Мы с женой Наташей наконец-то сорвались на юг, чтобы сбежать от этой проклятой городской суеты, от вечных криков детей и бесконечных забот. Сердце колотилось от предвкушения, когда мы снимали тот уютный гостевой домик — всего одна комната, но с кухней, просторной спальней, всеми удобствами и отдельным входом прямо с улицы. Никто не лез в нашу жизнь, никто не стучал в дверь. Мы могли просто наслаждаться: жарким солнцем, которое ласкало кожу, соленым морем, которое смывало усталость, и друг другом — в те моменты, когда тела сплетались в страстных объятиях, а мир вокруг исчезал. Я чувствовал себя заново рожденным, свободным, полным желания, а Наташа сияла, как никогда, ее глаза искрились от счастья. Дни на пляже были блаженством: мы загорали, купались, смеялись над брызгами волн, а вечера превращались в праздник — вкусная еда в кафе, вино, льющееся рекой, и танцы под живую музыку, где тела двигались в ритме, полные огня.

Но в тот вечер все пошло наперекосяк. Мы зашли в небольшой ресторанчик недалеко от дома, воздух был пропитан ароматом жареного мяса и моря. Я, как всегда, не рассчитал с алкоголем — пиво, вино, коктейли лились в меня один за другим, пока мир не начал слегка плыть. Наташа, с ее блестящими глазами и румянцем на щеках, потянула меня за руку: "Игорь, ну давай потанцуем! Ты же обещал, помнишь? Не сиди как старик, пойдем!" Ее голос был полон упрека, но и игривости, глаза сверкали от раздражения и выпитого вина, а я только отмахнулся, чувствуя, как язык заплетается: "Наташа, милая, я уже еле стою на ногах. Голова кружится, давай в следующий раз, а? Не злись, солнышко". Внутри меня кольнуло — я видел, как ее губы сжались, как обида мелькнула в глазах, но алкоголь притупил все, оставив только ленивую расслабленность.

И тут они появились — трое мужчин, солидных, подтянутых, каждому лет по пятьдесят, но с такой энергией, что я почувствовал себя мальчишкой рядом с ними. Один, коренастый, с яркими кавказскими чертами — густыми бровями и широкой улыбкой — подошел ближе и кивнул Наташе:

— Красавица, чего грустишь? Такой вечер, а ты сидишь. Позволь пригласить на танец? Обещаю, не уроню! Его голос был теплым, с легким акцентом, полным уверенности, а глаза оценивающе скользнули по ее фигуре. Наташа взглянула на меня с явным вызовом — ее брови взлетели, губы изогнулись в усмешке, — и встала, не дожидаясь моего ответа:

— Почему бы и нет? Если муж не хочет, то хоть с вами повеселюсь! Я не стал вмешиваться — пьяный туман в голове, расслабленное тело, и ревность даже не кольнула, только легкое любопытство шевельнулось внутри, смешанное с странным возбуждением от ее смелости.

Они вернулись к столику, и мужчины представились, подсаживаясь без церемоний.

— Я Ибрагим, тренер по вольной борьбе, — сказал коренастый, хлопнув меня по плечу с такой силой, что я покачнулся. — А это Михаил Сергеевич, или просто Миша, гребля — его стихия, крепкий, как скала. И Алексей, наш пловец, высокий, мускулистый, чемпион по заплывам. Алексей улыбнулся, подсаживаясь ближе к Наташе:

— Мы тут с юношескими сборными, тренируем пацанов. А вы, ребята, на отдыхе? Смотритесь круто вместе. Наташа рассмеялась, ее щеки порозовели от комплимента:

— Да, пытаемся расслабиться от всего этого бардака в городе. Игорь вот переусердствовал с расслаблением — сидит, как медведь в берлоге". Они налили нам вина из своей бутылки, бокалы звякнули, и комплименты посыпались, как из рога изобилия. Ибрагим наклонился ближе:

— Наташа, вы — огонь! Такая фигура, ух! Грудь, попка — все при вас, а улыбка? Сносит крышу! Миша подмигнул:

— Да, Наташа, с такой женщиной любой мужик горы свернет. А ты, Игорь, везунчик, что такая красотка с тобой. Алексей добавил, его взгляд задержался на ее декольте:

— Фигура — мечта пловца, стройная, гибкая. Расскажи, Наташа, чем занимаешься? Наверняка спортом, да?

Наташа расцвела от их внимания, ее глаза загорелись, она флиртовала в ответ, наклоняясь ближе, касаясь руки Ибрагима:

— Ой, ребята, вы меня засмущаете! Я простая офисная мышка, но на юге чувствую себя королевой. А вы — настоящие мужчины, сильные, уверенные... Не то что мой Игорь, который сегодня только и может, что пить. Ее слова кольнули меня, но вместо злости я почувствовал странную смесь: раздражение жгло в груди, как уксус, но под ним разгоралось возбуждение, горячее, запретное, от вида, как она кокетничает с ними, как их глаза пожирают ее. Я сидел, потягивая вино, и не мог отвести взгляд, сердце стучало чаще, а в штанах что-то шевельнулось — черт, это заводило меня, несмотря на все.

Они танцевали со Наташей по очереди, и с каждым новым партнером флирт становился все смелее, все откровеннее. Ибрагим начал первым — его сильные руки обвили ее талию, прижимая ближе, чем следовало. Он наклонился к ее уху, его горячее дыхание щекотало кожу: "Наташа, вы такая горячая, как южное солнце. А эта попка... ммм, просто грех не потрогать". Наташа хихикнула, ее щеки порозовели от вина и комплиментов, но она не отстранилась — напротив, прижалась бедром к нему: "Ибрагим, вы меня смущаете! Но... продолжайте, мне нравится". Я сидел за столиком, сжимая бокал так, что пальцы побелели. Ревность жгла внутри, как огонь — как она может так легко позволять этому? Но под этой злостью таилось что-то другое, темное и возбуждающее, заставляющее сердце биться чаще. Я не мог отвести глаз, представляя, что может произойти дальше.

Потом Миша сменил Ибрагима. Он был крепче, его мускулистые руки обхватили Наташу, как в тисках. "Красавица, с тобой танцевать — одно удовольствие. А муж не ревнует?" — спросил он громко, взглянув на меня с ухмылкой. Наташа рассмеялась, запрокинув голову: "Игорь? Он слишком пьян, чтобы ревновать. А вы, Миша, такие сильные... Я чувствую каждую мышцу". Его рука скользнула ниже, по ее бедру, под платьем, и она только игриво шлепнула его по плечу: "Ой, ну вы даете! Но не останавливайтесь". Мои щеки горели от унижения и возбуждения — она флиртовала на моих глазах, а я сидел, как дурак, не в силах вмешаться. Внутри бушевала буря: злость на нее за такую легкость, на себя — за то, что это заводит.

Алексей был последним в очереди. Высокий, с широкими плечами пловца, он танцевал грациозно, но настойчиво. "Наташа, вы — мечта любого мужчины. Позвольте поцеловать вашу шейку?" — прошептал он, и, не дожидаясь ответа, коснулся губами ее кожи. Она вздрогнула, но улыбнулась: "Алексей, вы опасный... Но мне нравится эта опасность". Его руки блуждали по ее спине, спускаясь к ягодицам, сжимая их слегка. "Вы такая отзывчивая, Наташа. Чувствую, как вы дрожите". Она прикусила губу, глаза блестели: "Это от вина... или от вас". Я кипел внутри — ревность разрывала грудь, но возбуждение было сильнее. Мои фантазии оживали прямо здесь, в этом душном зале под ритмичную музыку, и я не знал, радоваться или ненавидеть себя за это.

Уже к закрытию кафе я встал и пошел в туалет, ноги подкашивались от алкоголя. Возвращаясь, увидел Ибрагима и Мишу у порожка, скрытого листвой, где музыка звучала приглушенно. Они оживленно шептались, не замечая меня. Я замер, сердце заколотилось — любопытство и страх смешались в одно.

— Да не, я тебе говорю, еще чуть-чуть ее подпоить, расслабить нужно, — говорил Ибрагим, его голос был хриплым от возбуждения.

— А муж не напрягается что ли? — Миша усмехнулся, потирая руки.

— Да она мужа не стесняется, видел, как флиртует? Я ее в танце за задницу трогал, она не сопротивляется, а муж видел и даже глазом не моргнул. Жопа у нее — ух какая... У меня уже стоит на нее. Да и Алексей слюной весь зал залил. Я тебе говорю, нужно взять еще пару коньяка и пойти этих голубков до дома проводить, а там посмотрим. Она готова, чую.

— Ладно, давай так и сделаем, тем более ее муж уже почти готовый. Пьяный в хлам, не помешает".

Меня качнуло от услышанного, мир поплыл — злость, шок, возбуждение нахлынули волной. Я чуть не вывалился к ним через листву.

— О, Игорь! — Ибрагим подхватил меня, хлопнул по плечу, его глаза блестели хитро. — Ты вроде с понятиями парень, кафешка закрывается, пригласишь нас в гости? Коньячок сейчас организуем. А то жаль, вечер только начался".

Я пьяно кивнул, внутри кипело от злости на Наташу — как она могла так флиртовать? "— Конечно... Будем рады..." — пробормотал я, стараясь звучать уверенно, но голос дрожал.

— Заодно и проводим вас, чтоб никто не обидел! — Миша довольно улыбнулся, подмигнув.

— Мужики, только это... Если Наташа сама захочет, — попытался я поставить рамки, пьяная смелость толкала на это.

— А ты что, не мужчина что ли? Сам решишь и сделаешь, — убедил Миша, его тон был насмешливым.

— Только кто ее спрашивать будет, она же замужем... — заржал Ибрагим, и они оба расхохотались".

В зале Алексей все еще танцевал со Наташей, крепко держа за талию, шепча на ушко: "Наташа, вы меня сводите с ума. Хочу продолжить этот вечер... с вами". Она улыбалась, прижимаясь: "Может, и продолжим... Посмотрим".

Они подошли к столику, Ибрагим налил мне:

— Ну как тебе, наша красавица, сегодняшний вечер? — спросил он, одной рукой поглаживая Наташу по спине, а другой протягивая вино. Его пальцы уже нагло скользнули в вырез платья, исследуя кожу".

— С такими мужчинами — замечательный! — Наташа сделала большой глоток, ее глаза горели.

— А будет еще лучше! — Ибрагим просунул ладонь глубже, пальцы ласкали ее спину. — Твой муж пригласил нас продолжить у вас!"

Наташа вопросительно посмотрела на меня, в ее взгляде — смесь удивления и вызова. Я пьяно кивнул, сердце стучало как барабан.

— Тогда мне еще возьмите вина, — сказала она, глядя на меня с вызовом.

— Вот и чудно! — Миша погладил ее бедро через платье, его рука задержалась дольше, чем нужно.

— Игорь, на деньги, в баре возьми пару коньяка и вина, что мы пили, — Алексей всучил мне купюры, его тон не терпел возражений.

— Будем ждать тебя на выходе, — добавил Ибрагим".

Я нетвердой походкой пошел к бару, а Наташа, взяв под ручки кавалеров, направилась к выходу, смеясь: "Ребята, вы такие галантные! Не отпускайте меня". Мои эмоции бурлили — ревность жгла, но возбуждение от их планов заставляло кровь кипеть.

Я вышел из кафе, сжимая в руках холодные бутылки вина и коньяка, их тяжесть казалась единственным, что удерживало меня в реальности. Пьяный туман кружил голову, а сердце колотилось от смеси предвкушения и тревоги. На пороге стоял Ибрагим, его широкая фигура загораживала проход. Он лениво прислонился к косяку, скрестив руки, и ухмыльнулся, сверкнув глазами:

— Они пошли Наташу в туалет проводить, чтоб не заблудилась, красавица. Его голос был пропитан насмешкой, а тон намекал на что-то большее, чем просто галантность. Эта ухмылка, этот взгляд — они словно говорили: "Ты же понимаешь, что происходит, Игорь". Мое горло сжалось, я почувствовал, как жар заливает щеки, но ноги уже несли меня вперед, к узкому коридору, ведущему к туалетам.

Я качнулся за угол, едва не впечатавшись в стену, и картинка, въевшаяся в мозг, ударила снова. Наташа, блядь, моя Наташа, вжатая в вонючий кафель, ее задранное платье, блеск потной кожи в тусклом свете. Алексей, этот бычара, впился ей в губы, его лапища сжимала ее талию, а Миша, ухмыляясь, уже орудовал пальцами у нее между ног. Я слышал их хриплые голоса, ее стоны, и меня, сука, парализовало. Ее грудь вздымалась, соски торчали через тонкую ткань, а глаза полуприкрыты, будто она на грани кайфа и стыда. Щеки горели — то ли от вина, то ли от их рук, то ли от всего этого безобразия, что творилось прямо передо мной.

Алексей, здоровый, как бык, пловец с широченными плечами, прильнул к ней, впиваясь в ее губы жадным, мокрым поцелуем. Их языки сплелись, я слышал эти чмокающие звуки, как она отвечает, не в силах оторваться. Его лапа лежала на ее талии, пальцы впились в кожу, будто он хотел ее пометить. "Наташка, черт, ты такая вкусная, — прохрипел он, голос низкий, полный похоти, прерываясь, чтоб снова в нее впиться.

— Чувствую, как ты дрожишь. Заводишь меня, аж башню сносит. Хочешь дальше тусить с нами, да? Ну, скажи, что мужик твой не помешает. Целуй меня, давай, покажи, какая ты горячая!

Наташа стонала прямо в его рот, тело выгнулось к нему, бедра прижались, руки обхватили его шею, пальцы вцепились в волосы. Она не могла оторваться — поцелуй был дикий, жаркий, ее стоны, приглушенные его губами, были хриплыми, полными кайфа и вины.

— Алексей... блин, твой язык... я прям таю, — выдохнула она, оторвавшись на секунду, голос дрожал, будто она сама в шоке от своих слов. — Но Игорь... он же где-то тут. Увидит — пиздец мне." Она снова к нему прильнула, жадно хватая его губы, стоны громче, отражались от стен, тело извивалось, как под током.

Миша стоял рядом, здоровый, как шкаф, гребец, одной рукой держал Наташино запястье, будто не давая ей слинять, хотя она и не дергалась. Другой рукой он нагло залез под платье, пальцы шарили между ног, нащупали ее киску и полезли внутрь — два пальца вошли, шевелились там, теребили, натирали клитор большим пальцем, заставляя ее ноги дрожать и раздвигаться. Я видел, как она дернулась, но потом расслабилась, подалась вперед, пропуская его глубже, и из ее рта, все еще занятого Алексеем, вырвался громкий стон.

— Не трынди, Наташка, расслабься, это только начало, — буркнул Миша, голос спокойный, но с хищной ноткой. — Чувствуешь, как твоя дырочка течет? Мокрая, горячая... прям хлюпает под пальцами. Хочешь, чтоб мы тебя вдвоем зажали? Алексей в рот, я в киску. А твой Игорь небось уже спит где-то. Ну, скажи, ты же шлюшка, да? Хочешь, чтоб я глубже залез?

Наташа ахнула, стоны рвались из нее, приглушенные поцелуем Алексея, но громкие, как крики. "Ммм... Миша... твои пальцы... блин, они там... внутри... ааа, не могу, вытаскивай давай.. Ты мне в матку залез уже. ..!" — простонала она, на миг оторвавшись от Алексея, голос хрипел от кайфа и стыда. Ее бедра сами подмахивали его руке, киска хлюпала, сок тек по ногам.

— Все хватит я не должна... Если Игорь увидит... он взбесится. Ох, не тормози, Миша, я теку, как сука!" Она метнула взгляд туда, где я прятался, но не заметила — слишком увлеклась этим безумным кайфом, щеки пылали, дыхание сбилось, стоны переходили в вопли.

Я торчал в тени, как последний трус, кровь стучала в висках, грудь разрывало. Меня колотило. Злость, что она так легко потекла под чужими руками, перемешивалась со стыдом за собственное бессилие. Но хуй, сука, встал колом, и эта ебучая эрекция на собственное унижение бесила больше всего. Мой хуй встал, как кол, в штанах, пока я представлял, что дальше: их руки в ней, их губы на ней, а Наташка стонет, как шлюха. "Что я творю? — думал я, паника накатывала. — Надо ворваться, остановить... но я, сука, прячусь, как слабак. Стыдно, блядь, стыдно быть таким лохом, стоять и пялиться". Шок и предвкушение смешались, ноги стали ватными, дыхание тяжелым. Моя фантазия ожила, и она пугала до чертиков, но зажигала во мне огонь.

— Вы что?! — вырвалось у меня, голос дрожал, срываясь от шока и какого-то дикого возбуждения, которое я не хотел признавать. Мое сердце билось так громко, что, казалось, они должны были его услышать. Я чувствовал себя преданным, униженным, но в то же время — завороженным. Картина передо мной была как из моих самых тайных фантазий, тех, что я прятал даже от самого себя, но сейчас они оживали, и я не знал, хочу ли их остановить.

Они отпрянули, но не сразу — их движения были ленивыми, почти демонстративными. Алексей отстранился, вытирая губы тыльной стороной ладони, его глаза насмешливо встретились с моими. Миша убрал руку из-под платья, но его пальцы задержались на ее бедре, словно подчеркивая, что он не закончил. Наташа охнула, ее каблуки цокнули по полу, когда она попыталась удержать равновесие, цепляясь за плечо Алексея. Ее щеки пылали, глаза блестели от вина и чего-то еще — смеси стыда и возбуждения.

— Ребята просто провожали... — буркнула Наташа, шагая мимо меня, голос тихий, но с раздраженной ноткой, будто я испортил ей весь кайф. Она кинула на меня взгляд, полный вызова, губы скривились в недовольной гримасе, словно я виноват, что их застукал.

— Чё, помогли дверь открыть, — хмыкнул Алексей, глаза хитро блестели.

— И трусики поправить, — подмигнул Миша, ухмыляясь.

Я плелся за ними, мои шаги были тяжелыми, будто ноги налились свинцом. Меня рвало на части. Одна половина орала: «Въеби им, это твоя жена!», а другая, сука, шептала: «Смотри, ты же этого хотел, ублюдок». Ревность когтями скребла по ребрам, а в штанах от этого унижения творился полный пиздец. Я смотрел на Наташу, окруженную тремя мужчинами, и не мог отвести глаз. Она смеялась, ее звонкий голос разносился по теплому вечернему воздуху, а они наперебой осыпали ее вниманием, их слова и жесты были пропитаны откровенным желанием.

— Наташа, с нами точно не соскучишься! — Ибрагим ухмыльнулся, его темные глаза сверкали, пока его рука снова скользнула по ее ягодицам, сжимая их с наглой уверенностью. — Какая у тебя фигурка, просто огонь!" Его пальцы задержались, лаская через тонкую ткань платья, и я заметил, как Наташа слегка вздрогнула, но не отстранилась. "— Ой, Ибрагим, вы совсем неугомонный!" — хихикнула она, ее щеки пылали, то ли от вина, то ли от его прикосновений. Ее игривый тон резал мне слух, но в то же время будил во мне что-то темное, заставляя сердце стучать быстрее.

Миша шагал рядом, его крепкие плечи покачивались в такт шагам. Он наклонился к Наташе, голос низкий, почти шепот: — Помнишь, как я тебя в танце лапал? Тебе же зашло, да? — Он подмигнул, рука небрежно легла ей на талию, пальцы скользнули ниже, туда, где платье обтягивало бедра. Наташа рассмеялась, запрокинув голову, волосы качнулись, отражая свет фонарей. — Миша, ты наглец! Но... не так уж и плохо было, — ответила она, глаза блестели от озорства.

Алексей, высокий и статный, шел чуть впереди, но его взгляд то и дело возвращался к Наташе. — Мы тебе такой вечер замутим, Наташка, не забудешь, — сказал он, голос спокойный, но с хищной ноткой. Он остановился, пропуская ее вперед, и его рука "случайно" коснулась ее спины, скользнув по вырезу платья. — Ты же за приключениями, а? — Наташа повернулась к нему, улыбка дерзкая, кокетливая: — Может, и хочу... Но это от вас зависит, Алексей. Мое сердце сжалось от ее слов, но в то же время я не мог отрицать, как сильно меня заводило это зрелище — моя жена, такая желанная, в центре внимания этих уверенных, властных мужчин.

Ибрагим был самым настойчивым. Его руки, казалось, не знали покоя — они то и дело касались Наташи, то обнимая за талию, то скользя по бедрам, то дерзко задерживаясь на ее ягодицах. "— Наташа, ты просто создана для такого вечера, " — промурлыкал он, наклоняясь ближе, его губы почти касались ее уха. Она игриво отмахнулась, но ее смех был мягким, почти податливым: "— Ибрагим, ну хватит, я же приличная женщина!" — но в ее тоне не было протеста, только кокетливая игра. Я видел, как она наслаждается их вниманием, как ее тело отвечает на их прикосновения — легким наклоном, дрожью, улыбкой. Мой разум кричал, что я должен вмешаться, остановить это, но тело предавало меня — я чувствовал, как возбуждение растет, как мои фантазии, которые я так долго прятал, оживают прямо на глазах.

Я шел позади, чувствуя себя одновременно лишним и завороженным. Унижение от того, что моя жена так легко поддается их обаянию, смешивалось с извращенным удовольствием от этой сцены. Я хотел крикнуть, увести ее, но ноги не слушались, а мысли путались в пьяном тумане. Их смех, их наглые прикосновения, ее игривые ответы — все это кружило мне голову, как крепкий коньяк. Я понимал, что этот вечер изменит все, и, к херам, какая-то часть меня жаждала этого.

