В маленькой уютной квартире на окраине города, где воздух всегда пропитан ароматом свежезаваренного кофе и лёгким мускусом от старого ковра в гостиной, сидел Андрей за кухонным столом. Ему было тридцать пять, крепкий парень с широкими плечами, но с той лёгкой усталостью в глазах, что приходит от рутинной работы в офисе. Напротив него, скрестив ноги под столом, сидела его жена Марина – стройная брюнетка с карими глазами, которые всегда искрились игривостью. Ей было тридцать два, и их брак длился уже восемь лет, полных любви, но и той скуки, что неизбежно накапливается, как пыль на полках.

Андрей отхлебнул из кружки, глядя на неё поверх края. Сердце его колотилось сильнее обычного – не от кофе, а от той идеи, что крутилась в голове уже пару недель. Он фантазировал об этом ночами, когда Марина спала рядом, её дыхание ровное и спокойное. Идея, чтобы другой мужчина прикоснулся к ней, помассировал её тело, вызывала в нём странную смесь возбуждения и боли. Ревность? Да, она была там, как острый нож в груди, но именно это и заводило. Он хотел увидеть, как она расслабляется под чужими руками, хотел почувствовать этот укол, чтобы потом, наедине, их страсть вспыхнула с новой силой.

— Марин, а помнишь, мы говорили про массаж? – начал он осторожно, голос его был низким, с лёгкой хрипотцой, как будто слова застревали в горле. Он поставил кружку, пальцы нервно барабанили по столу.

Она подняла взгляд от телефона, где листала соцсети, и улыбнулась той улыбкой, что всегда его разоружала – тёплой, с намёком на шалость. 

— Конечно, помню. Ты же знаешь, у меня спина ноет от этой работы за компьютером. А что, решил меня побаловать?

Андрей сглотнул, чувствуя, как жар поднимается по шее. 

— Не я... То есть, я подумал... Может, найдём профессионала? Мужчину-массажиста. По объявлению. Чтобы всё по-настоящему.

Её брови приподнялись, глаза расширились от удивления, но в них мелькнуло любопытство. 

— Мужчину? Ты серьёзно? А не ревнуешь? – она наклонилась ближе, её рука коснулась его под столом, пальцы скользнули по колену.

Ревность ударила сразу, как волна – острая, жгучая. Андрей представил, как чужие руки касаются её кожи, гладят спину, может, ниже... Горло сжалось, в животе закрутило узлом. Но это и было то, чего он хотел. Борьба внутри него разгоралась: одна часть кричала "Нет, она только моя!", а другая шептала "Смотри, как это заведёт вас обоих". Он заставил себя улыбнуться, сжал её руку. 

— Ревную, конечно. Но... это же возбуждает, правда? Давай попробуем. Для нас.

Марина задумчиво закусила губу, её щёки слегка порозовели. 

— Ладно, если ты уверен. Ищи объявление.

Андрей кивнул, сердце стучало как барабан. Он схватил телефон, открыл сайт с объявлениями. Пальцы дрожали, пока он просматривал: "Массаж на дому", "Расслабляющий массаж для женщин". Наконец, наткнулся на одно: "Профессиональный массажист Алексей. Опыт 10 лет. Выезд на дом. Полный релакс." Фото показывало крепкого парня лет сорока, с уверенной улыбкой. Андрей показал Марине. 

— Этот?

Она кивнула, глаза блестели. 

— Звони.

Он набрал номер, голос его звучал ровно, но внутри бушевала буря. 

— Здравствуйте, Алексей? Мы по объявлению. Хотим массаж для жены. Через неделю подойдёт?

Алексей ответил бодро: 

— Конечно, запишу. Адрес? Время? Всё сделаем в лучшем виде.

Андрей положил трубку, чувствуя, как пот выступил на ладонях. "Договорились. Через неделю."

Прошло пару дней. Они с Мариной обсуждали это шепотом по ночам, её тело прижималось к нему, и возбуждение нарастало. Но ревность не утихала – Андрей ворочался, представляя, как это будет. 

— А если он слишком... близко? – думал он, и нож в груди поворачивался. Но он гнал мысли: "Это для нас. Это spice в нашу жизнь."

