На следующий день Егор прислал нам видео и мы дали своё согласие на следующую встречу.

Месяц ожидания был пыткой. Сначала простудился Костик, потом у Зины разболелся зуб, потом у меня на работе сорвались какие-то безумные сроки. Каждый раз, когда мы уже почти решались и договаривались с Егором, жизнь подкидывала нам какую-то причину отложить. Это было похоже на знаки свыше, и мы ловили себя на этой мысли. Слишком страшно было делать этот шаг.

Но желание, разбуженное той первой встречей, не угасало. Оно тлело под грудой будничных забот, как торфяной пожар, и время от времени вырывалось наружу жаркими всполохами в наших ночных разговорах, в украдкой переписке с Егором, которая становилась все менее формальной и все более игривой, в тех моментах, когда мы снова доставали «бордового крепыша» и я, закрыв глаза, шептал.

— Представь, что это он.

К началу декабря отступать было уже некуда. Костик был здоров, работа улеглась, зуб Зины вылечили. Мы снова чувствовали себя загнанными в угол собственным желанием. Зина металась между готовностью и леденящим страхом. За два дня до выезда она ночью разбудила меня, вся в слезах: «Леша, я не могу. Я не смогу. Это ошибка». Я держал ее, гладил по волосам и говорил, что мы никуда не поедем, все отменим. Но утром, она сама сказала: «Может это просто эмоции, ты же хочешь сам этого Леша?». Мы снова отвезли сына к бабушке под предлогом внепланового «романтического вечера». Дорога в 700 километров пролетела в почти полном молчании. Мы не включали музыку, не разговаривали. Каждый был погружен в свои мысли. Я ловил себя на том, что смотрю на Зину за рулем и пытаюсь увидеть в ней ту самую девчонку, которую когда-то затащил в машину на смотровой площадке. Сейчас она была серьезной, сосредоточенной, и от этого еще более желанной.

Квартиру сняли заранее такую же безликую, как и в прошлый раз, но побольше, с отдельной спальней. Ключи в конверте, код от подъезда в смс. Полная анонимность. Мы зашли внутрь, бросили сумки посреди комнаты и замерли. Начинало смеркаться. За окном зажигались огни незнакомого города, такого большого и равнодушного к нашей маленькой драме.

— Я не знаю, что делать, - прошептала Зина, обнимая себя за плечи. - Просто сидеть и ждать?

Егора мы ждали только через три часа. Три часа чистейшего, неразбавленного ада ожидания. Нервы были натянуты до предела. Я чувствовал, что еще немного и мы сорвемся, соберем вещи и помчимся обратно, домой, к сыну, к нашей безопасной, предсказуемой жизни.

Спасла доставка. Я заказал еду из хорошего ресторана стейки, салаты, что-то изысканное. Пока я расплачивался с курьером, Зина автоматически, на автопилоте, начала расставлять все по тарелкам, накрывать на стол. Это привычное, домашнее действие немного вернуло ее к реальности. Пока она возилась на кухне, я сбегал в винный магазин и купил бутылку дорогого красного. Нам нужно было залить свой страх, сделать его менее острым, более управляемым.

Мы выпили первый бокал почти залпом, молча, стоя у окна. Второй уже медленнее, сидя за столом, почти не чувствуя вкуса. К третьему бокалу лед внутри начал таять. Мы заговорили. Обо всем и ни о чем. Избегая главной темы. Смеялись над какими-то глупостями, вспоминали смешные случаи из жизни. Было ощущение, будто мы пытаемся наверстать упущенное за годы молчания за один вечер.

И вот он, звонок в дверь. Ровно в назначенное время. Все замерло. Звук, стекло, воздух. Зина побледнела так, что стали видны веснушки вокруг ее носа. Ее глаза стали огромными, испуганными.

Я подошел к ней, взял за руки. Они были ледяными.

— Зина, слушай меня, - сказал я, глядя ей прямо в глаза. - Ты можешь все остановить. Прямо сейчас. Стоит ему переступить порог, ты скажешь «нет» - и он развернется и уйдет. Никаких вопросов. Никаких обид. Ты поняла? Это твое правило. Твое право вето.