Я плелся, думая: посидим часик, и если зайдет слишком далеко, выставлю их. Хотел показать Наташе, что контролирую ситуацию, даже пьяный. Но внутри знал — контроль ускользал, и это пьянило сильнее вина.

Мы ввалились в нашу маленькую квартиру, и воздух сразу наполнился запахом вина, соленого морского бриза и каким-то напряжением, которое я не мог точно описать. Мы устроились на тесной кухне, где стол быстро оказался заставлен бутылками коньяка, вина и нехитрой закуской — оливки, сыр, пара нарезанных помидоров. Наташа сидела в центре внимания, как королева, окруженная тремя мужчинами, каждый из которых, казалось, излучал уверенность и хищный интерес. Их взгляды, их улыбки, их голоса — все было направлено на нее, словно я был лишь тенью в углу. Ибрагим, правда, время от времени подливал мне коньяк, бросая короткое:

— Пей, Игорь, расслабься! Но его глаза тут же возвращались к Наташе, и я, блядь, чувствовал себя тут как пятая нога у собаки, нахуй никому не нужный.

Я смотрел на них, и внутри меня боролись противоречия. Моя давняя фантазия — видеть Наташу с другим мужчиной — вспыхивала в голове яркими образами. Я не раз представлял это, уединяясь в ванной, закрывая глаза и давая волю рукам, пока картины ее страсти с чужаком разжигали меня. Но сейчас? Трое мужчин, их наглые взгляды, их руки, которые уже касались ее в кафе... Это было слишком быстро, слишком реально. Сердце хуярило как бешеное, ладони взмокли, а в башке стучала гремучая смесь: ревность, ссаный страх и, сука, ебучее возбуждение, от которого стоял хуй.

Наташа, раскрасневшаяся от вина, сияла. Она выпила с Ибрагимом на брудершафт, их бокалы звякнули, и он, наклонившись, поцеловал ее прямо в губы — медленно, с наслаждением, будто смакуя каждый миг. Ее глаза встретились с моими, и в них мелькнул укор, почти насмешка: "— Ну что, муженек? Все под контролем, да?" Я стиснул зубы, заставляя себя улыбнуться, и кивнул, поднимая рюмку: "— Конечно, милая. Все нормально." А меня, блядь, разрывало изнутри — какого хуя она творит? И почему, сука, меня это так дико прёт?

— Так, Наташа, расскажи, на сколько вы тут? — Алексей откинулся на стуле, его взгляд скользил по ее фигуре, задерживаясь на вырезе платья. — Такой женщине надо отдыхать с размахом.

Наташа улыбнулась, поправляя волосы:

— Еще четыре дня. Хотели расслабиться с Игорем, без детей, без суеты. Правда, он больше по коктейлям расслабляется, чем со мной. Она бросила на меня еще один взгляд, полный вызова, и я почувствовал, как жар заливает лицо. Она дразнила меня, и это работало.

— О, мы вам точно поможем расслабиться! — Миша подмигнул, его рука "случайно" легла на ее колено, пальцы слегка сжали кожу. — С нами, Наташа, скучать не придется. Верно, Игорь? - Он посмотрел на меня с насмешливой улыбкой, и я только промычал что-то в ответ и залпом въебал еще коньяка, лишь бы заткнуться. Я был уже так пьян, что их слова доходили до меня с запозданием, но смысл был ясен — они не собирались останавливаться.

Наташа вдруг встала, слегка качнувшись:

— Фу, жарко тут. Пойду переоденусь, а то платье липнет. Она бросила на меня короткий взгляд, полный какого-то скрытого обещания, и скрылась в комнате, прикрыв за собой дверь. Я почувствовал, как напряжение в комнате сгустилось. Ибрагим наклонился ко мне, его голос был низким, почти заговорщическим: "— Игорь, не тушуйся, брат. Вы классные ребята, нам с вами весело. Жена у тебя — огонь, умница, красавица. А ты на нее дуешься, да? Мы же видим.

— С чего ты взял? — Я попытался звучать уверенно, но голос предательски дрогнул.

— Да ладно, — Ибрагим усмехнулся, хлопнув меня по плечу. — Она нам в кафе рассказала, что ты с ней танцевать не захотел. Ну ничего, мы помогли, подбодрили ее. А теперь и дома вас помирим, не переживай. Он вроде говорил по-доброму, но я-то, сука, слышал, как он стебется. Унижение перемешалось с ебучим любопытством: что эта падла задумала?

Из комнаты раздался голос Наташи, мягкий, но требовательный:

— Игорь, принеси мне косметичку, пожалуйста! Я поднялся, ноги были ватными, и начал рыться в сумке, стоявшей у стены. Руки, блядь, тряслись — то ли от синьки, то ли от чуйки, что сейчас начнется какой-то пиздец. Найдя косметичку, я повернулся, чтобы пойти к ней, но Ибрагим выхватил ее у меня из рук, его движения были быстрыми, уверенными. "— Давай я, — сказал он, усмехнувшись, и мягко, но настойчиво толкнул меня обратно на стул. — Отнесу и заодно вас помирю, не переживай."

Он шагнул к двери спальни, и я услышал, как щелкнул замок, когда он плотно закрыл ее за собой. У меня аж яйца к горлу подкатили. "— Ибрагим?! — раздался удивленный голос Наташи, и тут же прервался, словно кто-то заставил ее замолчать. Свет в комнате погас, и наступила тишина, от которой у меня закружилась голова. Я тупо пялился на эту ебаную дверь. Весь мой мир летел к хуям, а больная фантазия, на которую я дрочил годами, вдруг оживала. И от этого было и страшно, и охуенно до дрожи.

"— Ну что, Игорь, расслабься, — Миша налил мне еще коньяка, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась насмешка. — Ибрагим у нас мастер по переговорам. Сейчас твою Наташу уговорит, не переживай."

"— Точно, — подхватил Алексей, его глаза блестели от предвкушения. — Выпей, брат, все будет зашибись."

Я сжал рюмку, чувствуя, как внутри меня все кипит. Ревность, страх, возбуждение — все смешалось в один огненный ком, и я не знал, хочу ли я ворваться в ту комнату или остаться здесь, позволяя этому случиться.

Дверь спальни захлопнулась, и я услышал удивленный возглас Наташи: "— Ибрагим?! Что ты... Где Игорь?" Ее голос оборвался на полуслове, словно кто-то заставил ее замолчать. Свет в комнате погас, и в наступившей тишине я почувствовал, как кровь стучит в висках. Мое сердце колотилось, а в груди нарастала паника, смешанная с чем-то темным, почти болезненным — возбуждением, которое я не хотел признавать. Я замер, уставившись на закрытую дверь, будто она могла дать ответ на вопрос, что делать дальше.

Миша, сидевший напротив, заметил мое замешательство и ухмыльнулся, его глаза блестели в тусклом свете кухонной лампы. "— Да не ссы, Игорь, — сказал он, хлопнув меня по плечу с такой силой, что я чуть не пролил коньяк. — Ибрагим у нас мастер по переговорам. Сейчас твою Наташу уговорит, не переживай. Она же сама этого хочет, видел, как флиртовала?"

— Точно, — подхватил Алексей, лениво разливая коньяк по рюмкам. Его голос был спокойным, но в нем сквозила насмешка. — Расслабься, брат, пей. Все идет как надо. Он подвинул рюмку ко мне, и я машинально взял ее, хотя руки дрожали. Я хотел что-то сказать, возразить, но слова застревали в горле.

Мы замолчали, и в этой тишине я услышал ее — тихий, но отчетливый стон Наташи. Он был мягким, почти невинным, но от него у меня перехватило дыхание. "Вот и все, " — пронеслось в голове. Мои фантазии, которые я так долго прятал в самых темных уголках сознания, оживали за этой дверью. Я представлял Наташу с другим мужчиной, но это всегда было под контролем, по обоюдному согласию, как в тот раз, когда мы пробовали МЖМ. Но сейчас? Трое мужчин, их наглые взгляды, их руки на ней... Это было слишком. Слишком быстро. Слишком реально.

Я посмотрел на Мишу, и он, поймав мой взгляд, усмехнулся шире: "— Ну что, Игорь, не ожидал? Я же говорил, Ибрагим своего не упустит. Он уже там, с твоей красавицей, договаривается." Его тон был пропитан самодовольством, и я почувствовал, как унижение жжет грудь, но под ним пульсировало что-то еще — возбуждение, от которого я не мог избавиться.

— Да уж, кавказец хитрожопый, — Миша хмыкнул, откидываясь на стуле, но в его голосе не было злобы, только насмешливая зависть. — Влез первым, гад. А я хотел ее первым попробовать."

Алексей рассмеялся, его смех был низким, почти рычащим:

— Ты же уже в туалете ей пальцы засунул, Миша. Или забыл, как она там дрожала? Хватит ныть, тебе тоже достанется.

— Пальцы — это одно, — Миша скривился, потирая подбородок. — А теперь придется по его сперме гонять. Не, ну серьезно, Ибрагим, конечно, шустрый, но я думал, мы по очереди начнем.

— Не парься, отправим ее подмыться, — Алексей пожал плечами, его тон был таким будничным, будто они обсуждали погоду, а не мою жену. — Она сладкая, Игорь, ты же не против, чтобы мы ее немного порадовали?" Он посмотрел на меня, его глаза блестели, и я понял, что он ждет реакции, проверяет меня.

Я сидел, как в прострации, сжимая рюмку. Мои пьяные планы держать все под контролем рушились, как карточный домик. Я хотел встать, ворваться в комнату, но ноги были ватными, а в голове крутилась мысль: "Она стонет. Она хочет этого." Мысли о нашем прошлом эксперименте с МЖМ вспыхнули в памяти — тогда нам обоим понравилось, но это было по нашему согласию, а сейчас... Я протрезвел от шока, но не знал, что делать. Кричать? Устроить сцену? Или... просто сидеть и слушать?

— Порадуем твою жену, Игорь, — Миша наклонился ко мне, его голос стал мягче, но в нем чувствовалась сталь. — Она же заскучала с тобой, правда? Видел, как она в кафе на нас смотрела? Ты же хочешь, чтобы ваш отпуск запомнился, верно? Будь хорошим мальчиком." Он похлопал меня по руке, и этот жест был одновременно дружеским и унизительным. "— Давай, выпьем за твою Наташу. За ее красоту и... податливость." Он налил еще коньяка, и мы чокнулись, хотя у меня в горле стоял ком.

Мы снова замолчали, и в этой тишине стоны Наташи стали громче, ритмичнее. К ним добавилось мерное постукивание — кровать билась о стену, и каждый звук был как удар по моему самолюбию. Я прислушивался, не в силах отвести взгляд от двери. "— Она там... с ним, " — билось в голове. Мое тело реагировало против воли — возбуждение накатывало волнами, смешиваясь с чувством предательства и стыда. Я хотел ворваться туда, но что-то внутри шептало: "Слушай. Смотри. Ты же этого хотел." И я сидел, сжимая рюмку, пока стоны моей жены заполняли ночь, а мои фантазии становились реальностью, разрывая меня.

— Красавица у тебя жена, Игорь, — Алексей откинулся на стуле, его рука небрежно скользнула по шортам, поглаживая заметный бугор. Его голос был пропитан ленивым восхищением, но глаза горели хищным блеском. — Такая страстная, такая... податливая. Повезло тебе, брат." Он усмехнулся, глядя на меня, словно проверяя, как далеко можно зайти.

Я сжал рюмку, чувствуя, как жар заливает лицо. Мой собственный член предательски напрягся, упираясь в ткань брюк, и это только усилило мое смятение. Ревность жгла грудь, но под ней пульсировало что-то темное, запретное, от чего кровь кипела. Я хотел вскочить, ворваться в спальню, остановить это безумие, но тело не слушалось. Стоны Наташи, доносившиеся из-за двери, были как удары молота по моему самолюбию — и одновременно как топливо для моих самых сокровенных фантазий. Мы замолчали, и в этой тишине ее голос, полный наслаждения, разрывал меня на части.

— Давай, Игорь, за твою Наташу, — Миша поднял рюмку, его ухмылка была почти издевательской. — За то, чтобы этот отпуск вам обоим запомнился." Он подмигнул, и мы чокнулись, хотя мой желудок сжался от унижения. Коньяк обжег горло, но не смог заглушить звуки из спальни — ритмичные стоны Наташи, скрип кровати, тяжелое дыхание Ибрагима. Каждый звук был как нож, но я не мог перестать слушать.

— Ты такая узкая, девочка! — голос Ибрагима пробился через дверь, хриплый, полный похоти. — Ох, Наташа, ты просто огонь... Чувствую, как ты меня сжимаешь!

— Ааа... Ибрагим... Дааа... — ее стоны были громкими, почти отчаянными, пропитанными наслаждением, которое я никогда не слышал от нее с такой силой. Скрип кровати ускорился, ритмичный стук отдавался в моих висках, и я почувствовал, как мой член дернулся в штанах, несмотря на бурю эмоций — стыд, ярость, возбуждение. "Как она может? Почему я не останавливаю это?" — мысли кружились в голове, но я сидел, парализованный, сжимая пустую рюмку.

"— Бля, подкатывает... Щас кончу в тебя! — Ибрагим почти рычал, его голос дрожал от напряжения. Я не услышал, ответила ли Наташа, или ее стоны просто слились в один протяжный звук наслаждения. Скрип кровати стал яростным, к нему добавилось его тяжелое дыхание, а потом — низкий, хриплый рык, от которого у меня мурашки побежали по спине. Я знал, что это значит. Моя жена... с ним... и он...

Я схватил бутылку минералки, стоявшую на столе, и плеснул холодной водой себе в лицо, надеясь, что это прогонит пьяный туман и вернет мне контроль. Вода стекала по щекам, но не могла смыть хаос в моей голове. Унижение, желание, страх — все смешалось в один горячий ком, и я не знал, хочу ли я кричать или продолжать слушать.

В этот момент дверь спальни скрипнула, и на пороге появился Ибрагим. На нем была только мятая белая футболка, едва прикрывавшая бедра. Его смуглый, внушительный член свисал между ног, все еще распухший, блестящий от влаги. Тонкая нить спермы тянулась от бордовой головки, покачиваясь и оставляя влажный след на его бедре. Он выглядел довольным, как кот, объевшийся сливок, и его взгляд, встретивший мой, был полон наглой самоуверенности.

Ибрагим подошел к столу, его движения были ленивыми, уверенными, как у человека, который только что получил все, что хотел. Он крякнул, схватил рюмку коньяка и опрокинул ее одним глотком, будто смакуя не только вкус, но и свою победу. Я замер, мой взгляд невольно скользнул под его мятую белую футболку, едва прикрывавшую бедра. Его смуглый, все еще распухший член свисал между ног, блестящий, с тонкой нитью спермы, тянущейся от головки. Это зрелище ударило меня, как молния — этот мужчина только что был с моей женой, внутри нее, без презерватива. Мое сердце заколотилось, горло сжалось, а внизу живота вспыхнул жар, от которого я не мог избавиться. Ревность и унижение смешались с извращенным возбуждением, которое я ненавидел, но не мог подавить.

— Ну что, Игорь, пялишься? — Ибрагим поймал мой взгляд и ухмыльнулся, его голос был хриплым, полным самодовольства. — Не видел обрезанных, да? Я ж азербайджанец, брат. А твоя Наташа, кстати, больше на тебя не сердится. Мы... договорились." Он рассмеялся, его смех был низким, почти издевательским, и я почувствовал, как щеки горят от стыда. Он говорил о ней так, будто она была его трофеем, и я, ее муж, должен был это просто принять.

— Да мы... я... — я пытался выдавить хоть что-то, но слова застревали, путались в пьяном тумане. Мой взгляд все еще был прикован к нему, к этому наглому доказательству того, что произошло за дверью. Я знал, что должен возмутиться, крикнуть, выгнать его, но вместо этого стоял, как парализованный, чувствуя, как возбуждение переплетается с уни grounds of humiliation.

— Ладно, не благодари, — Ибрагим небрежно махнул рукой, хватая со стола бутылку пива. Он сделал большой глоток, вытер губы тыльной стороной ладони и добавил: — Я в душ. Горячо там было, надо освежиться. Кто следующий, мужики?" Он повернулся к Мише и Алексею, его тон был таким будничным, будто они обсуждали очередь за пивом, а не мою жену.

Миша откинулся на стуле, его глаза блестели от предвкушения.

— Ну, я готов, — сказал он, потирая руки. — Стояк уже замучил. Игорь, ты не против, если я займусь твоей красавицей? Она там, похоже, в ударе." Его улыбка была почти дружеской, но в ней сквозила насмешка, которая резала меня, как нож. Он смотрел на меня, ожидая реакции, но я молчал, не в силах выдавить ни слова. Мое молчание было как согласие, и я ненавидел себя за это.

Алексей хмыкнул, его рука лениво поглаживала бугор на шортах.

— Игорь, ты же видишь, как ей хорошо, — сказал он, его голос был спокойным, но с хищной ноткой. — Слышал, как она стонала? Это не фальшь, брат. Твоя Наташа — огонь, и мы просто хотим сделать ее счастливой. Ты ведь не против, правда?" Он наклонился чуть ближе, его взгляд был как вызов, и я почувствовал, как унижение накатывает волной, но под ним — это проклятое возбуждение, которое я не мог контролировать.

— Я... не знаю, — выдавил я наконец, мой голос дрожал, а пальцы судорожно сжимали край стола. Я должен был встать, ворваться в спальню, забрать Наташу, но вместо этого сидел, глядя на этих уверенных, властных мужчин, которые распоряжались моей женой, как будто она принадлежала им. И самое страшное — часть меня хотела, чтобы это продолжалось. Это чувство — возбуждающее унижение, осознание, что они берут то, что мое, — разрывало меня изнутри. Я ненавидел их, ненавидел себя, но не мог отвести взгляд от двери, за которой была Наташа.

— Не парься, Игорь, — Миша хлопнул меня по плечу, его жест был почти покровительственным. — Мы же видим, тебе это тоже в кайф. Расслабься, пей. Твоя жена сейчас в хороших руках. Он рассмеялся, и Алексей подхватил, их смех эхом отдавался в моей голове, усиливая хаос. Они даже не спрашивали моего мнения, не говоря уже о Наташе. Они просто брали, что хотели, и я, пьяный и растерянный, позволял им это, чувствуя, как мое тело предает меня, а мысли тонут в водовороте стыда и желания.

Мой страх, который еще недавно сжимал сердце, испарился, сменившись странной, почти болезненной благодарностью к этим немолодым мужчинам. Они подарили мне эмоции, которые я не мог описать — смесь восторга, унижения и дикого возбуждения, от которого кровь кипела в венах. Мои давние фантазии, где чужой мужчина грубо, без разрешения, брал мою Наташу, оживали прямо здесь, в нашей маленькой кухне, за тонкой дверью спальни. Эмоциональный накал был таким, что я едва дышал — каждый стон, каждый звук из той комнаты бил по нервам, но вместо того чтобы остановить это, я хотел, чтобы оно продолжалось.

Миша встал, его массивная фигура нависла над столом, и он пробасил, потирая руки: "— Ну, теперь я. Стояк уже замучил, не могу больше ждать." Его глаза сверкнули, и он посмотрел на меня с лукавой ухмылкой, будто проверяя, осмелюсь ли я возразить.

— Давай, Миша, не тяни, — Алексей хлопнул его по плечу, его голос был полон предвкушения. — Покажи нашей красавице, как гребцы умеют." Он повернулся ко мне, подмигнув: "— Игорь, ты же не против? Твоя Наташа там, похоже, в ударе."

Миша, не дожидаясь моего ответа, похлопал меня по плечу, его ладонь была тяжелой, почти отеческой. "— Расслабься, брат. Мы сделаем этот отпуск незабываемым." Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то одновременно дружелюбное и хищное. Я вдруг подумал: как часто они оказывались в таких ситуациях? Мое присутствие, мужа, их совершенно не смущало — они вели себя так, будто это была их обычная игра, а я — лишь зритель, который должен благодарить за шоу. Эта мысль одновременно унижала и заводила меня еще сильнее.

Миша скрылся за дверью спальни, и через мгновение я услышал его низкий, почти рычащий голос: "— Ох, Наташа, какая ты классная! Ну, держись, девочка!" Следом раздался ее стон — громкий, полный наслаждения, который тут же перешел в ритмичные вскрики. Я почувствовал, как мой член дернулся в штанах, напряжение стало невыносимым. Наташа кричала, и этот звук разрывал меня на части — я знал, что она отдается ему, и это было именно то, о чем я фантазировал, но реальность была в тысячу раз интенсивнее.

Алексей заметил мое состояние и ухмыльнулся, разливая коньяк по рюмкам. "— За ваш шикарный отдых, Игорь! — сказал он, поднимая рюмку. — За твою Наташу, за ее страсть. Слышишь, как она там? Это не просто секс, это... искусство." Он рассмеялся, и я, не в силах сопротивляться, чокнулся с ним, хотя руки дрожали. Коньяк обжег горло, но не заглушил ее криков — протяжных, переходящих в отрывистый вопль. Я понял, что она кончила, и это знание ударило по мне, как молния, усиливая возбуждение до предела.

В этот момент из душа вышел Ибрагим, голый, с полотенцем, небрежно накинутым на плечо. Его кожа блестела от воды, а лицо светилось довольством.

— О, Мишане респект! — сказал он, вытирая волосы. — Слышите, как она голосит? Со мной она так не кричала, а я, между прочим, старался. Он посмотрел на меня, его глаза прищурились, и он добавил с насмешливой улыбкой:

— Игорь, ты как? Не жалеешь, что нас пригласил? Игорь, я тебе скажу, жена у тебя — настоящая ебака. С такой и в огонь, и в воду, и под троих мужиков, ха-ха!"

Я смущенно улыбнулся, чувствуя, как щеки горят.