Зазвонил телефон. Андрей взял трубку. 

— Это Алексей. Извините, но я не смогу приехать. Отправлю напарника – Ашота. Он профи, не хуже меня. Всё в силе?

Андрей замер. Ашот? Имя звучало чуждо, экзотично. Ревность вспыхнула сильнее – теперь не просто мужчина, а какой-то незнакомец с акцентом? 

— Хорошо, – выдавил он, хотя внутри всё кипело. 

— Мы ждём.

Марина, услышав, рассмеялась: 

— Ашот? Звучит забавно. Главное, чтобы руки золотые.

Андрей улыбнулся через силу, но в душе боролся: "Что, если он слишком смелый? Что, если ей понравится?" Он обнял её, целуя в шею, чтобы заглушить страх. 

— Да, главное – это.

Неделя пролетела в напряжённом ожидании. Андрей то и дело ловил себя на том, что смотрит на Марину по-новому – её грациозные движения, изгиб спины под блузкой. Ревность жгла, но и возбуждала, как огонь, который не хочешь тушить.

Наконец, раздался звонок в дверь. Андрей открыл – на пороге стоял высокий, смуглый мужчина с густыми чёрными волосами и усами. 

— Здрасти. Я Ашот. От Алексей, – сказал он с сильным акцентом, слова коверкались, но взгляд был уверенный, пронизывающий.

Андрей кивнул, чувствуя, как ладони вспотели. 

— Проходите. Это Марина.

Ашот оглядел её с головы до ног, улыбнулся: 

— Красавица. Массаж? Полный. Раздеть полностью. Муж – не мешать. Я делать хорошо.

Слова ударили Андрея, как пощёчина. Полностью раздеть? Ревность взорвалась внутри – он представил Марину обнажённой перед этим чужаком. Горло пересохло, кулаки сжались. 

— Подождите, а нельзя в белье? – вырвалось у него.

Ашот покачал головой: 

— Нет. Масло везде. Кожа голая. Ты – сиди тихо. Или отменять?

Марина посмотрела на Андрея, в её глазах мелькнуло волнение, но и возбуждение. 

— Андрюш, давай. Ты же хотел.

Он кивнул, борясь с собой. Внутри бушевала буря: "Она моя! Как он смеет?" Но другая часть шептала: "Смотри. Это то, чего ты ждал." Он сел в кресло в углу комнаты, сердце колотилось так, что отдавалось в ушах.

Ашот разложил свой чемоданчик на столе в гостиной – бутылочки с маслом, полотенца. Комната наполнилась ароматом лаванды и чего-то восточного, пряного. Марина, покраснев, начала раздеваться – сначала блузка, потом юбка, лифчик, трусики. Андрей смотрел, не отрываясь, ревность жгла глаза, но член напрягся от вида её обнажённого тела – гладкой кожи, округлых бёдер.

Она легла на кушетку лицом вниз, Ашот накрыл её полотенцем ниже спины. 

— Хорошо. Теперь масло, – пробормотал он, наливая золотистую жидкость на ладони. Запах усилился, комната казалась теплее.

Ашот намазал масло на её спину – от плеч до поясницы. Кожа заблестела, и он начал массировать: сильные пальцы вдавливались в мышцы, скользили кругами, разминая узлы. Марина вздохнула: 

— Ой, как приятно...

Андрей сжал подлокотники кресла так, что костяшки побелели. Ревность рвала его на части – видеть, как чужие руки касаются её, как она расслабляется под ними. "Это же массаж, ничего больше, " – уговаривал он себя, но воображение рисовало худшее. Возбуждение смешивалось с болью, делая всё острее. Он не вмешивался, но внутри кричал: "Моя! Только моя!" И всё же, это завораживало, как запретный плод.

Комната гостиной казалась теперь тесной и душной, воздух тяжелел от аромата масла – сладковатого, с нотками мускуса, который смешивался с легким потом и возбуждением. Кушетка, которую Ашот разложил посреди комнаты, скрипела тихо под весом Марины, ее обнаженное тело блестело под мягким светом торшера, отбрасывающего тени на стены с выцветшими обоями. Андрей сидел в кресле у окна, пальцы впивались в подлокотники, лицо горело, как будто он только что вышел из сауны. Он не мог отвести глаз – ревность кипела внутри, но и что-то темное, запретное, заставляло его смотреть, чувствуя, как в штанах становится тесно.

