дурочку-блондиночку, или в собачьем мире пуделя-болонку. Было более чем забавно. Тем более ее попка как будто жила своей жизнью. Аппетитно выпячена, на фоне стройного тела. Куда не покрутиться везде ее дразнящая попка.

— Хорошо ты выглядишь, очень даже хорошо. Ты давай подробнее про Глеба. Кто такой?

— Ммм… Глеб… Он учится на третьем курсе, самый классный и красивый парень на свете, - ответила Света, мечтательно закатив глазки. – У него даже щетина уже есть, от него все девчонки прям штабелями…

— Допустим. Особенно аргумент со щетиной убедил. А зачем ему твои эротические фотки? Вживую не легче было показать? - не унимался я.

— Нуу... Понимаешь. Я ещё ни с кем не занималась любовью. И решила, что Глеб будет моим первым… парнем. Он об этом знает. И он... В общем, он сказал, что если я хочу, чтобы он занялся со мной сексом... то я должна для начала доказать, что готова к этому, - произнесла Света.

— Сделав такие снимки? - удивился я.

— Ага, - Света кивнула головой.

— То-есть, ты готова отдать свою девственность в руки какого-то извращенца? Любителя рассматривать такие фото, и паразита, который старше тебя, и который просто манипулирует тобой?!! - вспылил я. При этом очень глупо почесал затылок. Совсем недавно сам был озабоченным подростком пускающий слюни на свою кровинушку.

— А, что, фото плохие? Я на них не красивая? Да? Блин. Я знаю, что у меня длинный нос, и волосы дурацкие… А еще грудь. Думаю, она какой-то неправильно формы, и маленькая совсем, а соски наоборот большие. Попа, вот наверное моя единственная, подтянутая гордость. Пирожки прям куда нужно уходят всегда. Ты же тоже парень, даже мужчина...

Скажи мне честно? - перепугано выпалила Света, даже ногти грызть начала.

Детский сад, честное слово. Несмотря на свой стыд, она очень хотела, чтобы фото получились хорошо. Что с нее взять. Девушка, она и в Африке девушка, желающая быть привлекательной, и востребованной мужским вниманием.

— Я не это хотел сказать. Ты на фото хорошая, то-есть супер... Как девушка, разумеется... Огонь баба! Не то чтоб я был профессионалом в таких вопросах. Голая натура, не мой профиль. Но ты вышла очень сексуальной, даже сексапильной, и взрослой, если тебя такой ответ успокоит. Просто это как то неправильно, что ли. Я тебя вот такой ещё помню, - визуально я показал, насколько маленькой помню Светика. - А тут ты. Светишь своими сиськами, и неприкрытой писькой. Еще и кустик себе выстригла, бесстыжая плутовка, - добавил я.

— Димка. Перестань, - она снова ударила меня рукой, залившись краской словно томат черри.

— Прости. Но это правда. И что мне теперь с тобой делать?! - спросил я и её и себя.

— Понять и простить. Ты же понимаешь, что тут моя судьба решается таким образом. Я Глебушку больше всех люблю. Он меня бросит, если не получит фото, и я умру никому не нужной старой девой, девственницей… Нет. Я покончу жизнь самоубийством, а перед этим убью своего вероломного братика… - проговорила Света, изображая угрожающие гримасы.

Все таки в ней задатки большой актрисы. Зря она только время тратит на свои пляски-танцульки.

— Шантажируешь? На жалость опять давишь… Ладно. Я решил. Про фото никто не узнает.

— УРРА!!! – закричала Светик, и запрыгнула мне на руки, обвив ногами как мартышка.

Ее руки цепко обнимали меня за шею, а она при этом истерично орала свое «УРРА» мне в ухо. Представляю, как мы смотрелись со стороны. Неуравновешенная девушка подросток прилипла в воздухе к моему телу как пиявка, и при этом истерично орет. Вроде мы с ней парочка, и я только, что сделал ей предложение руки и сердца. Или шубу купил, или от чего там еще можно так истерично визжать. Вот же Светик, иногда ее эмоции просто бьют через край…

— У меня только одно условие! Точнее два, - твердо добавил я.

— Ммм… - Светик с чувством поцеловала меня в щеку. – Какие, братик? - все такая же довольная спросила она.

— Первое. Ты сейчас-же слезешь с меня…

— Бамц… - эта макака, наконец-то спрыгнула с меня. Стало намного легче. Еще и честь отдает, прикладывая руку к голове.

— Второе. Ты бросаешь своего, этого Глебушку. И вы с ним не спите само собой, и не встречаетесь, - я всё сказал.

Так мне, по крайней мере, показалось. Даже выдохнул, от тяжело проведенных переговоров со своей младшей непутевой сестренкой. Одной большой проблемой легче. Прям выдохнул от нашего душевного разговора и того что разобрались с этим непотребством.

— НЕЕТ!!! - громко заорала Света, еще громче прежнего.

Так и полиция к нам скоро нагрянет, решил я.

— Тише ты! Чего опять орешь, дурочка! Это для твоего же блага. Пойми и прими. Ясно? – стучался я к ее голосу разума. В ответ услышал, лишь истеричные бабские гормоны:

— Тогда можешь всё рассказать родителям. Мне всё равно. Я ему симпатизирую больше всех, может даже люблю, и хочу, чтобы он был моим первым мужчиной. И вообще мне уже давно пора заниматься сексом, ты с моими родителями, наверное, рад был бы меня под замком держать аж до свадьбы?! Все вы заодно! А сам-то ты со скольких лет девушек того? Сколько у тебя их уже было, а? А ты знаешь, с неопытными никому не нравиться встречаться? - продолжила она, свои угрозы и обвинения в одном флаконе.

— Ладно-ладно… Ты чё орёшь? Истеричка. Успокойся. Я не думаю, что тебе рано заниматься сексом. Но только не с ним. Он же явный придурок. Ещё не понятно как у вас всё это произойдет. И вообще нет- значит нет. Точка. Твой старший брат все сказал. Ты не будешь с ним спать, и это мое последнее слово…