— Да я... не знаю даже, " — пробормотал я, пытаясь скрыть, как сильно меня заводит эта ситуация. Мой член ныл от напряжения, и я ненавидел себя за это, но не мог остановить поток эмоций.

Алексей хмыкнул, откидываясь на стуле. "— Слушай, Игорь, ты когда-нибудь слышал, как твоя жена стонет, сидя в другой комнате? — спросил он, его голос был спокойным, но с явным вызовом. — Нет? Ну вот, новые эмоции. Она там кончает, как никогда, слышишь? Обычно жены с мужьями такие... сдержанные, а с нами — как кошки, дикие, страстные."

"— Это точно, — подхватил Ибрагим, открывая бутылку пива. — Чужие жены всегда готовы, Игорь. Даже если думают, что не хотят. Твоя Наташа — не исключение. Она там сейчас в раю, поверь." Он сделал глоток и добавил, ухмыляясь: "— Алексей, кстати, ты мне проспорил. Помнишь, как говорил, что мне придется ее заставить? А она сама дала, и как дала!"

Алексей рассмеялся, хлопнув по столу. "— Ладно, ладно, отдам долг. Но ты, Игорь, должен признать — твоя жена сейчас счастлива. И ты, похоже, тоже не против, а?" Он кивнул на мои брюки, где предательский бугор выдавал мои чувства. Я покраснел еще сильнее, но не смог ничего ответить.

В моей голове крутились воспоминания о фантазиях — я представлял, как незнакомец, мощный и грубый, наваливается на Наташу, вгоняя в нее свой член, пока она стонет под ним. Но реальность была другой — не один мужчина, а трое, и они брали ее так, как хотели, без моего разрешения. Это было не совсем как в моих извращенных мечтах, но эмоциональный накал был таким, что я едва держался. Мой член болел от напряжения, а сердце разрывалось между стыдом, ревностью и диким желанием, которое я не мог контролировать. Я сидел, слушая ее стоны, и понимал, что этот вечер изменит нас навсегда.

Мои мысли путались, возвращаясь к разговору со Наташей, когда она как-то упомянула тренера по фитнесу, тяжелоатлета из ее спортзала. "Он такой... уверенный, знаешь, в возрасте, как эти ребята, " — сказала она тогда, и в ее голосе мелькнула искренняя заинтересованность, от которой у меня тогда екнуло сердце. Теперь, глядя на закрытую дверь спальни, я чувствовал, как эта память смешивается с реальностью, усиливая хаос в моей голове. Эти мужчины — Ибрагим, Миша, Алексей — были такими же: зрелыми, властными, полными той силы, которая, похоже, так привлекала мою жену. Ревность жгла, но под ней пульсировало возбуждение, которое я не мог подавить, как бы ни старался.

Мои мысли прервал звук открывающейся двери. Миша вышел из спальни, голый, его кожа блестела от пота, а полувозбужденный член, толстый и лоснящийся от смазки и спермы, покачивался при каждом шаге. Он выглядел довольным, как человек, только что утоливший голод.

— Давай, Алексей! Тебя хочет, — бросил он, плюхнувшись на стул с такой небрежностью, будто это была его собственная кухня. Его член свесился между раздвинутых ног, короче, чем у Ибрагима, но заметно толще, и эта картина только усилила мое смятение. Хотела ли Наташа его позвать? Или это Миша решил, что ей пора принять следующего? Она не вышла, не возмущалась, и эта мысль кольнула меня — может, она действительно этого хочет?

— Что, Игорь, призадумался? — Миша ухмыльнулся, глядя на мое ошеломленное лицо. — Не парься, твоя Наташа там в порядке. Слышал, как стонала? Ей нравится, поверь. Он взял бутылку пива со стола, сделал большой глоток и добавил, подмигнув: "— Она прямо растекаясь подо мной была. Горячая штучка, твоя жена."

Я сжал кулаки, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Она... сама его позвала? — выдавил я, голос дрожал от смеси стыда и любопытства. Я не знал, хочу ли услышать ответ, но не мог не спросить.

Миша рассмеялся, его смех был громким, почти издевательским.

— Сама? Ну, скажем так, она не против. Я ей шепнул, что Алексей ждет своей очереди, и она только улыбнулась. Понимаешь, о чем я? Он наклонился ближе, его глаза блестели.

— Игорь, расслабься. Ты же видишь, она кайфует. А ты, похоже, тоже не против, а? Он кивнул на мои брюки, где предательский бугор выдавал мои чувства. Я отвернулся, щеки горели, но он был прав, и я ненавидел себя за это.

Ибрагим, уже вернувшийся из душа, сидел напротив, вытирая волосы полотенцем. "— Миша, не грузи парня, — сказал он, но его тон был полон насмешки. — Игорь, ты же не слепой. Твоя Наташа — огонь, а мы просто помогаем ей разгореться. Ты ведь не против, чтобы она была счастлива?" Он подмигнул, и я почувствовал, как унижение накатывает волной, но под ним — это проклятое возбуждение, которое я не мог контролировать.

Пока я пытался собрать мысли, Алексей встал, стягивая шорты одним движением. Под ними не было ничего, и я замер, увидев его член — каменно-твердый, сантиметров двадцать, с узловатыми венами и раздутой, почти угрожающей головкой. Это был настоящий монстр, и мысль, что Наташа сейчас примет его в себя, вызвала у меня одновременно ужас и дикое желание. "Как она справится?" — пронеслось в голове, но пьяный мозг ворочался медленно, не успевая осмыслить происходящее.

Алексей даже не взглянул на меня, направляясь к спальне. Он не закрыл дверь, и этот жест — его наглая уверенность — ударил по мне сильнее, чем слова. Через секунду я услышал голос Наташи, полный смеси испуга и возбуждения: "— Алексей... Ох, осторожно! Ааа... Помедленнее, пожалуйста!" Ее вскрик был высоким, почти отчаянным, и я почувствовал, как сердце ухнуло в пятки. Она звучала так, будто одновременно боялась и хотела этого, и этот звук разрывал меня на части.

— Слышишь, Игорь? — Ибрагим наклонился ко мне, его голос был низким, почти заговорщическим. — Она просит помедленнее, но не остановиться. Понимаешь, что это значит? Твоя жена сейчас там, с Алексеяным монстром, и ей это нравится. Он рассмеялся, хлопнув по столу.

— Пей, брат, не тушуйся. Это твой отпуск, наслаждайся шоу.

Миша подхватил, поднимая рюмку: "— За Наташу, за ее страсть! Игорь, ты же не хочешь ее разочаровать? Она сейчас там, вся в огне. Слышишь, как стонет?" Он кивнул в сторону двери, откуда доносились ритмичные звуки — скрип кровати, ее приглушенные вскрики, тяжелое дыхание Алексея. Каждый звук был как удар, но я не мог отвести взгляд от полуоткрытой двери.

Я встал, ноги дрожали, и, покачиваясь, обошел стол. Мое сердце билось так громко, что, казалось, его слышно на всю квартиру. Я чувствовал себя преданным, униженным, но в то же время — завороженным. Эта сцена, эти звуки — они были как из моих самых темных фантазий, но реальность была в тысячу раз сильнее. Я остановился у двери, не решаясь заглянуть, но зная, что сделаю это. "Что я там увижу? Хочу ли я этого?" — мысли кружились, но тело уже двигалось само, подталкиваемое смесью ужаса и желания.

Я замер у полуоткрытой двери, сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. В тусклом свете спальни я увидел Наташу — мою Наташу, стоящую на четвереньках на нашей кровати, ее тело дрожало от напряжения и наслаждения. Она закусила губу, глаза были полуприкрыты, длинные волосы рассыпались по плечам, а грудь, освобожденная от платья, раскачивалась в такт мощным толчкам Алексея. Он, высокий и мускулистый, пристроился сзади, его сильные руки вцепились в ее бедра, удерживая ее на месте. Его огромный член, с узловатыми венами и раздутой головкой, медленно входил в нее, растягивая ее влагалище, которое хлюпало и чавкало при каждом движении. Комнату заполнили животные звуки: мокрое чавканье ее пизды и глухие шлепки его яиц о ее задницу. Этот блядский ритм, смешанный с ее стонами, въедался в мозг, и я не мог, блядь, оторваться.

— Ааа... Алексей... Ох, медленнее, пожалуйста... — Наташа стонала, ее голос дрожал, полный смеси боли и удовольствия. Ее тело подрагивало, пытаясь принять его размеры, но Алексей не останавливался, его движения были уверенными, почти грубыми. Он вгонял член глубже, и я видел, как ее влагалище, блестящее от соков и спермы предыдущих мужчин, растягивается вокруг него. Тонкая струйка белесой жидкости — следы Ибрагима и Миши — стекала по ее бедрам, капая на простыню, оставляя влажные пятна.

Я стоял, прислонившись к косяку, чтобы не упасть, мои ноги дрожали от пьяного головокружения и шока. Унижение жгло грудь, но под ним пульсировало возбуждение, которое я не мог контролировать. Мой член стоял, натягивая ткань брюк, и я ненавидел себя за это. Зрелище было завораживающим — моя жена, такая уязвимая и одновременно дико сексуальная, отдавалась этому мужчине, а я мог только смотреть. Ее стоны становились громче, наслаждение в них перекрывало первоначальную неловкость.

— Ооо... Дааа... Алексей... — выдохнула она, ее голос дрожал, а тело содрогалось от каждого мощного толчка. Хлюпающие звуки ее влагалища, смешанные со шлепками его яиц, наполняли комнату, и каждый звук был как удар по моему самолюбию.

Через минуту Алексей ускорился, его член теперь входил на всю длину, с каждым движением вызывая влажное чавканье. Наташа опустила голову, ее пальцы вцепились в простыню, сминая ткань.

— Аааа... Ох, блядь... Я... — она задрожала, ее тело напряглось, и вдруг она закричала, протяжно, почти по-звериному: — Даааа. Сукаааа! Ее оргазм был таким мощным, что она чуть не рухнула на кровать, но Алексей крепко держал ее за бедра, продолжая вгонять член с неумолимой силой. Сперма, смешанная с ее соками, текла по ее ногам, оставляя блестящие дорожки на коже и пятна на простыне.

Меня качнуло, и я вцепился в косяк, чтобы не упасть. Наташа открыла глаза, ее взгляд, затуманенный наслаждением, нашел меня в проеме.

— Ааа... Там... Кто-то смотрит! — выдохнула она, ее голос был слабым, прерывистым от стонов. Она выглядела одновременно смущенной и возбужденной, ее щеки пылали, а глаза блестели.

— Хуй с ним, пусть смотрит! — прорычал Алексей, его голос был хриплым, полным похоти. Он ускорил темп, его член вбивался в нее с такой силой, что хлюпающие звуки стали громче, почти оглушительными. — Смотри, Игорь, как твою жену трахают! Видишь, как ей нравится? Его слова были как пощечина, но я не мог отвести взгляд. Наташа снова застонала, ее тело содрогалось, и я понял, что она приближается к новому оргазму.

— Игорь... Умм... Это ты? — простонала она, ее голос дрожал, но в нем не было протеста, только страсть. Она знала, что я смотрю, и это, кажется, только разжигало ее.

— Ох, как сладко ебать такую сучку! — раздался голос Ибрагима за моей спиной, и я обернулся, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он и Миша стояли в дверях кухни, их глаза горели самодовольством. Они смотрели на меня, наслаждаясь не только Наташей, но и моим бессилием.

— Игорь, ты видишь, как ей хорошо? — Ибрагим ухмыльнулся, скрестив руки. — Это не просто секс, брат. Это... шоу. И твоя жена — главная звезда."

Миша, развалившийся на стуле, кивнул, потирая подбородок.

— Иди, Игорь, налей нам еще, — сказал он, его голос был полон торжества. — И себе плесни, расслабься. Твоя Наташа сейчас наша, и тебе это нравится, да? Не ври, мы же видим. Он указал на мои брюки, где предательский бугор выдавал мои чувства. Я хотел возразить, но слова застряли в горле. Они были правы — я был заворожен, унижен, но возбужден до предела. Они хотели, чтобы я знал свое место — зритель, не хозяин, и это осознание разрывало меня на части.

— Да, Игорь, смотри, как мы ее берем, — Алексей прорычал из спальни, его толчки стали еще резче, и Наташа снова закричала, ее тело содрогалось в новом оргазме.

— Аааа... Ох, блядь... Еще! — стонала она, ее голос был полон отчаяния и наслаждения. Влажные звуки ее влагалища, шлепки его яиц, ее крики — все сливалось в симфонию, которая сводила меня с ума. Сперма текла по ее бедрам, капая на кровать, и я видел, как она дрожит, полностью отдавшись этим мужчинам.

— Смотри, Игорь, это твоя жена, — Ибрагим подошел ближе, его голос был низким, почти заговорщическим. — Она сейчас наша, и ей это нравится. А тебе? Признайся, тебе ведь тоже в кайф. Он хлопнул меня по плечу, и я почувствовал, как унижение и возбуждение сплетаются в один узел. Я ненавидел их за эту наглость, за то, что они распоряжаются моей Наташей, но в то же время не мог отвести взгляд. Мой член пульсировал, а сердце разрывалось между стыдом и желанием, которое я не мог контролировать.

Я снова заглянул в спальню, и зрелище перед глазами ударило по мне, как молния. Алексей перевернул Наташу на спину, ее стройные ноги были задраны вверх, разведенные в стороны, открывая его взору и моему ее нежное, набухшее от возбуждения влагалище. Его узловатый, огромный член входил в нее с неумолимой силой, растягивая лепестки ее растраханной киски, которая хлюпала и чавкала при каждом глубоком толчке. Влажные звуки, смешанные со шлепками его яиц о ее кожу, создавали ритмичную, почти гипнотическую симфонию. Наташа стонала, ее голос дрожал от наслаждения и легкой боли:

— Ааа... Алексей... Ох, блядь... Твой... такой большой! Ее грудь, покрытая блестящими капельками пота, колыхалась в такт его движениям, а пальцы вцепились в простыню, сминая ткань. Сперма, смешанная с ее соками, стекала по ее бедрам, оставляя блестящие дорожки и пятна на кровати.

Я не мог больше терпеть. Мой член пульсировал, натягивая брюки, и я, чувствуя, как кровь кипит в венах, рванул в ванную. Закрыв дверь, я дрожащими руками расстегнул ширинку, достал член и начал яростно дрочить, прислушиваясь к музыке ее стонов, разносящихся по дому.

— Ооо... Дааа... Алексей, еще! — стонала она, ее голос был полон отчаяния и наслаждения. Хлюпающие звуки ее влагалища, шлепки его яиц, ее крики — все сливалось в один оглушительный ритм. Я кончил так бурно, что в глазах потемнело, сперма брызнула на кафель, а я уперся лбом в холодную стену, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Оргазм был как взрыв, но за ним накатил стыд — острый, жгучий, смешанный со смятением. Ее вскрики, которые еще секунду назад разжигали меня, теперь напоминали о ненормальности этой ситуации. Что я делаю? Почему позволяю этому продолжаться?

На ватных ногах я вернулся на кухню и рухнул на стул, чувствуя, как мир вокруг меня кружится. Ибрагим, сидевший с бутылкой пива, заметил мое состояние и ухмыльнулся, его глаза блестели насмешкой. "— Ну что, Игорь, подрочил? — спросил он, его тон был участливым, но с явной издевкой. — Правильно, брат, чего стесняться? Посмотрел, как настоящий жеребец пялит твою жену, и сбросил напряжение. Кстати, она там еще раз кончила, слышал? Твоя Наташа — просто огонь!"

Я сжал кулаки, щеки горели от стыда, но ответить не смог. Миша, развалившийся на стуле, подхватил: "— Игорь, ты бы видел, как она там извивается! Алексей ее прямо разрывает, а она только стонет и просит еще. Это тебе не с мужем в постели, тут страсть!" Он рассмеялся, хлопнув по столу, и налил мне коньяка. "— Пей, брат, расслабься. Ты же кайфуешь, мы видим."

Из спальни доносились звуки, от которых у меня снова закружилась голова.

— Ааа... Алексей... Ох, пожалуйста... Дай передохнуть! — Наташа стонала, ее голос был слабым, почти умоляющим, но в нем сквозило наслаждение. — У тебя такой... большой... Ааа! Хлюпающие звуки ее влагалища, шлепки его яиц, скрип кровати — все это было как саундтрек к моему внутреннему хаосу.

— Тише, девочка, я почти... — Алексей прорычал, его голос был хриплым, полным похоти. — Ох, Наташа, ты такая узкая... Держись! Его толчки стали еще резче, и я слышал, как кровать скрипит под их весом, а ее стоны переходят в отрывистые вскрики:

— Ооо... Дааа... Блядь, я... Аааа!" Еще один оргазм, судя по ее дрожащему голосу и ритмичным хлюпаньям.

Через минуту раздался звериный вопль Алексея:

— Дааа... Блять... Охуенно! Его голос дрожал от напряжения, и я понял, что он кончил, вливая в нее свою сперму, добавляя к той, что уже текла по ее бедрам. Наташа слабо всхлипывала, ее голос был полон изнеможения:

— Ох... Алексей... Я не могу больше... Но в ее тоне было что-то еще — удовлетворение, которое она не могла скрыть.

Алексей появился на кухне, его голое тело блестело от пота, а толстый член, все еще влажный от ее соков и его спермы, покачивался в воздухе. За ним вышла Наташа, абсолютно голая, ее кожа была покрыта испариной, а на груди и шее алели два ярких засоса, как метки их победы. Она выглядела изможденной, но в ее глазах горел странный блеск — смесь стыда, удовольствия и дерзости. Она взглянула на меня, и на миг мне показалось, что она хочет что-то сказать, но промолчала.

Миша, заметив ее, ухмыльнулся и повернулся ко мне:

— Ну, Игорь, теперь твоя очередь. Иди, подмой свою жену, она заслужила. Его голос был полон торжества, и он кивнул в сторону ванной.

— После такого ей нужно привести себя в порядок. Или ты хочешь, чтобы мы продолжили? Он рассмеялся, и Ибрагим подхватил.

— Да, Игорь, позаботься о своей красавице, — добавил Ибрагим, потягивая пиво. — Она там вся... мокрая, скажем так. Ты же не хочешь, чтобы мы за тебя это сделали? Он подмигнул, и я почувствовал, как унижение накатывает волной, но под ним — это проклятое возбуждение, которое не отпускало. Я смотрел на Наташу, стоящую передо мной, голую, с засосами, с блестящими бедрами, и понимал, что потерял контроль. Но, черт возьми, какая-то часть меня наслаждалась этим, и я ненавидел себя за это.

— Иди, Игорь, — Наташа наконец заговорила, ее голос был тихим, но с ноткой вызова. — Или ты хочешь, чтобы они снова...? Она не договорила, но ее взгляд, полный смеси стыда и дерзости, сказал все. Я встал, ноги все еще дрожали, и направился к ней, чувствуя, как мои эмоции — стыд, ревность, желание — сплетаются в один неразрывный узел.

Наташа стояла под теплыми струями душа, ее тело блестело от воды, стекающей по коже. Она избегала моего взгляда, опустив голову, пока я направлял на нее душ, смывая пот и следы чужих рук. Я взял губку и начал медленно намыливать ее — плечи, грудь, живот, стараясь не думать о том, что произошло. Но образы, звуки, ее стоны под их телами вспыхивали в голове, разжигая смесь стыда, ревности и возбуждения, от которого я не мог избавиться. Мои руки дрожали, губка скользила по ее коже, а сердце колотилось так, будто я снова стоял у той двери.

— Ну, ты и шлюха, милая, — прошептал я, не в силах сдержать эмоции, которые рвались наружу. Мой голос дрожал от смеси злости и желания, и я тут же пожалел о своих словах.

Наташа вскинула голову, ее глаза сверкнули злостью из-под мокрых ресниц.

— А ты сам? — бросила она, ее голос был резким, почти ядовитым. — Стоял там и пялился, как меня по очереди трахают эти мужики! Тебе что, понравилось, да? Ее щеки пылали, и я не знал, от воды или от эмоций, но ее слова ударили меня, как пощечина. Она была права, и это только усиливало мой стыд.

Я опустил голову, сосредоточившись на губке, которой ласково проводил по ее телу, спускаясь ниже, к ее бедрам. Мои пальцы скользнули между ее ног, касаясь набухших, раскрытых складок ее влагалища, которое уже не было той аккуратной, плотно сжатой щелкой, что я знал. Оно было распахнутым, горячим, скользким от их спермы и ее соков.

— Они тебя так растрахали, Наташа... — пробормотал я, чувствуя, как мои пальцы погружаются в ее влажную, открытую дырочку. — Я даже твой член теперь не почувствую, да?

Она тяжело дышала, ее грудь вздымалась, и я заметил, как ее соски напряглись под моими прикосновениями.

— Да, Игорь, они меня выебали, — выдохнула она, ее голос дрожал, переходя в тихий стон. — Их члены... такие большие... Они ебали меня, как хотели... А ты просто смотрел! Ее слова были полны вызова, но в них сквозило возбуждение, и я почувствовал, как мой член снова напрягается в штанах.

— Ты же кончала с ними, — сказал я, стараясь звучать примирительно, но мой голос выдавал желание. Мои пальцы скользили по ее клитору, чувствуя, как он пульсирует, а ее влагалище хлюпало, не закрываясь после их грубых вторжений. Внезапно из нее хлынул поток белесой, вязкой спермы, смешанной с ее соками, заливая мою ладонь. Я замер, глядя на густую жидкость, стекающую по моим пальцам, и поднес их к носу. Резкий запах спермы, смешанный с ее выделениями, ударил в нос, и я почувствовал, как возбуждение накатывает с новой силой, несмотря на стыд.