Ашот, с его смуглой кожей и сильными, волосатыми руками, работал методично. Он уже закончил со спиной – пальцы скользили по ее позвонкам, разминая каждый мускул, от плеч до поясницы. Марина лежала лицом вниз, щека прижата к полотенцу, глаза полуприкрыты. 

— Ммм, да... вот там, сильнее, – прошептала она, голос дрожал от удовольствия. Ее тело расслаблялось, но внутри нарастало тепло – эти руки были чужими, грубыми, не такими нежными, как у Андрея, и это заводило. Она чувствовала, как масло стекает по бокам, капая на кушетку, и каждый нажим вызывал волну мурашек, спускающуюся ниже, к бедрам.

— Теперь ноги, – буркнул Ашот с акцентом, его голос низкий, как гул мотора. Он налил еще масла на ладони, растер, и начал с икр – сильные пальцы вдавливались в мышцы, скользили вверх, к бедрам. Марина раздвинула ноги чуть шире, неосознанно, чувствуя, как жар разливается по телу. 

— Ой, Ашот... это так глубоко, – выдохнула она, кусая губу. Ей было стыдно, но приятно – эти прикосновения будили что-то дикое, забытое. Она представила, как Андрей смотрит, и это добавило остроты: смесь вины и возбуждения, как будто она нарушает правила, но с его молчаливого согласия.

Андрей сглотнул ком в горле, щеки пылали красным. "Офигеть, она стонет... от него, " – подумал он, ревность жгла, как кислота в желудке. Ему было неловко сидеть вот так, наблюдая, как чужой мужик трогает его жену, но он не вмешивался – это же была его идея. 

— Марин, тебе... нормально? – спросил он тихо, голос хриплый, пытаясь скрыть дрожь.

Она повернула голову, посмотрела на него сквозь ресницы, губы приоткрыты. 

— Да, милый... очень даже. Он знает, что делает, – ответила она, и в ее словах сквозила игривость, которая ударила Андрея по самолюбию. Он кивнул, но внутри все клокотало: "Как она может так наслаждаться? А если он перейдет границу?" Но граница уже стиралась – Ашот перешел к внутренней стороне бедер, пальцы скользили все выше, ближе к ее интимным местам.

Ашот улыбнулся уголком рта, его глаза потемнели. 

— Теперь глубже. Расслабься, красавица. Массаж внутри – лучший, – сказал он, и без предупреждения раздвинул ее ноги шире, одной рукой приподнимая бедро. Марина ахнула, тело напряглось на миг, но потом сдалось – она почувствовала, как его пальцы, смазанные маслом, касаются ее губок, нежно, но настойчиво. 

— О боже... что ты... – прошептала она, но не остановила, потому что волна удовольствия накрыла ее. Он вставил один палец внутрь, медленно, круговыми движениями массируя стенки, потом добавил второй, проникая глубже.

— Ааах... да, вот так, – застонала Марина громче, спина выгнулась, бедра задрожали. Чувства переполняли ее: жар внутри, как будто огонь разгорелся от искры, каждый толчок пальцев посылал вспышки удовольствия по всему телу. Ей было горячо, мокро, она чувствовала, как влагалище сжимается вокруг его пальцев, требуя больше. "Это... неправильно, но так хорошо, " – подумала она, щеки горели, но глаза закрылись от блаженства. Она забыла о муже на миг, отдаваясь ощущениям – грубые, сильные пальцы внутри, массирующие точки, которые Андрей никогда не находил так точно.

Андрей замер, лицо стало пунцовым, как спелый помидор. "Он... вставляет в нее пальцы? Прямо здесь?" – мысль молнией пронзила его, ревность смешалась с шоком, и он почувствовал, как член встал колом, несмотря на неловкость. Ему хотелось встать, остановить, но ноги не слушались – это зрелище гипнотизировало, боль и возбуждение сплелись в один узел. 