Она кивнула, сглотнув комок в горле. Ее взгляд был стеклянным, невидящим. Я глубоко вдохнул и пошел открывать. На пороге стоял он. Егор. Но не тот деловой, собранный мужчина из бара. Он был в темных джинсах, простой черной водолазке, которая подчеркивала ширину его плеч и рельеф груди. В его руках была бутылка вина. Он улыбался не той профессиональной, вежливой улыбкой, а по-домашнему, тепло и немного смущенно.

— Проходи, - прохрипел я, отступая.

Он переступил порог, и его присутствие сразу заполнило собой все пространство прихожей. Он казался еще больше, чем в памяти. И тогда он сделал то, чего я никак не ожидал. Он посмотрел на Зину, которая стояла, прижавшись к стене, как мышь в углу, и его лицо смягчилось. Он отложил вино в сторону, сделал два шага и... просто обнял ее. Не страстно, не похотливо, а по-дружески, крепко, по-мужски.

— Привет, красавица, - сказал он тихо. - Как ты? Волнуешься?

И от этого простого жеста, от этих слов Зина... растаяла. Напряжение спало с нее одним моментом. Она обмякла в его объятиях, ее голова на мгновение упала ему на плечо, и она выдохнула: «Ужасно».

— Это нормально, - улыбнулся он, отпуская ее. - Я тоже волнуюсь каждый раз.

Он снял куртку, повесил ее на стул, как старый знакомый. Прошелся по квартире, оценивающе кивнул. «Нормальное гнездышко». Он был... своим. Как будто мы давно дружили, и он пришел к нам на вечеринку. Он разлил принесенное вино, поднял бокал.

— За новыe ощущения. И за вашу смелость.

Мы выпили. Атмосфера продолжала меняться. Он не давил, не торопил события. Он шутил, рассказывал забавные истории из своих «командировок», спрашивал нас о нас же - как познакомились, как жили. Он заставил нас говорить, смеяться, вспоминать. Он вплетал себя в ткань нашего вечера так искусно и ненавязчиво, что его присутствие очень скоро стало казаться абсолютно естественным. Потом он встал, достал телефон, подключил его к колонке, которую мы, оказывается, даже не заметили. Зазвучал тихий, чувственный джаз.

— Зина, пригласить тебя на танец? - произнес он, протягивая ей руку.

Она засмеялась, смущенно махнув рукой: «Да я танцевать не умею!»

— А я умею, - улыбнулся он. - Доверься.

И она доверилась. Она встала и пошла к нему. Он взял ее за руку, другую положил ей на талию. Они закружились посреди гостиной. Он вел ее уверенно, сильно, но не грубо. Она сначала была скованной, деревянной, но постепенно расслаблялась, ее тело начало подстраиваться под его ритм. Она закрыла глаза, положила голову ему на грудь. Я сидел и смотрел. И пил вино. Сердце колотилось где-то в горле. Это было одновременно прекрасно и невыносимо больно. Видеть, как твоя жена растворяется в объятиях другого мужчины. Как она ему доверяет. Как ей с ним... хорошо. Танец замедлился, превратился в едва заметное покачивание на месте. Его рука скользнула ниже по ее спине. Она не сопротивлялась. Их лица были совсем близко. Я видел, как он что-то шепчет ей на ухо. Она кивает, и на ее губах играет та самая, незнакомая, хитрая улыбка, которую я видел тогда на кухне.

И тогда он поцеловал ее. Нежно, сначала почти целомудренно, просто касаясь губами ее губ. Потом глубже, увереннее. Ее руки обвились вокруг его шеи. Я видел, как напряглись мышцы на его спине под водолазкой. Потом он медленно, не отрывая губ ото рта Зины, повернул голову и посмотрел на меня. Его взгляд был ясным и вопрошающим. Он молча спрашивал разрешения. Добро на то, чтобы увести ее в другую комнату. Чтобы перейти ту самую грань, ради которой мы здесь собрались. Внутри у меня все оборвалось. Голос разума кричал «нет!», звал схватить ее и бежать прочь. Но было и другое. Дикое, темное, мощное любопытство. Желание увидеть, что будет дальше. Довести начатое до конца. И та самая, пьянящая мысль, что это я управляю ситуацией. Это я разрешаю. Это мое решение.