— Ох, Игорь... — Наташа вздрогнула, когда губка коснулась ее твердых сосков, а мои пальцы снова скользнули в ее открытую, хлюпающую дырочку. Еще один сгусток спермы вытек из нее, стекая по ее бедру и падая на пол душевой. — Я кончила с ними... раз пять... или больше... Они не останавливались... Ее голос был слабым, но в нем звучала странная гордость, смешанная с вызовом. Она раздвинула ноги шире, позволяя моим пальцам проникать глубже, и застонала:

— Ааа... Игорь... Ты это чувствуешь? Как они меня заполнили?"

— Я тоже кончил, — признался я, мой голос дрожал от стыда и возбуждения. — Смотрел на тебя... и кончил... в ванной... Я ненавидел себя за эти слова, но они вырвались сами собой, и Наташа посмотрела на меня с удивлением, а потом ухмыльнулась.

— Твою жену трахают, а ты дрочишь? — сказала она, ее тон был язвительным, но глаза блестели от возбуждения. — Рогоносец... Тебе нравится, когда меня имеют другие, да? Она чуть выгнулась, ее стоны стали громче, когда я начал быстрее тереть ее клитор, чувствуя, как еще больше спермы вытекает из ее распахнутого влагалища, стекая по моим пальцам на пол.

— А ты? — бросил я, мои пальцы двигались быстрее, почти грубо, и она застонала, ее тело задрожало. — Тебя ебут на глазах у мужа, а ты даже не сопротивляешься! Кричишь, кончаешь, как шлюха! Мои слова были жесткими, но я не мог остановиться — эмоции рвались наружу, а ее реакция только подливала масла в огонь. Еще один поток спермы хлынул из нее, густой, вязкий, заливая мою руку, и я почувствовал, как мой член снова стоит, несмотря на только что пережитый оргазм.

— Ох, Игорь... да... я шлюха... — простонала она, ее голос был полон наслаждения, а тело дрожало под моими пальцами. — Они брали меня... грубо... заполняли... Ааа... я не могла остановиться! Она схватила мою руку, прижимая ее сильнее к своему клитору, и закричала:

— Да, вот так... Игорь, продолжай! Ее влагалище хлюпало, не закрываясь, выпуская новые сгустки их спермы, которые стекали по ее ногам, смешиваясь с водой.

Мои пальцы скользили по ее коже, между ног, где ее влагалище, распахнутое и горячее, все еще источало их сперму, смешанную с ее соками. Она не смотрела мне в глаза, но ее тяжелое дыхание выдавало, что она все еще на взводе. Мое сердце колотилось, разрываясь между стыдом, ревностью и диким, почти болезненным возбуждением, которое я не мог подавить. Я ненавидел себя за это, но продолжал, мои пальцы двигались быстрее, лаская ее набухший клитор, и она застонала, ее голос дрожал:

— Ох, Игорь... Не останавливайся...

— Они... кончали в тебя? — пробормотал я, мой голос был хриплым, а пальцы, скользкие от ее выделений и их спермы, погружались глубже в ее открытую, хлюпающую дырочку. Густая, вязкая жидкость вытекала на мою ладонь, стекая по ее бедрам и падая на пол душевой, смешиваясь с водой.

— Даа... — простонала она, ее тело задрожало, а ногти впились в мое плечо. — Все... трое... Они заполнили меня спермой по самые уши... Ааа... Ее голос сорвался на стон, полный наслаждения, и я почувствовал, как мой член снова набухает, натягивая брюки. Ее признание, такое откровенное, ударило по мне, как молния, разжигая желание, которое я не мог контролировать.

— Все трое? — переспросил я, мой голос дрожал от смеси шока и возбуждения. Я ускорил движения пальцев, чувствуя, как ее влагалище сжимается, выталкивая еще больше спермы, которая текла по моим рукам. — Даже Алексей... с его огромным хуем...?

— Ох, Игорь... Да... — выдохнула она, ее глаза были полуприкрыты, а тело дрожало от моих прикосновений. — Алексей... он был такой... большой... Они все... брали меня... грубо... Аааа! Она вдруг напряглась, ее ноги задрожали, и она закричала, вцепившись в меня сильнее:

— Блядь... Сука... Игорь! Ее влагалище сжалось вокруг моих пальцев, выталкивая новый поток их спермы, и она кончила, ее крик эхом отразился от стен душевой.

Я смотрел на нее — голую, мокрую, с блестящими от воды бедрами, покрытыми следами их страсти. Мой мир рушился, но в то же время оживал, наполняясь новыми, запретными эмоциями.

— Ты... такая сейчас... — выдавил я, мой голос был полон смеси восхищения и стыда. — Я не могу перестать думать... как они тебя...

Она открыла глаза, ее взгляд был дерзким, но в нем мелькнула уязвимость.

— И тебе это нравится, да? — прошептала она, ее голос был слабым, но с ноткой вызова. — Ты смотрел, как они меня трахают... и тебе это нужно, Игорь. Признай. Она притянула мою руку ближе, заставляя пальцы снова скользить по ее клитору, и застонала:

— Продолжай... Я хочу еще...

— Ты моя... но они... — я не закончил, чувствуя, как возбуждение перекрывает все. Мои пальцы двигались быстрее, и она снова застонала, ее тело дрожало, готовясь к новому оргазму. — Я люблю тебя такой... шлюхой...

— Тогда привыкай, — выдохнула она, ее ногти впились в мое плечо, и она закричала, кончая снова:

— Ааа... Игорь! Сперма и ее соки хлынули на мою ладонь, и я понял, что этот вечер изменил нас навсегда, открыв дверь в мир, где стыд и желание сплелись в один неразрывный узел.

— Ну где там наша красавица? — раздался с кухни громкий голос Миши, пропитанный нетерпением и самодовольством. Его тон резал слух, но одновременно подстегивал возбуждение, которое я не мог подавить.

Я оставил Наташину хлюпающую киску, все еще горячую и распахнутую, и направил струи душа на ее тело, смывая мыло с кожи, которая, как мне казалось, уже не принадлежала мне одному. Сегодня она была их — этих уверенных, властных мужчин, которые распоряжались ею, как своей собственностью. Мои руки дрожали, пока я водил душем по ее бедрам, где блестели следы их спермы, стекавшей из ее открытого влагалища.

— Ты снова пойдешь к ним? — спросил я, мой голос дрожал от смеси страха и желания, которое сжигало меня изнутри. Я смотрел на нее, пытаясь поймать ее взгляд, но она избегала моих глаз.

Наташа потянулась за полотенцем, намеренно прижавшись к моей груди своими твердыми, напряженными сосками. Ее кожа была горячей, и этот контакт заставил мое сердце заколотиться.

— А ты как думаешь, Игорь? — ответила она, ее голос был низким, с легкой насмешкой. — Они же не собираются уходить. И, знаешь... — она наклонилась ближе, ее губы почти касались моих, — "может, если я им понравлюсь, то и тебе потом перепадет." Она поцеловала меня, ее губы были мягкими, но поцелуй был дерзким, почти вызывающим, и я почувствовал, как мой член снова набухает.

— Тогда иди к ним... скорее, — прошептал я, мой голос был хриплым от возбуждения. Я погладил ее по круглой, упругой попке, чувствуя, как желание перекрывает стыд. Она улыбнулась, ее глаза сверкнули, и вышла из ванной, завернутая в полотенце.

Мы вернулись на кухню, и Ибрагим тут же протянул ей бокал вина.

— На, красавица, для настроения, — сказал он, его взгляд скользил по ее телу, едва прикрытому полотенцем. Наташа взяла бокал и выпила его залпом, ее щеки порозовели, а глаза заблестели от предвкушения. Миша встал, его массивная фигура нависла над ней. "— Ну что, Наташа, на второй заход? — скомандовал он, его голос был полон похоти. — Пойдем, девочка, не заставляй нас ждать. Он схватил ее за руку, увлекая за собой, и она пошла, не сопротивляясь, ее походка была мягкой, почти податливой.

Все четверо направились в спальню, и Ибрагим одним движением сорвал с нее полотенце, которое упало на пол, обнажив ее тело — блестящее, с засосами на груди и шее, с бедрами, все еще влажными от душа и их спермы. Наташа вздрогнула, но ее глаза горели возбуждением, когда они набросились на нее, как хищники. Шесть сильных рук блуждали по ее телу, сжимая грудь, талию, ягодицы, и она стонала, ее дыхание было прерывистым:

— Ох... Ребята... Ааа... Ее тело дрожало, поддаваясь их напору, и я видел, как она растворяется в этом, доведенная до сексуального пика самим фактом их грубой страсти.

Миша лег на кровать, его толстый, твердый член торчал вверх, блестя от предвкушения.

— Иди сюда, красавица, — прорычал он, похлопав себя по бедрам. Наташа, не говоря ни слова, перекинула через него ногу, ее движения были уверенными, почти вызывающими. Она схватила его член рукой, ее пальцы обхватили его толстый хуй, и направила его в свое хлюпающее, распахнутое влагалище.

— Аааа... Миша... — простонала она, резко опускаясь на него, насаживаясь так глубоко, что его яйца шлепнулись о ее кожу с громким, влажным звуком. Ее влагалище чавкало, принимая его, и я видел, как сперма, оставшаяся от предыдущих мужчин, вытекает, стекая по ее бедрам на простыню.

Ибрагим не терял времени, его глаза горели похотью, когда он встал позади Наташи, уже прогнувшейся под его напором. Миша крепко держал ее за бедра, его член глубоко погружен в ее хлюпающее влагалище, которое издавало влажные, чавкающие звуки при каждом толчке. Ибрагим наклонился, его сильные руки раздвинули ее ягодицы, обнажая маленькую, тугую дырочку ее ануса.

— Ох, Наташа, какая у тебя попка... — пробормотал он, его голос был низким, хриплым от желания. — Смотрите, мужики, это же просто сокровище. Сейчас мы ее распечатаем, как надо! Он ухмыльнулся, бросив взгляд на Мишу и Алексея, которые рассмеялись, их смех был громким, почти издевательским, наполняя комнату напряжением.

Я затаил дыхание, стоя у двери, мои ноги дрожали, а сердце колотилось так, будто готово было вырваться из груди. Анальный секс у нас со Наташей был редкостью — всего пару раз, и то она всегда была осторожной, просила медленно. А теперь этот мужчина, чужой, властный, собирался взять ее так, как хотел, и я не мог отвести взгляд, разрываясь между унижением и болезненным возбуждением. Ибрагим провел пальцами по ее влагалищу, собирая ее соки, смешанные с их спермой, которая стекала по ее бедрам, оставляя блестящие дорожки.

— Мокрая, как море, — хмыкнул он, подмигнув Мише. — Это нам пригодится. Он смазал пальцы ее выделениями и медленно, почти дразняще, начал массировать ее анус, круговыми движениями растягивая тугое кольцо.

Наташа вздрогнула, ее тело напряглось, и она застонала, ее голос был полон смеси страха и возбуждения:

— Ох... Ибрагим... Что ты... Ааа... Она попыталась выпрямиться, но Миша крепче сжал ее бедра, не давая пошевелиться.

— Расслабься, девочка, — пробасил он, продолжая двигаться в ней, его член чавкал в ее влагалище, а яйца шлепались о ее кожу. — Ибрагим знает, что делает. Тебе понравится, правда, Игорь? Он бросил взгляд на меня, его ухмылка была полна насмешки, и я почувствовал, как щеки горят от стыда.

Ибрагим ввел один палец в ее анус, медленно, но уверенно, и Наташа вскрикнула:

— Ааа... Блядь! Больно... Ибрагим, вытащи свои пальцы нахуй! Ее голос дрожал, но в нем уже проскальзывали нотки наслаждения.

— Тише, красавица, — сказал Ибрагим, его тон был почти ласковым, но с хищной ноткой. — Смотри, какая у тебя тугая дырочка. Но мы ее сейчас разработаем, не переживай. Он добавил второй палец, растягивая ее анус, и она снова застонала, ее тело задрожало, а пальцы вцепились в простыню.

— Ох, бля, какая узкая! — Ибрагим рассмеялся, глядя на Алексея. — Алексей, ты был прав, это будет весело! Алексей хохотнул, потирая свой член, который уже снова стоял, готовый к действию.

— Я же говорил, Ибрагим, ее попка — просто мечта, — подмигнул он, и они снова рассмеялись, их смех резал меня, как нож.

Ибрагим продолжал растягивать ее анус, его пальцы двигались медленно, но настойчиво, и я видел, как ее дырочка постепенно поддается, раскрываясь под его напором. Сперма и ее соки, стекавшие из влагалища, делали все скользким, и он использовал это, добавляя третий палец. Наташа закричала, ее голос был полон шока:

— Аааа... Блядь! Ибрагим... Не надо... Сука... Ох! Но он не останавливался, его движения были уверенными, почти грубыми.

— Расслабься, девочка, — прорычал он. — Видишь, как хорошо идет? Твоя жопа уже хочет меня, чую. Он повернулся ко мне, его глаза сверкнули:

— Игорь, смотри, как я твою жену готовлю. Тебе нравится, да?

Я сжал кулаки, чувствуя, как унижение и возбуждение сплетаются в один узел. Мой член стоял, натягивая брюки, и я ненавидел себя за это, но не мог отвести взгляд. Наташа стонала, ее тело дрожало, и я видел, как ее анус растягивается, принимая его пальцы, а влагалище, все еще заполненное членом Миши, хлюпало и чавкало при каждом толчке.

— Ооо... Ибрагим... Пожалуйста... — простонала она, ее голос был слабым, но в нем уже звучало желание.

— Вот так, умница, — Ибрагим ухмыльнулся, вынимая пальцы. — Теперь готова.

Он смазал свой член ее соками, смешанными со слюной, и приставил его к ее растянутому анусу.

— Ну, держись, Наташа, — прорычал он, и с силой надавил, входя в нее одним резким движением. Наташа взвыла, ее крик был полон боли и шока:

— Аааа... Ибрагим... Блядь! Больно! Вытащи свой хуй из моей жопы. Нахуй! Она попыталась вырваться, но Миша и Ибрагим крепко держали ее, их руки сжимали ее бедра, не давая сдвинуться.

— Тише, тише, девочка, — Ибрагим наклонился к ней, его голос был хриплым. — Сейчас будет хорошо, обещаю. Он начал двигаться, медленно, но уверенно, его член растягивал ее анус, и я слышал, как она стонет, ее крики переходили из боли в наслаждение:

— Ох... Ааа... Ибрагим... Да...

Миша ускорил свои толчки, его член чавкал в ее влагалище, а яйца громко шлепались о ее кожу.

— Бля, Наташа, ты просто огонь! — прорычал он, его голос дрожал от похоти. — Чувствую, как тебя Ибрагим ебет в жопу сзади! Их движения стали синхронными, и комната наполнилась звуками — хлюпаньем ее влагалища, шлепками их яиц, ее стонами:

— Аааа... Ох... Не могу... Блядь! Алексей, стоя рядом, рассмеялся:

— Игорь, ты видишь, как твою жену ебут? Она течет, как сучка! Тебя это заводит?

Ее влагалище и анус хлюпали, принимая их члены, а шлепки их яиц эхом разносились по комнате. Наташа стонала, ее вскрики были смесью боли и наслаждения:

— Ох... Ааа... Сука... Помедленнее! Но они не слушали, их движения становились только жестче, и сперма текла по ее бедрам, капая на кровать.

Алексей встал перед ней, схватив ее за волосы и запрокинув голову.

— Открой рот, Наташа, — скомандовал он, и его огромный член, с узловатыми венами, тут же оказался в ее горле, заглушая ее крик.

— Ммм... Вот так, девочка, соси, — прорычал он, его толчки были грубыми, и я слышал, как она давится, но продолжает, ее стоны приглушены его членом.

— Ааа... Какая ты сладкая... — пробормотал Алексей, его голос дрожал от похоти. — Миша, Ибрагим, вы чувствуете, какая она узкая?

— Ох, бля, да! — отозвался Миша, его толчки заставляли кровать скрипеть, а хлюпающие звуки ее влагалища были почти оглушительными. — Ее киска... прямо сжимает меня... Ааа! Сперма текла из нее, смешиваясь с ее соками, и я видел, как ее тело дрожит, приближаясь к оргазму.

— Игорь, как тебе спектакль, ты смотришь? — Ибрагим обернулся ко мне, его глаза сверкнули насмешкой. — Видишь, как мы твою жену трахаем? Ей нравится, слышишь, как стонет? Он ускорил темп, его член вбивался в ее анус, и Наташа закричала, ее голос был приглушен членом Алексея:

— Ммм... Аааа!

Я стоял у двери, не стесняясь, вытащил свой стоящий колом член и начал яростно дрочить, не в силах отвести взгляд. Наташа была в центре их страсти, ее тело содрогалось под их толчками, ее влагалище и анус хлюпали, сперма текла по ее ногам, а стоны становились все громче:

— Ох... Мммм... Я... Аааа! Она кончила, ее тело задрожало, и я видел, как она сжимается, выталкивая еще больше их спермы, которая заливала кровать. Мой оргазм накатил, как волна, и я кончил, задыхаясь, прямо на пол, чувствуя, как стыд и желание разрывают меня на части.

— Игорь, ты кайфуешь, да? — Миша рассмеялся, не останавливая своих толчков. — Смотри, как твоя жена течет! Она наша, брат, этой бляди нравится! Его слова были как пощечина, но я не мог остановиться, мое тело предавало меня, и я знал, что этот вечер изменил нас навсегда.

На протяжении получаса они менялись, трахая Наташу во все дырочки, их движения были неумолимыми, почти звериными. Комната наполнилась звуками — влажным хлюпаньем ее распахнутого влагалища, громкими шлепками их яиц о ее кожу, ее протяжными стонами, которые эхом отдавались в моих ушах. Ибрагим, Миша и Алексей по очереди вгоняли свои члены в ее влагалище и анус, растягивая их до предела, а их руки грубо тискали ее груди, сжимая соски, которые уже покраснели от их напора. Наташа, стоя на четвереньках, подмахивала им, ее тело дрожало от возбуждения, а стоны становились все громче:

— Ааа... Ох, блядь... Еще! — кричала она, ее голос был полон похоти, когда очередной член входил в нее, чавкая и хлюпая в ее мокрой, не закрывающейся киске.

Миша, пристроившись сзади, вбивал свой толстый член в ее влагалище, его яйца громко шлепались о ее бедра, а сперма, смешанная с ее соками, текла по ее ногам, капая на простыню.

— Бля, Наташа, какая ты мокрая! — прорычал он, его голос дрожал от наслаждения. — Чувствую, как ты твоя пизда меня сжимает! Он шлепнул ее по ягодицам, оставляя красный отпечаток, и она вскрикнула:

— Ааа... Миша... Блядь... Еби меня глубже! Ее влагалище хлюпало, принимая его, а сперма, оставшаяся от Ибрагима, вытекала, заливая кровать.

Ибрагим, сменив Мишу, вошел в ее анус, его член растягивал ее тугую дырочку, и она взвыла:

— Ох... Ибрагим... Ааа... Не порви мне жопу! Но он не останавливался, его толчки были грубыми, синхронными с шлепками его яиц о ее кожу.

— Расслабься, девочка, — хмыкнул он, его голос был хриплым. — Твоя попка просто создана для этого! Алексей, стоя перед ней, держал ее за волосы, вгоняя свой огромный член в ее горло.

— Соси, Наташа, вот так! — прорычал он, его движения были резкими, и я слышал, как она давится, но продолжает, ее приглушенные стоны сливались с хлюпаньем ее влагалища:

— Ммм... Ааа...

Я стоял у двери, мой член стоял колом, и я, не в силах больше терпеть, дрочил, глядя, как моя жена, дрожа от оргазма, мычит с членом Алексея во рту. Ее тело содрогалось, влагалище хлюпало, выталкивая потоки их спермы, и она закричала, кончая в очередной раз:

— Аааа... блядь... Я не могу! Я кончил, мощные струи брызнули на дверь, и перед глазами поплыло, я вцепился в косяк, чтобы не упасть, чувствуя, как возбуждение и стыд разрывают меня на части.

Ибрагим зарычал, его толчки стали яростными: "— Ох, Наташа, держись! — прорычал он, вгоняя член в ее анус на всю длину. — Щас залью твою попку!" Он кончил, его хрип эхом отозвался в комнате, и я видел, как его сперма вытекает из ее растянутого ануса, стекая по ее бедрам. Наташа вздрогнула, ее стоны были слабыми: — Ох... Ибрагим... Ааа...

Миша, сменивший его, схватил ее за бедра, прижимая к себе.

— Моя очередь, девочка! — прорычал он, вбивая свой член в ее хлюпающее влагалище. — Чувствую, как ты течешь! Его яйца шлепались о ее кожу, и она стонала, ее голос дрожал:

— Ааа... Миша... Сукаааа! Он кончил, его рык был почти звериным, и я видел, как новая порция спермы вытекает из ее открытой киски, смешиваясь с предыдущей, заливая кровать.

Алексей был последним. Он запрокинул ей голову, сжимая свой пульсирующий член, и начал кончать.

— На, Наташа, глотай! — прорычал он, и его сперма мощными струями ударила ей в лицо, в приоткрытый рот, стекая по подбородку, между грудей, образуя скользкую, мутную нить до ее живота. — Ох, какая ты сладкая! Он размазал последние капли по ее щекам, и она, изнеможенная, рухнула на кровать, ее тело дрожало, а влагалище и анус, не закрываясь, источали их сперму.

Мужчины вышли на кухню, их лица светились удовлетворением. Они сели за стол, наливая себе коньяк, и вели себя так, будто меня не существовало.

— Ну, Мишаня, как тебе второй заход? — спросил Ибрагим, ухмыляясь, пока наливал рюмку. — Она там просто течет, как река.

Миша откинулся на стуле, потирая подбородок.

— Бля, Ибрагим, это было что-то! — ответил он, его голос был ленивым, но довольным. — Ее пизда... как будто создана для нас. Игорь, ты слышал, как она кричала? Тебе бы поучиться у нас. Он рассмеялся, бросив на меня насмешливый взгляд, и я почувствовал, как щеки горят от унижения.

Я сидел, пьяный, пытаясь осмыслить, что будет дальше. Мой разум был в хаосе — стыд, ревность, возбуждение сплелись в один узел. "— Миша, ты еще будешь ее? — спросил Ибрагим, допивая коньяк.

Миша посмотрел себе между ног, лениво оценивая свои силы.

— Не, брат, я выдохся. Пойду спать, — ответил он, потягиваясь.

— Я тоже пас, — добавил Алексей, уже натягивая шорты. — Эта красавица нас всех выжала. Игорь, тебе повезло с женой, знаешь?" Он подмигнул, и его слова были как пощечина, но я только кивнул, не в силах ответить.

— А ты, Ибрагим? — Алексей повернулся к нему, надевая футболку. — Еще круг?

Ибрагим ухмыльнулся, его глаза сверкнули.

— Останусь пока. Хочу еще разок с ней... поболтать, — сказал он, допивая коньяк. Его тон был полон самодовольства, и я почувствовал, как унижение накатывает волной.

— Ну-ну, смотри, не затрахай ее до смерти, — Миша рассмеялся, хлопнув Ибрагима по плечу. — Игорь, присмотри за своей красавицей. Она там... вся мокрая. Они с Алексеем ушли, их шаги затихли в коридоре, оставив меня наедине с Ибрагимом.

Я сидел, глядя на закрытую дверь спальни, где лежала Наташа, изнеможенная, покрытая их спермой. Мое сердце колотилось, а мысли путались — что будет дальше? Ибрагим налил еще коньяка и посмотрел на меня.

— Игорь, не тушуйся, — сказал он, его голос был спокойным, но с насмешкой. — Твоя жена — мечта. И ты, похоже, не против, что мы ее... позаимствовали, да? Я молчал, чувствуя, как стыд и желание борются внутри, и понимал, что этот вечер изменил нас навсегда.

Ибрагим, сидя за столом с рюмкой коньяка, повернулся ко мне, его глаза блестели от выпитого и самодовольства.

— Ну, Игорь, в жопу свою жену трахаешь? — спросил он, его голос был хриплым, с насмешливой ноткой, которая резала меня, как нож.

Я сглотнул, чувствуя, как щеки горят от стыда.

— Нет... Она не любит, — пробормотал я, опуская взгляд. — Говорит, что больно.

Он рассмеялся, его смех был громким, почти издевательским.

— Больно, говоришь? Ничего, брат, я ей эту дырочку разработаю так, что еще просить будет! — заявил он, допивая коньяк и хлопнув рюмкой по столу. Его слова ударили по мне, усиливая смесь унижения и возбуждения, которая уже разрывала меня изнутри. Я не ответил, только выпил свою рюмку одним глотком, чувствуя, как алкоголь обжигает горло, и, пошатываясь, встал. Ноги были ватными, но я направился в спальню, не в силах сопротивляться желанию увидеть ее.

Наташа лежала на кровати, раскинувшись на спине, ее тело блестело от пота и их спермы. Ее грудь, покрытая засыхающими белесыми потеками, вздымалась от тяжелого дыхания, а промежность... Ее влагалище и анус, красные, растянутые, не закрывались, сочась их спермой, которая стекала по ее бедрам, оставляя влажные пятна на простыне. Зрелище было одновременно шокирующим и завораживающим, и я почувствовал, как мой член снова напрягается, несмотря на стыд, который сжигал меня. Я не понимал, почему, но наклонился к ней, мои губы коснулись ее распахнутой, хлюпающей киски, и я начал вылизывать ее, ощущая солоноватый вкус их спермы, смешанной с ее соками. Ее анус, растянутый Ибрагимом, тоже источал их сперму, и я лизал его, погружаясь в этот запретный, унизительный акт. Наташа тихо застонала, ее голос был слабым, но полным наслаждения:

— Ох... Игорь... Ааа...

Я не знал, сколько это продолжалось — мои губы, язык, лицо были покрыты их спермой, и я, не в силах остановиться, жадно поцеловал ее в губы, чувствуя вкус чужих мужчин на ее языке. Мой член пульсировал, готовый взорваться, но Наташа, не открывая глаз, прошептала:

— Игорь... я устала... давай закончим... Ее голос был изможденным, но в нем мелькнула нежность, и я, вытирая рот рукой, вышел на кухню, чувствуя, как стыд и возбуждение борются внутри меня.

Ибрагим сидел за столом, лениво потягивая коньяк.

— Ну, как там твоя красавица? — спросил он, его глаза сверкнули насмешкой. — Все еще в деле?

— Она устала... — пробормотал я, падая в кресло. — Наверное, уснула.

Он хмыкнул, допивая рюмку.

— Уснула, говоришь? Пойду проверю. Он встал, не обращая внимания на мои слова, и направился в спальню. Я хотел его остановить:

— Ибрагим, она спит, наверное! Но он только махнул рукой, его фигура скрылась за дверью, и я остался один, полулежа в кресле, глядя в потолок, который медленно вращался от выпитого. Мой разум был в хаосе, и я начал проваливаться в полудрему, но вдруг ее вскрик вырвал меня из этого состояния:

— Ой, Ибрагим... блядь на хуй, не надо!

Я напрягся, прислушиваясь. Ее голос был слабым, умоляющим:

— Ну, хватит... давай просто поспим! Но Ибрагим, похоже, не собирался останавливаться. — Видишь, девочка, он у меня уже стоит, — прорычал он, его голос был полон похоти. — Я так не усну. Расслабься, Наташа, сейчас будет хорошо.

— Нет... Ибрагим... Аааа! — ее вскрик перешел в болезненный стон, и я понял, что он снова вошел в нее. Кровать заскрипела, и я услышал влажное хлюпанье ее ануса, когда он начал двигаться, его яйца шлепались о ее ягодицы с громким, ритмичным звуком.

— Ох... Ибрагим... Больно... Аааа! — стонала она, ее голос дрожал, но в нем уже проскальзывали нотки наслаждения.

— Расслабь попку, умница, — прорычал Ибрагим, его голос был хриплым, но уверенным. — Вот так... На бочок, ножку подогни... Ох, какая ты тугая! Кровать скрипела все громче, ее стоны становились ритмичными:

— Ууу... Ааа... Ибрагим... Ох! Я слышал, как он вгоняет свой член в ее анус, хлюпающие звуки смешивались с ее вскриками, и я понял, что он добился своего — она поддавалась, ее стоны становились все более похотливыми.

— Вот так, девочка, бери его! — Ибрагим рассмеялся, его толчки были резкими, и я слышал, как ее анус хлюпает, принимая его. — Игорь, ты слышишь? Твоя жена снова течет! — крикнул он, и я почувствовал, как унижение накатывает волной, но мой член снова стоял, пульсируя от ее стонов.

— Ааа... Ибрагим... Да... — стонала она, ее голос был полон наслаждения, и я знал, что она кончает, ее тело дрожало под его напором.

Я сидел, сжав кулаки, мои ноги затекли, и я сменил позу, пытаясь справиться с эмоциями. Разговоров больше не было слышно, только скрип кровати, ее стоны и шлепки его яиц.

— Ох... Аааа... Ибрагим! — ее голос сорвался на крик, и я понял, что она снова кончила. Мои глаза закрылись, и я провалился в сон, уносимый ее стонами.

Я резко вынырнул из сна, словно из-под толщи воды, с пересохшим ртом и гудящей головой. Скрючившись в неудобном кресле на нашей тесной кухоньке, я пытался собрать мысли, пока события вчерашнего вечера медленно всплывали в пьяном тумане. Мое сердце сжалось от внезапной мысли: "Неужели Ибрагим остался спать с моей женой?" Волнение, смешанное с болезненным возбуждением, толкнуло меня к двери спальни. Я встал, ноги дрожали от похмелья, и, пошатываясь, тихо подошел к комнате, заглянув внутрь.

Наташа спала, абсолютно голая, ее загорелое тело наполовину прикрывала мятая белая простыня, пропитанная запахом секса. Ее губы, чуть приоткрытые, обхватывали член Ибрагима, который лежал на спине, раскинувшись на кровати. Его смуглый, все еще внушительный член, блестящий от ее слюны, покоился в ее рту, и я видел, как она во сне слегка посасывает его, издавая тихие, влажные звуки. Ибрагим негромко сопел, его волосатая грудь медленно вздымалась, а рука покоилась на ее голове, словно удерживая ее на месте. Зрелище было шокирующим и завораживающим — моя жена, даже во сне, продолжала ублажать его, и я почувствовал, как мой член снова напрягается, несмотря на стыд, который сжигал меня изнутри.

Я наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб, стараясь не разбудить. Наташа приоткрыла глаза, ее взгляд был сонным, но в нем мелькнула искра узнавания. Она не выпустила его член изо рта, продолжая слегка посасывать, и ее голос, приглушенный, прозвучал невнятно: "— Игорь... ммм... давай еще поспим..." Она слегка повернула голову, и я увидел, как ее губы скользят по его члену, издавая тихое чмоканье. Внезапно она заметила Ибрагима, его руку на своей голове, и ее глаза расширились, воспоминания о вчерашнем вечере хлынули в нее. "— Ох... Игорь... — пробормотала она, не выпуская его член, ее голос дрожал от смеси стыда и возбуждения. — Это... он все еще здесь..."

Я замер, не зная, что сказать, мое сердце колотилось, а горло сжалось от эмоций.

— Наташа... ты... с ним так и спала? — выдавил я, мой голос был хриплым, полным смеси ревности и желания. — Ты... сосешь его даже во сне?

Она посмотрела на меня, ее щеки порозовели, но она не отстранилась, ее губы продолжали обхватывать его член, и она тихо застонала:

— Ммм... Игорь... я... не знаю... он просто... остался... Ее язык скользнул по головке, и она снова чмокнула, ее глаза блестели от усталости и чего-то еще — дерзости, которая сводила меня с ума. — Ты же... видел вчера... как они меня... — она замолчала, ее губы снова сомкнулись на его члене, и она продолжила посасывать, издавая влажные звуки.

— Наташа, любимая поспи еще... — я чувствуя, как возбуждение перекрывает стыд. — Ты даже сейчас... не можешь остановиться? Мой голос дрожал, но я не мог отвести взгляд от ее губ, скользящих по его члену, от ее лица, которое выглядело одновременно невинным и похотливым.

Она приподняла голову, не выпуская его, и посмотрела на меня, ее глаза были полны вызова.

— А ты... тебе же нравится, Игорь, — пробормотала она, ее голос был приглушен, но слова били точно в цель. — Ммм... ты смотрел вчера... и кончал... да? Она снова чмокнула, ее язык обвел головку, и Ибрагим во сне тихо застонал, его рука слегка сжала ее волосы.

Я почувствовал, как кровь приливает к лицу, а мой член пульсирует в штанах.

— Я... не знаю, что думать, Наташа, — выдавил я, мой голос был полон смятения. — Ты... такая сейчас... и я...

— Иди, Игорь, — перебила она, ее голос был мягким, но с ноткой приказа. — Сходи в пекарню... купи кофе... круассаны... ммм... Она снова пососала его член, ее губы издали влажный звук, и она закрыла глаза, будто наслаждаясь этим.

— Я хочу... еще поспать... ммм... Ее слова снова разожгли огонь внутри меня.

Я кивнул, чувствуя, как унижение и желание сплетаются в один узел, и вышел из комнаты, оставив ее с членом Ибрагима во рту. Она продолжила посасывать, ее тихие чмокающие звуки провожали меня, пока я закрывал дверь. Через полчаса я вернулся, неся пакет с кофе и круассанами, и у нашей двери увидел Мишу, который курил, лениво выпуская дым. Он посмотрел на меня с насмешливой ухмылкой.

— Ну что, Игорь, как твоя красавица? — спросил он, его голос был полон самодовольства. — Ибрагим, небось, до сих пор с ней... развлекается?

Я сглотнул, пытаясь скрыть эмоции.

— Она... спит, — пробормотал я, чувствуя, как щеки горят.

Он рассмеялся, затянувшись сигаретой.

— Спит, говоришь? С его хуем во рту, небось? — Он подмигнул, и его слова ударили меня, но я не мог возразить. — Ты, Игорь, молодец, что позволяешь ей кайфовать. Не каждый муж такое выдержит. Он хлопнул меня по плечу, и я почувствовал, как унижение накатывает волной, но под ним пульсировало возбуждение, которое я не мог подавить.

— О! Кофейку жене принес? Молодец! Заботливый! — Миша ухмыльнулся, выдыхая дым сигареты, и открыл передо мной дверь с такой небрежной уверенностью, будто это был его собственный дом. Его глаза блестели от предвкушения, а тон был полон насмешки, которая кольнула меня, как игла — смесь унижения и странного возбуждения, которое я не мог подавить после вчерашней ночи.

Я сразу услышал стоны моей жены — низкие, протяжные, полные страсти, которые эхом разносились по маленькой квартире. Похоже, мужчины решили продолжить вчерашнюю оргию, не дожидаясь, пока я вернусь. Они снова накачивали мою Наташу своими членами, и эта мысль ударила по мне волной ревности, смешанной с темным, извращенным удовольствием. "Опять... они с ней... без меня, " — пронеслось в голове, сердце заколотилось, а внизу живота вспыхнул жар. Я чувствовал себя одновременно преданным и завороженным, как будто моя фантазия оживала, но слишком грубо, слишком реально.

— Мы только начали, — сказал Миша, его голос был хриплым от возбуждения, пока он докуривал сигарету. — Я сейчас докурю и присоединюсь. А ты посиди тут, или хочешь посмотреть? Твоя Наташа там стонет, как в порно — тебе точно понравится, Игорь. — Он подмигнул, его рука легла на мое плечо, тяжелая и властная, и я почувствовал, как щеки горят от стыда. "Посмотреть? На свою жену с ними?" — подумал я, но ноги уже несли меня вперед.

Конечно, я хотел. Это было как наркотик — ревность жгла грудь, но возбуждение перекрывало все. Я поставил кофе на стол, руки дрожали, и заглянул в комнату, затаив дыхание.

Между раздвинутых ног моей жены трудился Алексей — его мощное, мускулистое тело нависало над ней, бедра двигались ритмично, с силой, вгоняя свой огромный, узловатый член в ее хлюпающее, распахнутое влагалище. Каждый толчок сопровождался громким, влажным чавканьем — ее киска, уже набухшая и скользкая от предыдущих утех, хлюпала и чавкала, принимая его на всю длину, а его тяжелые яйца шлепались о ее мокрые ягодицы с громкими, ритмичными хлопками, которые эхом отдавались в комнате.

— Ох... Алексей... Аааа... Да, вот так... глубже! — стонала Наташа, ее голос был хриплым, полным похоти, а тело извивалось под ним, подмахивая навстречу каждому толчку. Ее влагалище было таким мокрым, что при каждом выходе его члена из нее вытекала густая, белесая сперма от предыдущих мужчин, смешанная с ее соками, стекая по ее бедрам и капая на простыню, образуя влажные, липкие пятна на постели.

Ибрагим пристроился к ее лицу, придерживая свой толстый, смуглый член рукой, и давал ей в рот, его движения были ленивыми, но настойчивыми. "— Соси, красавица, вот так... Возьми глубже, Наташа, — пробормотал он, его голос дрожал от удовольствия, пока ее губы обхватывали его головку, а язык скользил по стволу. Она мычала с членом во рту, ее стоны были приглушенными, но полными наслаждения:

— Ммм... Ибрагим... Ааа... Каждый раз, когда Алексей вгонял свой член, ее тело сотрясалось, и сперма хлюпала, вытекая еще больше, заливая кровать.

— А лучше знаешь!... — рука Миши снова легла на мое плечо, прерывая мое завороженное созерцание. Он потянул меня назад, его тон был командным, почти отеческим. — Сгоняй в аптеку. Купи смазку, а то сотрем попочку твоей принцессе. Слышишь, как она стонет? Ей нравится, но без смазки будет больно — мы же не звери. — Он погладил бугор на своих шортах, его глаза сверкнули, и я почувствовал, как унижение накатывает волной. "Они посылают меня за смазкой... для нее... пока трахают, " — подумал я, но ноги уже несли меня к двери, возбуждение смешивалось со стыдом.

Я вышел в прострации, вспоминая, где видел аптеку, и побрел в сторону рынка, мысли путались: "Они там с ней... Алексей кончает в нее... а я бегу за этим. Почему меня это заводит?" Когда я вернулся, купив все, что нужно — тюбик смазки дрожал в моей руке, — я застал Ибрагима и Мишу голыми, пьющими пиво на кухне, их тела блестели от пота, а лица светились довольством.

— Молодец, Игорь, быстро обернулся, — сказал Ибрагим, отрываясь от бутылки. — Твоя Наташа там кричит — Алексей ее доводит до ума. Пойдем, присоединимся?

Из комнаты доносились шлепки и отрывистые вскрики моей Наташи — громкие, полные экстаза:

— Ааа... Алексей... Ох, блядь... Не останавливайся! Я заглянул в комнату, сердце стучало как барабан.

Она вздрагивала, лежала под Алексеем, а он страстно ебал ее — его бедра двигались мощно, вгоняя член на всю длину в ее хлюпающее влагалище, которое чавкало и хлюпало при каждом толчке, выпуская потоки спермы и соков, стекавшие по ее бедрам на кровать, образуя липкую лужу на простыне. Его яйца шлепались о ее мокрую кожу с громкими, влажными хлопками, а она стонала, ее голос был полон отчаяния и наслаждения:

— Ох... Алексей... Аааа... Твой член... такой большой... ты порвешь меня! Да, вот так... сильнее! Ее тело блестело от пота, соски торчали, твердые и красные, а губы были припухшими от поцелуев и членов.

Я уставился на них, чувствуя, как ревность жжет грудь, но возбуждение перекрывает все — моя жена была в экстазе, по выражению её лица было ясно, она вот-вот кончит. Её ноги судорожно скользили по бедрам любовника, а попкой она совершала резкие движения навстречу его члену, ее влагалище хлюпало громче, выталкивая сперму при каждом толчке. "— Наташа... ты такая... страстная... с ним, " — подумал я, чувствуя ком в горле от смеси боли и желания.

Наташенька была трезвая, и я еще такой ее не видел — лицо с закрытыми глазами выражало высшую степень наслаждения, припухшие от поцелуев губы были ярко алыми, соски призывно торчали вверх, возбуждёнными бугорками. Осознание, что моя жена легко отдалась этим троим взрослым мужчинам, было почти опьяняющим — ревность разрывала меня, но в то же время я чувствовал гордость и возбуждение, как будто моя фантазия ожила. "Не об этом ли ты мечтал... видеть ее такой счастливой с другими?" — пронеслось в моей голове, и я сжал кулаки, борясь с желанием присоединиться.

И тут же я услышал, как Наташа со стоном вздохнула и кончила в очередной раз, нежно скользя пальцами по широким плечам своего партнёра:

— Аааа... Алексей... Я кончаю... Сукааа, да! Твоя сперма... внутри... еще! Ее тело содрогнулось, влагалище хлюпнуло громко, выталкивая поток ее соков и спермы на кровать, а стоны стали частыми и слабыми под мощными фрикциями Алексея.

Ещё минуту, и его громкий рык возвестил всех о том, что он слил в лоно моей любимой порцию семенной жидкости:

— Ох, Наташа... Сука!. .. Бляяяя! Загнав поглубже в мою жену свой узловатый член, он замер на некоторое время, его тело дрожало, отдышавшись, приподнялся, и его мощный член выскользнул из вагины моей жены с громким чавканьем, потянув от головки до ее припухших половых губ несколько нитей белесой, густой спермы, которая продолжала течь из ее распахнутой киски, стекая на простыню.

Они снова трахали мою Наташу без презервативов — эта мысль ударила по мне, вызывая страх и возбуждение: В нее... снова... без ничего. А если...? Но Наташа выглядела такой удовлетворенной, ее глаза блестели, когда она посмотрела на меня:

— Привет, Наташа... — сказал я дрожащим голосом, чувствуя, как сердце колотится в груди от смеси ревности и неконтролируемого желания. Я стоял в дверях, уставившись на ее разгоряченное тело, все еще подрагивающее после оргазма, и не мог отвести глаз от ее припухших губ, блестящих от пота и их спермы.

Наташенька медленно приоткрыла глаза, выходя из полуобморочного состояния после мощного оргазма, ее дыхание было тяжелым, прерывистым, а щеки пылали румянцем. Она моргнула, фокусируя взгляд на мне, и в ее глазах мелькнула смесь вины, нежности и остаточного возбуждения.

— Игорь... ты давно пришел? — хрипло прошептала она, ее голос был слабым, надломленным от криков, которые только что заполняли комнату. — Я... даже не услышала тебя... из-за них.

— Да, только что, — ответил я, стараясь звучать спокойно, но голос предательски дрогнул. — Принес тебе кофе... и круассаны. Ты выглядишь... измотанной, милая. Они... не слишком грубо с тобой? — Я чувствовал ком в горле, ревность жгла внутри, как кислота, но в то же время я не мог игнорировать, как мой член напрягся в шортах, реагируя на вид ее растянутого, сочащегося влагалища.