Я замер на мгновение, пойманный в ловушку собственного азарта. Потом, чувствуя, как что-то обрывается внутри навсегда, я медленно, тяжело кивнул. Егор улыбнулся коротко, понимающе. Он снова посмотрел на Зину, которая вся отдалась поцелую, ничего не видя и не слыша вокруг. Затем он легко, почти без усилий, подхватил ее на руки. Она вскрикнула от неожиданности, инстинктивно обвила его за шею. Он понес ее в спальню. Дверь закрылась негромким щелчком.

Я остался один. В тишине, нарушаемой лишь тихим джазом из колонки. На столе стояли наши недопитые бокалы, лежали остатки еды. Я подошел к бару, налил себе виски, который купил про запас. Рука дрожала, и я расплескал золотистую жидкость. Я сел на диван, уперся локтями в колени, зажал голову в руках. Что я наделал? Что сейчас происходит за той дверью? Я прислушивался, но слышал только стук собственного сердца в ушах. Воображение начинало рисовать самые жуткие и самые сладкие картины. Я ждал. Минуту. Две. Пять.

Потом я поднялся. Медленно, как во сне, подошел к двери в спальню. Рука сама потянулась к ручке. Я не знал, что буду делать, когда открою. Остановлю их? Просто посмотрю? Присоединюсь? Я глубоко вдохнул и нажал на ручку.

Егор уже без рубашки ласкает груди моей супруги. Он целует каждую по очереди всасывается в них как младенец. Он дико возбужден, для него это не монотонное повторение подобных встреч. Он живет этим, ему самому приятно мое присутствие. Егор кайфует от совращения таких как Зина, верных жен, готовых раздвинуть всё что он захочет и впустить его в любые свои отверстия. Его ласки опускаются всё ниже и ниже и вот уже Зина запрокидывает голову от профессиональных ласк этого искусителя.

Егор оборачивается на меня и как бы приглашает присоединиться. Я раздеваюсь, ложусь рядом со своей женой, обнимаю ее и мы сливаемся в страстном поцелуе. Почувствовав, что Зина очень близка к оргазму Егор останавливается и раздевшись полностью ложится по другую от нее сторону. Мы с супругой наблюдаем как между его ног болтается наш дилдо. Он такой же в размерах, такой же внешне, только живой, только настоящий. Мы оба ласкаем ее и понимаем, что сейчас ее очередь ласкать Егора, но Зина сопротивляется ее что то смущает. Она поворачивается ко мне и просит:

— Выключи пожалуйста везде свет, я не могу, когда ты смотришь. Мне стыдно.

Я моментально вскакиваю и исполняю ее просьбу. По свету от экрана телефона я добираюсь до кровати и вижу целующихся Егора и мою жену. Его руки уже не стесняются и перемещаются по всем укромным ее местам.

Зина встает с кровати на колени, а Егор прижимается ко мне плечом. Она на ощупь находит наши уже сильно возбужденные члены, и я чувствую, как она погружает мой в свой теплый ротик. Как это приятно, я чувствую дыхание Егора рядом. Он ждет своей очереди, но Зина не спешит распрощаться со мной. И вот я чувствую, как Егор уже руками и поглаживаниями намекает, что уже устал ждать. Он в нетерпении и в предвкушении. Моя дорогая супруга останавливается вынимает из своего ротика мой член, берет его в руку и немного опирается на нее. В мертвой тишине я слышу, как сбоку от меня застонал Егор.

— Ммммм., да моя девочка.....вот так...ммм

Звуки минета разносятся по комнате, я чувствую амплитуду ее движений по напору ее руки, она опирается на нее когда необходимо поднять голову, для того, чтобы с новой силой насадить ее. Я слышу эти чавкающие звуки, моей любимой жены. Она сосет Егору, моя супруга при мне сосет другому. Я не могу нормально дышать, грудь сдавило и я могу только глотать кислород а не дышать свободной грудью.

Спасибо всем за активность, я увидела вам понравилось, я успела написать ещё 2 части и вы можете прочитать их на https://boosty.to/cuckoldpornstory

Если вам понравился рассказ поднимите его повыше оценкой. Чем больше оценок, тем быстрее я выложу продолжение сюда.

Не забываем про мой ТГ канал https://t.me/cuckoldpornstory