Алексей, все еще тяжело дыша, медленно встал с нее, его мощный, узловатый член выскользнул из ее киски с громким, влажным чавканьем, потянув за собой нити густой, белесой спермы, которая продолжала вытекать из ее распахнутой, красной от траха щели, стекая по бедрам и капая на простыню, образуя липкие, мокрые пятна на постели. Он прошел мимо меня к столу, хлопнув по плечу с ухмылкой:

— Хороший муж, Игорь, заботишься о ней после нас. Она была в ударе — стонала, как никогда. Тебе стоит попробовать после нас, почувствуешь разницу. Его слова ударили по мне, усиливая унижение, но это еще сильнее возбудило меня.

Наташа, все еще лежа на спине, повернула голову и посмотрела на мои оттопыренные шорты, где бугор был таким заметным, что скрыть возбуждение было невозможно. Ее глаза сверкнули озорством и желанием, несмотря на усталость.

— Иди ко мне, Игорь... — шепотом сказала она, протягивая руку, ее голос был полон нежности и вызова. — Я хочу почувствовать тебя... после них. Видишь, как я теку? Твоя очередь... трахни свою любимую жену.

Эти слова ударили по мне, как молния — смесь боли от ее признания и дикого возбуждения от мысли, что я возьму ее, пропитанную их спермой. Я кинулся к ней, на ходу стаскивая с себя шорты, запутавшись в них от спешки и чуть не упав, мой торчащий, пульсирующий член вырвался на свободу, горячий и твердый, как камень.

— Наташа... ты такая... распутная, — выдохнул я, набрасываясь на свою жену, мои руки жадно сжали ее бедра, все еще скользкие от их пота и спермы. Мой хуй провалился в нее, как в пустоту. Ее раздолбанная щель, залитая их спермой, даже не сжималась — просто громко чавкала вокруг меня, мокрая и разбитая их огромными стволами. Я скользил в этой теплой жиже, в чужом семени, и это было самое унизительное и самое охуенное чувство в моей жизни.

— Ох... Игорь... Аааа... — простонала она, когда я начал вгонять в нее свой член, ее влагалище хлюпало и чавкало при каждом толчке, выпуская новые потоки их спермы, которая текла по моему стволу, стекая на яйца и капая на кровать, смешиваясь с ее соками в липкую лужу под нами. Мои яйца шлепались о ее мокрые ягодицы с громкими, влажными хлопками, усиливая ритм, а она продолжала, ее голос дрожал от удовольствия: "— Мои стоны с ними были не фальшивыми... Они трахают меня как настоящие самцы... Такой кайф, Игорь... Ох, да... Я чувствую твоего малыша в себе, но после них... ааа... я такая растянутая! Я шлюха... твоя жена шлюха... Мне нравится ей быть... трахай меня, милый!"

Ее слова разрывали меня изнутри — ревность жгла, как огонь, представляя, как они вгоняли в нее свои огромные члены, заполняя ее, а теперь я скольжу в этой теплой, скользкой массе, чувствуя вкус их победы. Но это только заводило сильнее: всем телом я ощущал, что трахаю уже выебанную во все щели свою жену-шлюху, ее киска хлюпала громче с каждым толчком, мои яйца шлепались о ее кожу, а сперма их троих вытекала обильно, стекая по моим бедрам и на постель.

— Наташа... ты кончала с ними... так сильно... — простонал я, ускоряя темп, мои толчки становились глубже, хлюпающие звуки заполняли комнату. — Я видел... слышал... и это сводит меня с ума... Ааа... ты моя... но такая... грязная!

— Да, Игорь... Аааа... Они так много кончили в меня... Ох, боже... твой член так легко скользит... Это так... возбуждающе! — стонала она, ее ногти впивались в мою спину, тело выгибалось навстречу, влагалище сжималось слабо вокруг меня, хлюпая и чавкая, выпуская новые капли спермы на кровать. — Трахай меня сильнее... как они... Я люблю тебя... ааа... это такой кайф! Кончи в меня, милый!

Мои ощущения от ее слов были невероятными — волна эмоций накатывала: стыд за то, что я вторым, возбуждение от ее откровенности, любовь, смешанная с болью. Буквально за несколько глубоких движений, слыша ее стоны и чувствуя, как ее хлюпающая киска обволакивает меня их спермой, я мощно излился в нее, мой оргазм был таким интенсивным, что перед глазами вспыхнули искры:

— Ааа... Наташа... Я кончаю... Бля! Мои струи смешались с их семенем внутри нее, и она застонала в ответ, сжимаясь:

— Ох... Игорь... да... залей в меня побольше... Я твоя навсегда!

— Ты любишь меня такой? — прошептала она, ее голос дрожал от только что пережитого оргазма, глаза блестели слезами счастья и легкого стыда, а тело все еще подрагивало под моими руками. Я чувствовал ее тепло, ее запах — смесь пота, секса и их спермы, и это разрывало меня на части: ревность жгла внутри, как раскаленный уголь, но любовь и возбуждение перекрывали все, заставляя сердце биться чаще.

— Да... Я люблю тебя, милая... такой страстной, такой открытой... — выдохнул я, тяжело дыша, наклоняясь и целуя ее с отчаянной нежностью, наши губы слились в поцелуе, полном эмоций — ее язык был горячим, отзывчивым, и она ответила страстно, впиваясь в меня, как будто хотела стереть все границы между нами. В этот момент я чувствовал себя на вершине мира: ее признание, ее тело, пропитанное чужими мужчинами, но все равно мое, вызывало волну эйфории, смешанную с болезненным уколом унижения. Мы были на седьмом небе от наших признаний — это было как очищение, как подтверждение, что эта безумная ночь не разрушила нас, а сделала ближе, пусть и через боль и запретное удовольствие.

— Этот секс... вчера и сегодня... был лучшим в моей жизни, Игорь... — тихо сказала она мне, ее голос был полон искренности, глаза смотрели в мои с такой любовью, что у меня перехватило дыхание. — С ними... и с тобой... я чувствовала себя живой, желанной... как никогда. Ты не жалеешь? — Она прижалась ко мне, ее грудь вздымалась, и я увидел следы их укусов на ее коже, что только усилило мою внутреннюю бурю.

— Нет, милая... это... это было невероятно... видеть тебя такой, слышать твои стоны... — прошептал я, но слова прервались, когда раздался громкий, издевательский смех Ибрагима из-за двери.

— Ха-ха, муженек тоже решил отметиться! — заорал Ибрагим, его голос гремел, полный самодовольства и насмешки, и я услышал, как они с Мишой и Алексеем хохочут в унисон, их смех был грубым, мужским, эхом отражаясь от стен. — Молодец, Игорь! Подчистил за нами, как послушный рогоносец! Эй, ребята, вы видели, как он в нее вошел? Легко, как в масло — после нас ее киска такая растянутая, что он там и не почувствовал ничего, наверное! Ха-ха-ха!

Миша подхватил, его басовитый смех перешел в рык:

— Точно, Ибрагим! Я ее вчера в жопу драл минут двадцать, чувствовал, как ее тугая дырочка сжимается вокруг моего члена, такая горячая, скользкая от смазки и нашей спермы... Ох, бля, когда засовывал — она визжала, как сучка, "Миша, больно, не останавливайся!" А сегодня утром Алексей ее в пизду пялил, и она текла, как река, хлюпала под ним... Спасибо, Игорь, что такую жену подарил! Без тебя мы бы не оторвались так!

Алексей добавил, его голос был спокойным, но с хищной ноткой, и я представил, как он ухмыляется, потирая руки:

— Ага, парни, я ее в рот брал — губы такие мягкие, язык крутится, как змея, сосет, как профессионалка! Долго держался, минут пятнадцать, пока не слил ей в глотку... Чувствовал, как она глотает жадно. Игорь, брат, ты герой — позволил нам твою Наташу во все дырки отыметь! Мы ее вчера полночи крутили, по очереди и вместе, она кончала раз за разом, кричала "Еще, мужики, трахайте меня!" Ха-ха, без твоего разрешения это было бы не то!

Их хохот разрывал меня — унижение накатывало волнами, я чувствовал себя жалким, но в то же время возбуждение от их грубых описаний возвращалось, как будто они делились со мной трофеем. "Они говорят о ней так... как о вещи... и благодарят меня за это, " — подумал я, щеки горели, но я не мог оторваться от их слов.

— Иди подмойся, красавица... — сказал Миша, все еще посмеиваясь, его тон был командным, но с ноткой заботы, как будто она была их общей игрушкой. — Ты вся в нашей сперме, Наташенька, но выглядишь потрясающе. Давай, освежись, а то мы еще не закончили на сегодня!

Наташа, услышав их смех и слова, покраснела еще сильнее, но в ее глазах мелькнула искра возбуждения — она бросила на меня быстрый взгляд, полный любви и вызова, и тут же убежала в ванну, ее голые бедра блестели от пота и спермы, а походка была чуть шаткой от усталости. Я остался сидеть, чувствуя, как эмоции бурлят внутри: стыд за то, что позволил это, радость от ее счастья, ревность от их слов и странное облегчение от того, что они благодарят меня, как будто я часть их игры.

Я присоединился к гостям, налив себе пива, и мы сидели за столом, они не стесняясь продолжали обсуждать мою Наташу, их голоса были громкими, полными энтузиазма, как будто делились впечатлениями от удачной охоты. Ибрагим наклонился ко мне, хлопнув по плечу:

— Игорь, ты не представляешь, как ее жопа сжималась вокруг моего члена — тугая, горячая, я драл ее минут десять без остановки, чувствовал все кишки, когда входил по яйца... Она стонала 'Ибрагим, да, не порви меня!', и я кончил в нее, как в вулкан! Спасибо, брат, без тебя мы бы не попробовали такую красотку!

Миша кивнул, отпивая пиво:

— А ее рот... бля, Игорь, она сосет, как вакуум — губы обхватывают, язык лижет, я держался долго, минут пятнадцать, пока не спустил ей на язык. Чувствовал, как она глотает, давится, но еще хочет... Ты воспитал шлюху мирового класса! Ха-ха, благодарю от души!

Алексей усмехнулся:

— В пизду ее засовывать — это вообще рай, скользкая, мокрая после нас, хлюпает, как болото, я ее пялил полчаса, чувствовал, как стенки пульсируют, она кончала подо мной раз пять, кричала 'Алексей, давай еще!'... Игорь, ты герой, что поделился — без твоего согласия это было бы не так весело! Хохо, давай выпьем за твою Наташу!

Их хохот заполнил кухню, они чокались бутылками, благодарно кивая мне, а я сидел, красный от эмоций, чувствуя, как унижение смешивается с извращенным гордостью — моя жена сводит их с ума, и они благодарят меня за это, как будто я устроил им праздник. Внутри бушевала буря: боль от их грубых слов, возбуждение от деталей, любовь к Наташе, которая сейчас в ванной, наверное, улыбается, вспоминая все.

Моя жена вышла из душа через несколько минут, в моей старой, слегка потрепанной футболке, которая едва прикрывала ее бедра, облегая голое тело так, что ее твердые соски проступали сквозь тонкую ткань. Ее лицо сияло счастьем — щеки розовели, глаза искрились, а влажные волосы прилипли к шее, делая ее еще более соблазнительной. Она выглядела одновременно невинной и порочной, и эта смесь заставила мое сердце биться быстрее, а внизу живота снова вспыхнул жар. "Она только что отмылась от них... и уже такая довольная, " — подумал я, чувствуя, как ревность и возбуждение борются внутри.

Наташа села за стол, взяла уже остывший кофе, и, улыбаясь, сделала глоток, пока мужчины окружили ее, словно хищники, не скрывая своих желаний. Миша, лениво потягивая пиво, провел рукой по ее гладкой ножке, его пальцы скользили по коже, поднимаясь выше, к краю футболки.

— Наташенька, ты прямо светишься, как после спа, — хохотнул он, его голос был хриплым от возбуждения. — После такого марафона и еще улыбаешься? Ну ты и огонь, девочка! Алексей подхватил, поглаживая ее плечо через ткань, его рука задержалась на ее груди, слегка сжимая:

— Ага, Игорь, твоя жена — просто богиня секса! После всего, что мы с ней вытворяли, она еще такая свеженькая! Игорь, от души тебе, подгон просто царский! Твоя баба — это что-то. Мы ее надолго запомним.

Наташа хихикнула, принимая их комплименты с удовольствием, ее глаза лукаво блестели, когда она посмотрела на меня:

— Ну, мальчики, вы меня балуете... Игорь, ты не против, что они так меня... хвалят? — Ее голос был игривым, но с легкой насмешкой, как будто она знала, как сильно меня заводит эта ситуация. Я пробормотал что-то невнятное, чувствуя, как щеки горят:

— Ты... ты правда выглядишь счастливой, милая. Мое признание вызвало новый взрыв хохота у мужчин, и я почувствовал себя одновременно униженным и частью их игры.

Ибрагим, не говоря ни слова, встал со стула и подошел к моей жене, его голое тело блестело от пота, а тяжелый, еще вялый член качнулся прямо перед ее лицом, чуть ли не касаясь ее губ. Он ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз, и пальцами приподнял свой ствол, направляя набухающую головку к ее рту.

— Ну-ка, Наташа, покажи, как ты умеешь... Игорь, смотри, как твоя девочка работает! — сказал он с хриплой насмешкой, и его слова вызвали новый взрыв смеха у Миши и Алексея. Наташа, не колеблясь ни секунды, наклонилась вперед, ее губы раскрылись, и она жадно взяла его член в рот, обхватив головку мягкими, влажными губами. Она начала интенсивно двигать головой, издавая влажные, чмокающие звуки, ее глаза то и дело поднимались ко мне, полные вызова и удовольствия.

— Ооо, бля, вот это сосет! — заорал Миша, хлопая себя по бедру и заливаясь хохотом. — Игорь, ты видел, как она заглатывает? Прямо по самые яйца! Ибрагим, расскажи, как оно там, в ее ротике? — Он наклонился ближе, наблюдая, как Наташа с энтузиазмом работает губами, ее щеки втягивались, пока она высасывала член Ибрагима, то отпуская его с громким чмоканьем, то забирая глубоко, так что головка упиралась в ее горло, заставляя ее слегка давиться.

Ибрагим застонал, его рука запуталась в ее влажных волосах, направляя ее движения:

— Ох, черт... ее язык... как змея, облизывает каждый милиметр. .. а горло — узкое, горячее... Наташа, давай, бери глубже, не подавись, шлюшка! — Он хохотнул, глядя на меня. — Игорь, брат, спасибо, что поделился своей женой! Она сосет, как будто родилась для этого! Полчаса назад я ей в жопу засаживал, а теперь вот в рот — и она все еще хочет! Ха-ха, ты герой, мужик!

Наташа, с членом во рту, попыталась что-то сказать, ее голос был приглушенным, но полным похоти:

— Ммм... Игорь... ааа... смотри... как мне... нр-р-авится... Она давилась, когда Ибрагим толкнул член глубже, ее глаза заслезились, но она не останавливалась, продолжая чмокать и хлюпать, высасывая его с жадностью, ее слюна стекала по подбородку, смешиваясь с их спермой, которая все еще сочилась из нее. Мужчины взорвались хохотом, Алексей хлопнул меня по плечу:

— Смотри, Игорь, она даже говорить умеет с хуем во рту! Ха-ха, это что, она нас всех перетрахает и еще будет болтать? Наташа, ты просто секс-машина! Спасибо, Игорь, за такую жену — мы ее вчера полночи во все дыры крутили, а она все не устает!

Миша, не сдерживаясь, подскочил ближе, потянув Наташу за футболку:

— Ооо, наша красавица не устала, да? Пошли-ка в кроватку, девочка, мы еще не закончили! Игорь, ты с нами или опять смотреть будешь? Твоя Наташа готова на второй раунд, слышишь, как она чмокает? Ха-ха! Его голос был полон азарта, он буквально светился от предвкушения, а Наташа, выпустив член Ибрагима с громким чмоканьем, посмотрела на меня с улыбкой, вытирая слюну с подбородка:

— Игорь... ты не против... если мы продолжим? Они... такие... ненасытные!" Ее голос дрожал от возбуждения, и я почувствовал, как мое сердце сжимается от смеси любви, боли и дикого желания.

Через минуту все четверо, хохоча и перебрасываясь грубыми шутками, скрылись за дверью спальни, оставив меня одного с пустой бутылкой пива и гулом их голосов в голове.

— Игорь, ты лучший муж! — крикнул Ибрагим напоследок. — Мы твою Наташу еще раз потрахаем, не переживай!" Их смех эхом разнесся по квартире, а я сидел, чувствуя, как эмоции захлестывают меня: гордость за ее наслаждение, и жгучее желание присоединиться или хотя бы увидеть, как они снова трахают мою жену.

Через несколько минут, стоя у двери спальни, я прислушивался к доносившимся звукам — приглушенным стонам Наташи, ритмичным скрипам кровати и низким, хриплым голосам мужчин, полным похоти и насмешки. Мое сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Ревность жгла меня, как раскаленное железо, но возбуждение было сильнее — я не мог больше оставаться в стороне. С дрожащими руками я несмело приоткрыл дверь и заглянул в комнату, чувствуя, как кровь приливает к вискам.

На кровати разворачивалось зрелище, от которого у меня перехватило дыхание: Миша лежал на спине, его мощные бедра двигались вверх, вгоняя свой толстый, пульсирующий член в хлюпающее влагалище моей Наташи. Она скакала на нем с дикой страстью, ее бедра ритмично поднимались и опускались, издавая громкие, влажные шлепки, когда его яйца ударялись о ее мокрые ягодицы. Ее киска, растянутая и сочащаяся их спермой, хлюпала и чавкала при каждом движении, выпуская потоки липкой, белесой жидкости, которая стекала по его стволу и капала на простыню, образуя блестящие пятна.

— Ох... Миша... твой член... ааа... разрывает меня! — стонала она, ее голос дрожал от наслаждения, пока она насаживалась глубже, ее попка подпрыгивала, а ее полные, упругие груди колыхались в такт, их мягкие, округлые формы подпрыгивали, соски — твердые, розовые, набухшие от возбуждения — торчали вверх, маняще покачиваясь при каждом движении. Миша, не сдерживаясь, протянул руки и жадно сжал ее груди, его пальцы впились в мягкую плоть, сдавливая их так сильно, что кожа покраснела, а Наташа вскрикнула от смеси боли и удовольствия:

— Ааа... Миша... сиськи... не так сильно!

Одновременно Наташа наклонилась вперед, ее губы жадно обхватывали толстый, смуглый член Ибрагима, который стоял перед ней на коленях. Она сосала его с такой страстью, что ее щеки втягивались, а слюна стекала по подбородку, смешиваясь с его преспермой. Чмокающие, влажные звуки ее рта заполняли комнату, перемежаясь с ее приглушенными стонами:

— Ммм... Ибрагим... ааа... такой... вкусный... Она пыталась говорить, но его член, глубоко проникая в ее горло, заглушал слова, заставляя ее давиться и хрипеть от удовольствия. Ибрагим рычал, его руки крепко держали ее голову, направляя движения, а другой рукой он потянулся к ее груди, сжимая ее левую сиську, теребя сосок между пальцами, пока тот не стал почти багровым:

— Да, Наташа, соси, шлюшка! Бери до яиц, вот так... какие у тебя сиськи — тяжелые, налитые, как спелые дыни! Игорь, смотри, как твоя жена глотает мой хуй и стонет, пока я мну ее дойки! Его пальцы грубо мяли ее грудь, оставляя красные следы, а Наташа извивалась, издавая хриплые стоны.

Я стоял, не в силах отвести взгляд, мой член в шортах болезненно пульсировал, а эмоции разрывали меня: унижение от их слов, гордость за то, как Наташа наслаждается, и дикое желание присоединиться. Алексей, сидящий в стороне, надрачивал свой огромный, узловатый член, густо намазывая его смазкой, которая блестела на его головке. Он ухмыльнулся, глядя на меня: "— Игорь, твоя Наташа — просто секс-бомба! Мы ее уже час пялим, а она все стонет и просит еще! Посмотри на эти сиськи — как они прыгают, такие сочные, так и просятся, чтобы их помяли! Готовлюсь войти в ее жопу — сейчас будет шоу!" Его слова вызвали хохот у Миши и Ибрагима, и я почувствовал, как щеки горят от стыда, но возбуждение только нарастало.

Алексей поднялся, его глаза горели хищным огнем, и подошел к горячей троице. Он взял часть смазки со своего члена и, наклонившись, начал медленно наносить ее на анус Наташи, его пальцы скользили по ее маленькой, тугой дырочке, вызывая у нее дрожь. "— Ох... Алексей... что ты... ааа... делаешь? — промычала она, пытаясь возразить с членом Ибрагима во рту, но он лишь крепче сжал ее голову, не давая вырваться. "— Молчи, красавица, сейчас будет еще лучше! — прорычал Ибрагим, толкая член глубже, заставляя ее хрипеть и давиться. — Игорь, ты только посмотри, как она хочет все три дырки заполнить!" Его рука снова сжала ее грудь, сдавливая сосок так, что Наташа застонала громче, ее сиськи подпрыгивали от его грубых ласк, мягкие и упругие, с красными следами от пальцев.

Алексей не терял времени — он перекинул ногу через кровать, надавил Наташе на спину, заставляя ее прогнуться сильнее, ее попка приподнялась, открывая доступ, а ее груди, сдавленные Мишой, колыхались еще сильнее, соски терлись о его ладони, вызывая у нее новые вскрики. "— Расслабься, девочка, сейчас я тебя растяну, — пробормотал он, приставляя блестящую от смазки головку к ее анусу. Одним резким движением он задвинул своего монстра в ее тугую дырочку, и Наташа дернулась, ее тело напряглось, а из горла вырвался громкий, приглушенный стон: "— Мффф... ааа... больно... но... о боже... продолжай!" Член Алексея вошел в ее жопу как по маслу, растягивая ее до предела, и он начал двигаться, его яйца шлепались о ее ягодицы с громкими, ритмичными хлопками, добавляя к хору звуков хлюпанье ее влагалища под Мишой и чмоканье ее рта.

— Ох, бля, Наташа, твоя жопа — просто рай! — зарычал Алексей, ускоряя темп, его бедра бились о ее попку, а смазка и пот делали каждый толчок скользким и громким. — Чувствую, как ты сжимаешь меня... а сиськи какие — Миша, сожми их сильнее, пусть стонет громче! Игорь, ты бы знал, как туго она обхватывает мой хуй! Спасибо, брат, за такую жену! — Он хохотнул, протягивая руку и сжимая ее правую грудь, его пальцы грубо мяли мягкую плоть, пока сосок не покраснел еще сильнее, а Наташа не взвизгнула, ее тело дрожало.

— Ха-ха, а ее пизда хлюпает, как болото! — подхватил Миша, его голос дрожал от удовольствия, его руки продолжали мять ее груди, сдавливая их так, что кожа покрылась красными пятнами, а соски торчали, как твердые вишенки. — Я ее трахаю, а она течет, как водопад, сперма наша по мне стекает! Посмотри на эти дойки, Игорь, как они прыгают, как мы их жмем — идеальные, налитые, как для наших рук! Ты герой, что позволяешь нам ее так разъебывать!

Наташа, насаженная сразу на три члена, стонала громче, ее тело сотрясалось от мощных толчков: "— Ааа... Миша... Ибрагим... Алексей... вы... ааа... разрываете меня! Мои сиськи... ох... я... кончаю!" Ее влагалище хлюпало еще громче, выпуская потоки их спермы и ее соков, которые текли по бедрам Миши и капали на кровать, образуя липкую лужу. Ее стоны перемежались хрипами, когда член Ибрагима заполнял ее горло, а Алексей долбил ее анус, растягивая его с каждым толчком, а ее груди, сдавленные Мишой, подпрыгивали, мягкие и тяжелые, с красными следами от грубых пальцев. "— Ммм... Игорь... смотри... ааа... как они меня... трахают!" — выдавила она, ее голос дрожал от экстаза, и мужчины снова захохотали, Ибрагим хлопнул ее по щеке: "— Да, Наташа, ты наша шлюшка! Соси сильнее, пока Алексей тебя в жопу ибет а Миша в твоей пизде!"

Я стоял, не в силах отвести взгляд, мой член в шортах был твердым, как камень, и я не хотел себя сдерживать. Наблюдая, как моя жена извивается под ними, насаженная на три члена, ее груди сдавлены их руками, слыша ее стоны и хлюпающие звуки ее тела, я начал дрочить прямо через шорты. Возбуждение было невыносимым — унижение, любовь, гордость за ее наслаждение смешались в одну взрывную волну.

— Наташа... ты такая... невероятная... — простонал я, чувствуя, как оргазм накатывает. Через несколько движений я кончил прямо в шорты, горячая сперма залила ткань, а мои колени задрожали от интенсивности. Мужчины, заметив это, разразились хохотом, Миша крикнул:

— Ха-ха, Игорь, ты кончил, просто глядя? Бери пример с нас — мы твою Наташу еще не раз доведем, пока она не закричит!

Наташа, услышав их смех, посмотрела на меня с членом Ибрагима во рту, ее глаза блестели от слез и удовольствия:

— Ммм... Игорь... ты... тоже... кончил? Ааа... я люблю тебя! Ее слова, приглушенные хлюпаньем и стонами, были последней каплей, и я почувствовал, как любовь к ней переполняет меня, несмотря на всю эту грязную, безумную сцену.

Я быстро ополоснулся в ванной, смывая следы своего возбуждения, но сердце колотилось, как барабан, а в голове крутились образы Наташи, окруженной ими. Ревность жгла меня изнутри, но желание увидеть ее снова в их руках было сильнее. Я вернулся и несмело заглянул в спальню, чувствуя, как кровь приливает к вискам, а внизу живота разливается жар.

Сцена передо мной была дикой и неистовой: Наташа стояла на четвереньках на кровати, ее тело блестело от пота, а ноги дрожали от напряжения. Миша, лежа под ней, вгонял свой толстый, пульсирующий член в ее хлюпающее влагалище с такой силой, что каждый толчок сопровождался громкими, влажными шлепками, его яйца бились о ее мокрые ягодицы, издавая ритмичные, чавкающие звуки. Ее киска, растянутая и сочащаяся их спермой, хлюпала так громко, что звуки эхом разносились по комнате, а густые потоки их семени стекали по ее бедрам, капая на простыню и образуя липкую лужу.

— Ох... Наташа... твоя пизда... ааа... как река, вся течет! — рычал Миша, его руки сжимали ее бедра, заставляя ее подмахивать навстречу. — Игорь, посмотри, как она течет для меня!" Наташа стонала, ее голос дрожал от экстаза:

— Ааа... Миша... глубже... выеби меня... ммм!"

Ибрагим стоял перед ее лицом, его смуглый, набухший член глубоко погружался в ее рот, ее губы растягивались, обхватывая его, а слюна стекала по подбородку, смешиваясь с его преспермой. Чмокающие, влажные звуки ее рта наполняли воздух, перемежаясь с ее приглушенными стонами: "— Ммм... Ибрагим... ааа... такой... большой..." Она пыталась говорить, но его член заполнял ее горло, заставляя хрипеть и давиться. Ибрагим, рыча от удовольствия, направлял ее голову:

— Соси, шлюшка, до яиц бери! Игорь, твоя жена — просто сосалка мечты! Ха-ха, смотри, как она глотает!

Алексей, стоя позади, долбил ее анус с яростной силой, его бедра бились о ее попку, издавая громкие, ритмичные хлопки, а смазка делала каждый толчок скользким и глубоким. Ее анус, растянутый его толстым членом, поблескивал от смазки и не закрывался полностью, пропуская капли его преспермы.

— Ёб твою мать, Наташка, какая у тебя жопа горячая! — прохрипел Алексей, его рожа перекашивалась от кайфа. — Такая упругая, но уже вся пропитанная нашими соками! Игорь, не передать словами, как она обволакивает мой ствол! Наташа, насаженная на три члена, извивалась, ее тело сотрясалось от мощных толчков, а стоны становились все громче:

— Ааа... вы... порвете меня... я... кончаю!

Вдруг Алексей напрягся, его тело задрожало, и он с громким стоном кончил, наполняя ее анус горячей спермой: "— Ааа... Наташа... бери все... в твою жопу!" Его член дернулся, выплескивая струи, которые тут же начали вытекать из ее растянутой дырочки, стекая по ее ягодицам и смешиваясь с лужей на простыне. Наташа вскрикнула, ее тело содрогнулось от оргазма: "— Ох... Алексей... я чувствую... твой хуй... ааа! Миша, чувствуя, как она сжимается, тоже не выдержал: "— Черт... я тоже... кончаю в твою пизду! Его толчки стали резкими, и он слил мощную порцию семени в ее влагалище, которое хлюпнуло еще громче, выпуская потоки спермы, стекавшие по его яйцам на кровать. "— Ааа... Миша... заполняй меня!" — кричала Наташа, ее голос дрожал от экстаза.

Ибрагим продержался дольше, но вскоре его руки сжали ее голову, и он с рыком кончил ей в рот: "— Глотай, Наташа... бери мой хуй!" Его сперма заполнила ее горло, часть вытекла из уголков губ, стекая по подбородку, пока она хрипела: "— Ммм... Ибрагим... так много... ааа..." Каждый из них кончил туда, куда хотел, оставив мою жену дрожащей от оргазма, ее тело было покрыто потом, а лицо светилось блаженством.

Мужчины, тяжело дыша, откинулись на кровать, их руки лениво гладили ее потное тело, скользя по ее бедрам и животу. Миша, ухмыляясь, сунул два пальца в ее хлюпающее влагалище, проверяя глубину: "— Ха, Игорь, глянь, сколько мы в нее накачали! Пизда вся полная, сперма хлещет, как из крана!" Он вытащил пальцы, блестящие от их семени, и показал мне, вызвав хохот у остальных. Алексей, не отставая, запустил палец в ее анус, который все еще не закрывался, пульсируя от его спермы: "— А тут вообще потоп! Наташа, твоя жопа теперь наша, растянутая, вся в моем семени! Игорь, брат, ты герой, что позволяешь нам так ее разъебывать!" Они заржали, а Наташа, в томной неге, потянулась на кровати, ее груди колыхались, соски торчали, красные от их ласк. "— Мальчики... вы... ааа... сделали меня своей... — простонала она, ее голос был хриплым, но полным счастья. — Игорь... ты видел? Я... такая шлюха для них..."

Я стоял, не в силах отвести взгляд, мой член снова напрягся, несмотря на недавний оргазм. "Они заполнили ее во все дыры... и она светится от удовольствия, " — подумал я, чувствуя, как унижение смешивается с гордостью за ее наслаждение. "— Наташа... ты невероятная... — выдавил я, а Ибрагим хлопнул меня по плечу: "— Игорь, спасибо за жену! Мы ее во все щели отымели, а она все стонет и просит! Ты лучший, мужик!" Их хохот резал уши, но я не мог не улыбнуться, видя, как Наташа сияет от счастья.

Хорошо, что я купил лубрикант — это утро выдалось тяжелым для ее маленьких дырочек, но оно же разрушило все ее комплексы. Она была свободной, раскрепощенной, и я видел, как эти взрослые мужики наслаждались ею, не обращая внимания на любые ее сомнения. "Они бы все равно ее взяли, " — подумал я, и эта мысль только усиливала мое возбуждение.

Позже, когда мужчины, похоже, насытились ее телом, Миша лениво предложил:

— Ну что, Наташа, вымотали мы тебя? Поехали на пляж, поваляться, а то ты вся в нашей сперме! Ха-ха! Они захохотали, а Наташа, улыбаясь, кивнула:

— Ох, мальчики, вы меня порвали как тузик грелку... я хочу еще... может, на пляже продолжим? Ее игривый тон вызвал новый взрыв смеха, а я почувствовал, как любовь к ней переполняет меня.

На пляже, под жарким солнцем, я смотрел на Наташу, ее кожа блестела от солнцезащитного крема. Я наклонился и шепотом признался:

— Наташа, я рад тому, что произошло. Я не против... я поощряю твой выбор. Видеть тебя такой страстной... это невероятно. Она посмотрела на меня, ее глаза сияли:

— Игорь... ты правда не против? Я... так счастлива с тобой... и с ними. Они разбудили во мне огонь. Ее слова были искренними, и я почувствовал, как ревность растворяется в любви.

Вечером мы отправились в кафе на побережье. Наташа надела легкое, полупрозрачное платье без лифчика, ее груди мягко колыхались под тканью, соски проступали, притягивая взгляды. Она выглядела безумно сексуально, и я не мог отвести глаз, гордясь ею. "— Ты просто огонь, милая, " — шепнул я, а она лукаво улыбнулась: "— Ну а теперь ты со мной потанцуешь, Игорь?"

Я обнял ее, и мы закружились в танце под медленную музыку, ее тело прижималось ко мне, горячее и податливое. Она наклонилась к моему уху, ее дыхание обожгло кожу, и шептала:

— Игорь... эти мужики... они трахали меня так, что я кричала... Миша заполнил мою пизду, Алексей — жопу, а Ибрагим... его сперма в моем рту... я хочу их снова. Я мокрая, просто думая об этом... Ее слова, полные похоти, заставили мой член напрячься, а сердце забилось быстрее.

— Наташа... ты преобразилась... я восхищаюсь тобой, — прошептал я, чувствуя, как ее страсть заражает меня. Она улыбнулась, прижимаясь ближе:

— Я твоя жена, Игорь... и люблю, когда ты это видишь. Ее глаза горели, и я понял, что эта новая, раскрепощенная Наташа — это то, чего я всегда хотел, даже если это разбивало сердце и зажигало огонь в душе.

Мы уселись за столиком в уютном кафе на пляже, где легкий бриз с моря приносил запах соли и жареного мяса. Солнце уже садилось, окрашивая небо в оранжевые тона, а волны тихо плескались неподалеку. Наташа сидела между мной и Ибрагимом, ее полупрозрачное платье слегка развевалось на ветру, подчеркивая контуры тела. Миша и Алексей устроились напротив, их лица раскраснелись от вина и предвкушения. Бутылки с холодным пивом и вином стояли на столе, бокалы звякали, когда мы чокались.

— Ну, ребята, этот отпуск — огонь! — начал Миша, ухмыляясь и потирая руки. — Наташа, ты просто звезда. Помните, как вчера? Ты стонала так, что стены тряслись. Я думал, соседи прибегут. Его глаза сверкали, он наклонился ближе, глядя на Наташу с хищной улыбкой. Она рассмеялась, щеки порозовели, и она игриво шлепнула его по руке:

— Ой, Миша, не напоминай! Вы меня там втроем... в такие позы ставили. Я думала, не выдержу. Это было так круто. Игорь, милый, ты не ревнуешь? Ты же видел, как я кончала от их рук.

Ее взгляд метнулся ко мне, полный вызова и нежности. Я почувствовал укол ревности, но кивнул, стараясь звучать уверенно:

— Не ревную, Наташа. Это... возбуждает. Видеть тебя такой. А внутри бурлило: "Блядь, они ее трахали, а я смотрел. И мне нравится."

Ибрагим, с его густыми бровями и широкой улыбкой, налил всем вина и подмигнул:

— Игорь, ты молодец. Наташа — огонь женщина. Фигура — ух! Грудь, попка... вчера я ей в жопу засаживал, а она еще просила глубже. Давайте сегодня на пляже продолжим? Ночью, под звездами — рискованно, но кайфово. Вдруг кто увидит? Его акцент делал слова грубее, и все засмеялись. Алексей кивнул, его мускулистые руки лежали на столе:

— Точно, Ибрагим. Я помню, как она сосала мне — губы такие мягкие, заглатывала по яйца. Наташа, ты готова на тройное сегодня? Две дырки и рот — и чтобы Игорь смотрел. Она прикусила губу, глаза загорелись:

— Ох, ребята... вы меня заводите. Да, хочу. Но сначала... — она лукаво улыбнулась, наклоняясь к Ибрагиму, — хочу пошалить прямо здесь. Ее рука скользнула под стол, нащупывая его ширинку. Я замер, сердце заколотилось, а она, не отводя от меня глаз, шепнула: — Игорь, смотри внимательно.

Наташа незаметно скользнула под стол, скрытая длинной скатертью, ее движения были быстрыми, но грациозными. Я услышал шорох, а затем тихое чмоканье — она расстегнула ширинку Ибрагима и взяла его член в рот. Ибрагим откинулся на стуле, его лицо озарила довольная ухмылка:

— Ох, Наташа... твой рот — просто рай. Соси, девочка, глубже бери. Он говорил тихо, но с хрипотцой, его рука опустилась под стол, направляя ее голову. Миша и Алексей переглянулись, их глаза загорелись, и они тоже потянулись под скатерть. Миша запустил пальцы между ее ягодиц, нащупывая анус:

— Блядь, Игорь, ее жопа опять узкая, как будто ждет нас. Чувствую, как сжимается — тугая, но мы ее растянем. Его пальцы скользили, исследуя, и Наташа тихо застонала, ее звуки заглушались членом Ибрагима. Алексей, не отставая, просунул руку к ее киске, его пальцы вошли внутрь, хлюпнув от влаги:

— А пизда ее — как река, течет, будто мы уже час ее трахаем. Наташа, ты шлюшка, такая мокрая под столом, однако тут официанты ходят. Он хмыкнул, и они все тихо засмеялись, их голоса звучали нагло, но сдержанно. Официант прошел мимо, неся поднос с напитками, мельком взглянул на нас, но тут же отвел глаза, делая вид, что ничего не заметил. Я почувствовал жар в щеках — унижение и возбуждение смешались, мой член напрягся в штанах.

— Игорь, твоя жена — сосалка мечты, — шепнул Ибрагим, его рука под столом сжимала ее волосы, пока она чмокала, заглатывая глубже. — Чувствую, как ее язык по моему хую скользит... ах, блядь, она глотает по яйца. Миша добавил, его пальцы двигались быстрее в ее анусе:

— А жопа ее — просто огонь, уже два пальца принимает, но все равно тугая. Надо смазки добавить, чтобы потом легче было засовывать. Он вытащил маленькую бутылочку лубриканта из кармана, выдавил щедрую порцию на пальцы и начал втирать в ее анус, растягивая его. Наташа дернулась, ее приглушенный стон раздался из-под стола:

— Ммм... Миша... ох, твои пальцы... глубже... — ее голос дрожал, полный похоти. Алексей, ухмыляясь, продолжал работать пальцами в ее влагалище:

— А тут вообще потоп, Игорь. Она течет, как водопад, пока сосет Ибрагима. Чувствую, как сжимает мои пальцы — готова к членам. Они продолжали комментировать, их голоса были полны самодовольства, а Наташа стонала все громче, но скатерть и шум кафе заглушали звуки. Еще один официант прошел мимо, неся тарелки, и мельком взглянул под стол, но тут же отвернулся, сохраняя нейтральное выражение.

— Ха, эти парни делают вид, что слепые, — хохотнул Алексей, добавляя третий палец в ее киску. — Наташа, ты вся хлюпаешь, как будто мы уже тебя во все дырки отымели. Готова к пляжу, да? Она промычала что-то неразборчивое, не выпуская член Ибрагима, а он рыкнул:

— Бери глубже, шлюшка... хочу кончить тебе в рот прямо здесь. Но пока не буду — на пляже повеселимся. Миша выдавил еще смазки, втирая ее в ее анус, его пальцы скользили легко, растягивая дырочку:

— Вот так, Наташа, теперь твоя жопа готова к моему хую. Игорь, ты только представь, как мы ее там разъебем — все дырки заполним. Я сидел, сжимая бокал, сердце колотилось, а в штанах все пульсировало. Их слова, ее стоны, риск, что кто-то заметит — все это сводило с ума. Наташа наконец вынырнула из-под стола, ее губы блестели, щеки горели, а глаза сияли похотью. Она села обратно, поправив платье, и шепнула мне:

— Игорь, я такая мокрая... они меня под столом чуть не довели. Хочу на пляж, милый, чтобы ты смотрел, как они меня берут. Я кивнул, чувствуя, как возбуждение захлестывает:

— Да, Наташа... я хочу это видеть.

После танцев в кафе воздух был пропитан солью моря и нашим общим возбуждением, которое нарастало, как приливная волна. Наташа, в своем полупрозрачном платье, которое облепляло ее тело, как вторая кожа, сияла, ее глаза горели от выпитого вина и тех воспоминаний, что мы все делили за последние дни. Она прижималась ко мне во время танца, ее бедра терлись о мои, а шепот на ухо был полон обещаний:

— Игорь, милый, я все еще мокрая от мыслей о них... о том, как меня трогали под столом. Хочу, чтобы ты увидел еще раз... на пляже, под звездами. Это будет так возбуждающе! Ее слова ударили по мне, как волна, — ревность кольнула в грудь, но возбуждение было сильнее, оно разливалось по венам, заставляя сердце стучать быстрее. Я кивнул, чувствуя себя слабым, но заинтригованным:

— Конечно, милая... если ты хочешь. А внутри думал: "Блядь, она становится все смелее, и это сводит меня с ума."

Мы вышли из кафе, компания в полном составе — Ибрагим, Миша и Алексей шли впереди, перебрасываясь шутками, их голоса гремели в ночной тишине, полные самодовольства.

— Эй, Игорь, твоя Наташа сегодня в ударе! — крикнул Миша, оборачиваясь с ухмылкой. — После того, как она под столом пошалила, она точно готова на приключения. Мы ее не разочаруем, правда, ребята? Ибрагим рассмеялся, хлопнув Алексея по плечу:

— Точно, брат! Под столом ее жопа и пизда были такие мокрые, а теперь на пляже продолжим. Игорь, ты с нами или опять прятаться будешь? Их слова резали меня, унижение жгло щеки, но я только улыбнулся, бормоча:

— Я... я посмотрю. Наташа взяла меня под руку, ее пальцы сжали мою ладонь:

— Не переживай, милый. Это для нашего удовольствия.

Пляж был почти пустым в этот поздний час — только шелест волн и далекий свет фонарей от кафе. Мы нашли укромное место за дюнами, где песок был еще теплым от дневного солнца, а звезды мерцали над головой, как свидетели нашего безумия. Наташа, не теряя времени, скинула платье через голову, оставшись голой, ее тело блестело в лунном свете — полные груди с торчащими сосками, плоский живот, округлые бедра и та самая киска, которую они все уже знали наизусть. Она повернулась ко мне, ее глаза сверкали вызовом:

— Игорь, смотри... я вся ваша. Мужчины окружили ее, их руки сразу потянулись к ней, как магнитом.

Ибрагим начал первым — он прижал Наташу к себе, его сильные руки обвили ее талию, а губы впились в ее шею, оставляя влажные следы.

— Красавица, ты такая горячая... после кафе у меня хуй весь вечер стоял на тебя, — прошептал он, его акцент делал слова еще грубее. Его пальцы скользнули вниз, по ее бедрам, нащупывая влажную щель, и Наташа ахнула, прижимаясь к нему:

— Ох, Ибрагим... твои руки... давай еще... я вся теку. Миша и Алексей не отставали — Миша встал сзади, его ладони сжали ее ягодицы, раздвигая их, а палец скользнул в ее анус, заставив ее вздрогнуть:

— Помнишь, как я тебя ночью трахал в жопу? Такая тугая, но теперь вся растянутая для нас. Игорь, смотри, как она подмахивает! Алексей наклонился к ее груди, его рот захватил сосок, посасывая и покусывая, пока Наташа не застонала громче:

— Ааа... ребята... вы меня сводите с ума... только потише, вдруг кто услышит!

Риск быть пойманными добавлял адреналина — где-то вдалеке мелькали огни, и я представил, как случайный прохожий увидит это: мою жену, окруженную тремя мужчинами, ее тело извивающееся на песке. Я спрятался за дюной, сердце колотилось, а в штанах все напряглось. Наташа опустилась на колени, песок лип к ее коже, и взяла член Ибрагима в рот, ее губы обхватили головку, чмокая и хлюпая, пока она сосала жадно, ее голова двигалась ритмично.

— Ммм... Ибрагим... твой вкус... соленый, как море, — промычала она, отрываясь на миг, слюна тянулась нитью от ее губ к его стволу.

Тут Наташа посмотрела на меня, ее глаза горели:

— Игорь, милый, подойди ближе... хочу, чтобы ты полизал мне киску. Давай, не стесняйся, это для нас. Я замер, но возбуждение толкнуло меня вперед — я лег на песок под ней, ее бедра раздвинулись над моим лицом, и я впился языком в ее мокрую щель, хлюпая и чавкая, вылизывая ее соки:

— Блядь, Наташа, ты такая вкусная... соленая от них. Она стонала, прижимаясь:

— Ох, Игорь... твой язык... да, лижи глубже, милый... ааа, не останавливайся!

Миша ухмыльнулся, подмигнув:

— Молодец, Игорь, готовишь ее для меня. Теперь я в жопу войду, пока ты лижешь. Он встал сзади, приставил свой толстый член к ее анусу и толкнул внутрь, растягивая ее дырочку:

— Ох, Наташа, жопа твоя горячая... сжимает меня, как тиски... блядь, как приятно! Каждый его толчок заставлял ее тело дрожать, ее киска хлюпала под моим языком, соки текли мне в рот, смешанные с ее возбуждением:

— Ааа... Миша... в жопу... глубже... А ты Игорь, лижи, не отвлекайся... ох, вы оба меня сводите с ума!

Ибрагим и Алексей не остались в стороне — они встали перед Наташей, их члены торчали, и она жадно схватила их руками, по очереди беря в рот. Сначала Ибрагима:

— Ммм... Ибрагим, твой хуй такой твердый... сосать тебя — кайф, — чмокала она, заглатывая глубоко, слюна текла по стволу. Потом переключилась на Алексея:

— Алексей, давай тебе... ох, какой большой... проглочу по яйца! Они рычали от удовольствия, Ибрагим схватил ее за волосы:

— Соси, шлюшка... пока муж тебе лижет. Игорь, слышишь, как она стонет от нас?

Миша ускорял темп, шлепая по ее ягодицам:

— Блядь, Наташа, жопа твоя хлюпает... чувствуешь, мой хуй в своей заднице? Игорь, лижи быстрее, она течет, как река!

Наташа кричала, ее тело билось:

— Ааа... Миша. .. Игорь работай языком... сосать вас двоих... кончаю... не могу!

Алексей не выдержал — он встал рядом, надрачивая свой огромный член, и сунул его ей в руку:

— Подрочи мне, красавица... пока я смотрю, как ты течешь от Мишиного хуя.

Наташа послушно обхватила его ствол пальцами, дроча ритмично, ее рука скользила по венам, а он рычал от удовольствия:

— Хорошая девочка... твои пальчики такие нежные, я хочу в тебя войти.

Флирт перешел в нечто большее — Ибрагим отстранился, его член блестел от ее слюны, и предложил:

— Давай свяжем ее, ребята... для большего кайфа. Полотенце подойдет — руки за спину, чтобы она не дергалась.

Наташа замерла, ее глаза расширились от смеси страха и возбуждения:

— Ой... Ибрагим... это... рискованно, ладно... да, свяжите меня... я ваша.

Они взяли полотенце из сумки, связали ее руки за спиной, заставив ее встать на колени, беззащитной, на песке.

Теперь она была полностью в их власти — но Ибрагим решил сменить позу для большего удобства. Он лег на спину на теплый песок, его член торчал вверх, пульсируя от возбуждения, и кивнул Наташе:

— Садись на меня, красавица... насаживайся на мой хуй, покажи, как ты умеешь скакать. Наташа, дрожа от похоти, послушно села на него верхом, ее киска хлюпнула, принимая его ствол на всю длину, и она застонала, начиная двигаться:

— Ох... Ибрагим... твой член... так глубоко... ааа, я чувствую каждую вену! Ее связанные руки за спиной не давали баланса, но это только добавляло остроты, ее груди подпрыгивали с каждым движением, а песок лип к коже. Алексей подошел сзади, его руки сжали ее ягодицы, раздвигая их:

— Теперь моя очередь в твою жопу, Наташа... расслабься, шлюшка, я войду медленно, но глубоко. Он приставил головку к ее анусу, смазанному их соками, и толкнул внутрь, растягивая дырочку с хлюпающим звуком. Наташа вскрикнула от смеси боли и удовольствия:

— Ааа... Алексей... в жопу... вы меня разрываете... но не останавливайся, трахай сильнее! Двойное проникновение было интенсивным — члены терлись друг о друга через тонкую стенку, хлюпая и чавкая, ее тело дрожало, а стоны эхом разносились по пляжу. Миша встал перед ней, сунув свой толстый член в ее рот:

— Соси, Наташа... глотай по яйца, пока они тебя в две дырки ебут! Ее губы растянулись, обхватывая его, слюна текла по подбородку, а она хрипела, давясь, но жадно сосала:

— Ммм... Миша... твой вкус... ааа... кончаю от вас! Я наблюдал из тени, сердце колотилось, ревность жгла грудь, но возбуждение было сильнее — вид моей жены, насаженной на три члена, сводил с ума, мой член напрягся в штанах.

Вдруг вдалеке послышались голоса — компания из четырех молодых парней, лет по 20-25, шла по пляжу, смеясь и перебрасываясь шутками. Они заметили нас, замерли, а потом подошли ближе, их глаза расширились от удивления и похоти. Один, высокий блондин, ухмыльнулся:

— Ого, ребята, что тут за шоу? Эта телка трахается с тремя сразу? Выглядит как настоящая шлюха!

Другой, коренастый с татуировками, рассмеялся:

— Блядь, смотрите, как она стонет и сосет! Можно присоединиться? Мы не против потрахать такую горячую сучку.

Они комментировали нагло, их голоса были полны возбуждения, а я замер, чувствуя прилив паники и странного адреналина. Я сначала сомневался, внутри все сжалось от ревности: "Еще четверо? Это слишком... но Наташа выглядит такой счастливой..." Но вид ее извивающегося тела толкнул на согласие, и кивнул, бормоча:

— Ладно... если она не против...

Парни обрадовались, быстро разделись, их члены уже стояли, и они встали в очередь, потирая руки:

— Круто, мужик! Мы подождем, пока эти закончат, а потом покажем, на что способны.

Ибрагим, Алексей и Миша ускорили темп, их толчки стали яростными. Ибрагим рычал снизу:

— Наташа, твоя пизда сжимается... ааа... бля, я кончаю в тебя!

Его сперма хлынула внутрь, вытекая по ее бедрам. Алексей последовал:

— В жопу... бери все, шлюшка!

Миша кончил в рот:

— Глотай, Наташа... хорошая девочка!

Она содрогнулась в оргазме, ее тело билось, а потом они отстранились, тяжело дыша, и отошли в сторону отдохнуть.

Парни сразу взяли Наташу в оборот — первый, блондин по имени Дима, лег на песок и потянул ее на себя:

— Садись на мой хуй, красотка... я Дима, а ты?

Она села, хлюпнув киской, и простонала:

— Наташа... ааа, твой член... такой твердый!

Второй, татуированный Влад, встал сзади и вошел в анус:

— А я Влад, рад познакомиться... твоя жопа — огонь, сжимает меня!

Третий, худощавый Сергей, сунул член в рот:

— Сергей здесь... соси, Наташа, пока мы тебя трахаем. Четвертый, крепкий Макс, стоял рядом, надрачивая:

— А я Макс, жду очереди... блядь, Наташ ты стонешь, как порнозвезда!

Наташа мычала с хуем во рту, давилась, но сосала жадно:

— Ммм... парни... ааа... трахайте меня... ох!

Они смеялись, комментируя:

— Смотрите, как она течет! Шлюха какая-то, но фигура — ух! Мужики, откуда такая?

Я стоял, краснея от смущения, но не вмешивался, эмоции бурлили — унижение, гордость за ее наслаждение.

Потом они сменили позицию: Дима и Влад, полные адреналина и похоти, подняли Наташу на весу, их сильные руки крепко схватили ее за бедра и талию, а связанные руки за спиной делали ее еще более беспомощной. Она висела в воздухе, ее ноги болтались, тело дрожало от напряжения и возбуждения, песок сыпался с ее кожи. Дима, стоя спереди, приставил свой толстый, пульсирующий член к ее влагалищу, которое было уже мокрым и растянутым от предыдущих толчков, и вошел одним мощным движением, хлюпнув от ее соков:

— Блядь, Наташа, твоя пизда такая горячая и скользкая... чувствуешь, как я тебя заполняю? Каждый сантиметр входит, как по маслу! Наташа закричала, ее голос эхом разнесся по ночному пляжу, полному боли и экстаза:

— Ааа... Дима... на весу... вы меня порвете... глубже, трахай меня сильнее, я хочу чувствовать твой хуй до упора!

Влад, сзади, смазал свой член ее же вытекающими соками и прижался к ее анусу, растягивая тугую дырочку медленно, но настойчиво, пока не вошел полностью, его яйца шлепнулись о ее ягодицы:

— Ох, жопа твоя — просто вакуум, сжимает меня так, что аж дыхание перехватывает... мы тебя разъебем в две дырки, шлюшка!

Их члены двигались в унисон, хлюпая и чавкая внутри нее, терлись друг о друга через тонкую стенку, каждый толчок заставлял ее тело качаться в воздухе, груди колыхаться, а стоны становиться громче. Сергей и Макс, не в силах ждать, сунули свои твердые члены в ее руки, и Наташа, несмотря на положение, обхватила их пальцами, дроча ритмично, ее ладони скользили по венам и головкам, покрытым преспермой:

— Ммм... Серый... Макс... ваши хуи такие твердые... кончайте на меня, я хочу вашу сперму! Парни стонали, их лица искажались от удовольствия, комментируя грубо и возбужденно:

— Блядь, смотрите, как она нас держит, как профи-порнозвезда... ее жопа и пизда хлюпают так громко, слушайте этот чавкающий звук, она течет, как река! Дима, трахай ее быстрее, пусть подмахивает!

Влад добавил, шлепая ее по ягодицам:

— Ха-ха, Наташа, ты настоящая шлюха, висишь на нас, как на крюке, и еще дрочишь двоим... Игорь, брат, твоя жена — мечта, она кончает от каждого толчка! Я сидел в тени, мастурбируя свой член, чувствуя, как ревность жжет внутри, но возбуждение переполняет — вид ее тела, насаженного и дрочащего, был невыносимо горячим.

Наконец, они опустили ее на песок, поставив на колени, ее тело блестело от пота и песка, дырочки пульсировали, не закрываясь полностью. Парни окружили ее, надрачивая свои члены у ее лица, и начали кончать по очереди, целясь в рот:

— Бери в рот, Наташа... глотай мою сперму, шлюшка! — рычал Дима, его член дернулся, выплескивая густые струи в ее открытый рот, которые она жадно глотала, ее горло работало, проглатывая каждую каплю, но часть стекала по подбородку и капала на груди. Влад последовал:

— Теперь моя... в рот тебе, бери все, до последней капли! Его семя хлынуло, заполняя ее рот соленым вкусом, она давилась, но сосала, вылизывая головку. Серый и Макс кончили почти одновременно, их сперма смешалась на ее языке:

— Глотай, Наташа... ты такая голодная по хуям! Она жадно глотала каждую порцию, ее глаза сияли от экстаза, губы блестели:

— Ммм... столько спермы... ааа... вкусно, парни, вы меня залили!

После оргазма, когда Наташа, все еще дрожа от пережитого экстаза, лежала на песке, покрытая спермой, потом и песком, ее грудь тяжело вздымалась, а глаза сияли похотливым удовлетворением, парни начали переговариваться между собой, их голоса были полны самодовольства и возбуждения. Дима, высокий блондин с широкой ухмылкой, вытер пот со лба и повернулся к Владу, который застегивал штаны, все еще тяжело дыша:

— Блядь, Влад, ты слышал, как она орала, когда мы ее на весу драли? Ее пизда так хлюпала, будто мы там бассейн устроили!

Он рассмеялся, его глаза блестели от адреналина, а рука, все еще липкая от спермы, хлопнула по песку. Влад, татуированный и коренастый, кивнул, ухмыляясь:

— Ага, а жопа ее — просто огонь! Я думал, мой хуй там застрянет, так она сжимала. Но после смазки пошла, как по маслу. Чувствовал, как она кончала, когда я ей в анус засаживал?

Серый, худощавый парень с хитрой улыбкой, подхватил, потирая свой все еще твердый член через штаны:

— А как она сосала, пацаны! Глотала по яйца, давилась, но не останавливалась. Я ей в рот кончил, а она все проглотила, ни капли не пролила. Это шлюха мирового уровня, я серьезно!

Они повернулись ко мне, их взгляды были полны наглости и любопытства, а я стоял, чувствуя, как щеки горят от смеси унижения и странной гордости за Наташу.

Ибрагим, который до этого молчал, вытирая пот с лица, вдруг громко рассмеялся, его густые брови взлетели, а глаза загорелись:

— Пацаны, вы не поверите, но это не просто телка! Это жена Игоря!

Он хлопнул меня по плечу с такой силой, что я покачнулся, его рука была горячей и влажной, а голос гремел с кавказским акцентом:

— Игорь, брат, ты герой! Делишься такой женой — огонь женщина, пиздец, во все дырки берет и стонет, как порнозвезда! Мы ее сегодня с Мишей и Алексеем во все щели отымели, а теперь и вы, ха-ха, подключились!

Дима замер, его челюсть отвисла, потом он расхохотался:

— Серьезно, жена? Игорь, ты везунчик, блядь! Твоя Наташа — шлюха-мечта, мы ее во все дырки оттрахали, а она еще просила!

Влад подхватил, его татуированные руки жестикулировали, пока он говорил:

— Жена, а сосет, как будто за деньги работает! Игорь, ты не ревнуешь? Она же только что у нас четверых глотала сперму, а ты стоишь и смотришь!

Серый хмыкнул, подмигивая мне:

— Да ладно, пацаны, видно, что Игорю нравится. Смотри, как он глаза пялит, небось, сам дрочил, пока мы его жену разъебывали.

Макс, все еще посмеиваясь, добавил:

— Круто, Игорь, уважуха! Твоя Наташа — легенда, пизда и жопа хлюпают, как море, а рот — просто пылесос. Мы ее залили, а она улыбается, как будто медаль получила!

Они все заржали, их голоса эхом разносились по пляжу, а Наташа, все еще лежа на песке, посмотрела на меня, ее губы изогнулись в лукавой улыбке, глаза блестели:

— Игорь, милый, ты слышал, как они меня хвалят? Я... такая шлюха для них, но это для тебя... Ее голос был хриплым, но полным счастья, и я почувствовал, как внутри все сжимается от любви и унижения.

Я кивнул, бормоча:

— Да, Наташа... ты невероятная... для нас.

Парни, все еще смеясь, начали одеваться, перебрасываясь последними комментариями:

— Игорь, держи ее крепче, такая не каждый день попадается! — крикнул Дима, застегивая джинсы. — Спасибо за шоу, было охуенно!

Влад махнул рукой:

— Если что, зови нас еще, мы всегда готовы такую красотку во все дыры!

Они ушли, их смех затихал в ночи, оставляя за собой только шелест волн и мое бешено бьющееся сердце.

Отдохнувшие Ибрагим, Миша и Алексей вернулись, их члены снова стояли твердо, набухшие от вида Наташи, покрытой спермой и песком. Ибрагим лег на спину на теплый песок, его смуглый член торчал вверх, как копье:

— Теперь по-новому, Наташа... садись спиной ко мне, насаживайся на мой хуй в жопу, покажи, как ты умеешь скакать задом! Она повернулась, ее ягодицы раздвинулись, и она медленно опустилась, анус хлюпнул, принимая его толстый ствол на всю длину, растягиваясь с чавкающим звуком, ее тело задрожало от проникновения:

— Ох... Ибрагим... в жопу... ааа, твой хуй такой большой, чувствуется каждый сантиметр, глубже, не порви мне жопу!

Миша встал спереди, его мускулистые бедра напряглись, и он вошел во влагалище одним толчком, его член скользнул в мокрую, сочащуюся дырочку, хлюпнув от смешанных соков и спермы:

— А я в пизду... чувствуешь нас обоих, Наташа? Два хуя в тебе, трутся внутри, блядь, ты такая тугая после всех!

Алексей сунул свой длинный член в ее рот, схватив за волосы:

— Соси, шлюшка... после тех парней ты еще горячее, заглатывай по яйца, пока они тебя в две дырки дерут!

Они трахали ее ритмично, Ибрагим толкал снизу, шлепая яйцами о ее попку, Миша спереди вгонял глубоко, их члены хлюпали в унисон, чавкая от смазки и спермы, ее тело извивалось, груди колыхались, соски торчали в разные стороны. Они комментировали хрипло, полные похоти:

— Блядь, после четверых она все равно тугая, как девственница... жопа сжимает меня, как тиски, а пизда хлюпает, слушайте! — рычал Ибрагим, его руки сжимали ее бедра, оставляя следы. Миша добавил, шлепая по ее животу:

— Ты супер, Наташа, кончаешь от каждого толчка, твои стенки пульсируют вокруг моего хуя... Игорь, смотри, как она течет!

Алексей, давя глубже в горло:

— Соси сильнее, шлюха, глотай слюну со спермой... после тех она стала еще жаднее!

Наташа хрипела, давясь членом, но стонала:

— Ммм... да... вы лучшие... трахайте меня, я кончаю снова... ааа, долбите еще!

Я наблюдал, эмоции переполняли — любовь к ней, ревность от ее наслаждения, возбуждение от сцены, думая: "Что будет завтра? Она хочет еще... и я тоже."

Но ночь не закончилась — после короткого перерыва, когда они все тяжело дышали, покрытые потом, Наташа встала на дрожащих ногах, ее тело блестело от спермы, песка и пота, дырочки сочились, и она шепнула, ее голос был хриплым от стонов:

— Мальчики, давайте еще... я хочу тройное... здесь, на песке, под звездами, чтобы все тело горело! Мужчины ухмыльнулись, их члены снова встали, набухая от ее слов, полные новой энергии. Ибрагим лег под нее на спину, его руки потянули ее за бедра в позу наездницы, и он вошел вагинально, его толстый член скользнул в ее хлюпающую киску, растягивая стенки с чавкающим звуком:

— Садись, Наташа... насаживайся на мой хуй... ох, какая ты мокрая после нас, пизда течет, как река, чувствуешь, как я тебя заполняю до матки?

Она опустилась полностью, ее попка поднялась, бедра задрожали:

— Ааа... Ибрагим... глубже... твой хуй пульсирует внутри... трахай меня снизу! Миша встал позади, его ладони раздвинули ее ягодицы, и он приставил член к анусу, смазанному всем, что было:

— Теперь я в жопу... расслабься, красавица, бери мой хуй, он войдет легко после всех. Он толкнул внутрь, растягивая дырочку с влажным хлюпом, его яйца шлепнулись о ее кожу, и они начали двигаться вдвоем, двойное проникновение было яростным, члены терлись, хлюпая и чавкая внутри. Наташа кричала, ее тело подпрыгивало от толчков:

— Ох... Миша... в жопу... вы меня разрываете... ааа, блядь так кайфово, глубже, шлепайте меня!

Алексей встал над ее лицом, сунув член в рот, его руки направили ее голову:

— Соси, Наташа... пока они тебя ебут в две дырки, заглатывай мой хуй, лижи яйца, шлюшка! Ее губы растянулись, слюна текла, она давилась, но сосала жадно, ее стоны были приглушенными, но полными экстаза:

— Ммм... Алексей... твой вкус... ааа... кончаю от тройного! Они трахали ее долго, меняя ритм — то медленно, смакуя каждый сантиметр, чувствуя, как ее стенки сжимаются, то яростно, шлепая бедрами о тело, хлюпая громко, ее стоны эхом разносились по пляжу, рискуя привлечь внимание случайных прохожих. Я наблюдал, мастурбируя в тени, мой член пульсировал в руке, эмоции бурлили: "Она кончает снова... от них... блядь, это унизительно, но так заводит, ее тело бьется в оргазме, лицо светится." Наташа кричала, ее тело содрогнулось в мощном оргазме:

— Ааа... тройное... кончаю... еще, не останавливайтесь!

Они кончили почти одновременно — Ибрагим в киску, его сперма хлынула внутрь, вытекая по бедрам густыми потоками:

— Бери в пизду, Наташа... ааа!

Миша в анус, заполняя ее зад:

— В жопу тебе... вся моя сперма!

Алексей в рот, его семя заполнило горло:

— Глотай, шлюшка... до капли!

Их сперма хлынула, вытекая повсюду, покрывая ее тело и песок липкими лужами. Она лежала, измотанная, но счастливая, тело дрожало от послеоргазменных спазмов, шепча хрипло:

— Игорь... подойди... поцелуй меня, милый. Я подошел, целуя ее губы, чувствуя вкус их спермы, соленый и густой, унижение и любовь смешались в одно, и я понял: этот отпуск изменил нас навсегда, и я не жалею.