— Марин, скажи, если слишком... – выдавил он, голос сломался.

Она открыла глаза, посмотрела на него, стон срываясь с губ. 

— Нет, Андрюш... пусть продолжает. Это... невероятно, – прошептала она, и ее слова ударили его, как пощечина, но и завели еще сильнее. Ашот не останавливался, пальцы двигались ритмично, глубоко внутри, массируя, нажимая, его дыхание участилось. 

— Хорошо, да? Ты мокрая, как река, – пробормотал он, акцент делая слова еще более экзотичными, запретными.

Марина кивнула, стоня: 

— Да... глубже, Ашот... о да! Ее тело дрожало, волны удовольствия нарастали, она чувствовала приближение оргазма – острого, неизбежного. Андрей смотрел, борясь с собой, неловкость жгла, но он не вмешивался, зная, что это только начало их игры. Комната наполнилась ее стонами, запахом масла и секса, и воздух казался электрическим от напряжения.

Воздух в гостиной стал густым, как сироп, пропитанным запахом разогретого масла, смешанным с мускусным ароматом возбуждения, что витал от разгоряченных тел. Кушетка поскрипывала под Мариной, ее кожа блестела от масла, капли скатывались по бокам, оставляя влажные следы на простыне. Ашот стоял рядом, его широкая грудь вздымалась ровно, но глаза горели темным огнем – он знал, что делает, его руки были как инструменты мастера, грубые, но точные. Андрей сидел в своем кресле, ноги онемели от напряжения, лицо все еще пылало, а в штанах было тесно от смеси ревности и желания. "Я в ахуе, она стонет от него... и это только начало, " – подумал он, борясь с импульсом встать и остановить все, но тело не слушалось, прикованное к зрелищу.

Ашот вытер руки полотенцем, его акцент резал воздух: 

— Хорошо, красавица. Теперь перевернись на спину. Массаж полный – грудь, живот, все тело. Расслабься, я делать нежно, но глубоко.

Он помог ей перевернуться, сильные руки подхватили под плечи и бедра, и Марина легла на спину, обнаженная полностью, ее груди колыхнулись от движения, соски уже стояли торчком от предыдущих ласк. Она почувствовала уязвимость – лежать вот так, под чужим взглядом, но это заводило, как запретный плод.

— Ашот... ты уверен? Это... интимно слишком, – прошептала она, голос дрожал, щеки залились румянцем, но ноги она не сдвинула, чувствуя, как внутри все пульсирует от предвкушения.

— Да, интимный массаж – техника такая. Для релакса полный. Ты дыши глубоко, – ответил Ашот, наливая масло на ладони. Он начал с плеч, разминая их круговыми движениями, пальцы скользили по ключицам, спускаясь ниже. Марина закрыла глаза, дыша чаще: 

— Ммм, да... вот так. Чувства нахлынули – его прикосновения были уверенными, не такими, как у Андрея, который всегда был нежным, а здесь сила, давление, что будило огонь в животе. Она представила, как муж смотрит, и волна стыда смешалась с удовольствием, делая все острее.

Андрей сжал кулаки, ревность жгла грудь: "Он трогает ее грудь... мою Марину." Ему было больно видеть, как Ашот перешел к груди – ладони накрыли холмики, пальцы нежно сжимали, массируя по технике: кругами от основания к соскам, легкие щипки, чтобы разогнать кровь. Марина выгнула спину, застонала: 

— Ой, Ашот... это... боже, так чувствительно! Ее соски отреагировали мгновенно, затвердев еще сильнее, тело покрылось мурашками. 

— Милый, ты... смотришь? Тебе не неловко? – спросила она Андрея, повернув голову, глаза блестели от возбуждения.

— Неловко... но продолжай, – выдавил Андрей, голос хриплый, как наждачка. Внутри бушевала буря: ревность рвала на части, но возбуждение росло, член пульсировал в штанах. "Это же для нас..., она такая красивая, когда стонет."

Ашот улыбнулся, его руки спустились на живот – плоский, с легким изгибом, он разминал его ладонями, нажимая на точки акупрессуры, чтобы расслабить мышцы. 

— Теперь низ живота. Техника йони-массаж – для женщины энергия, – пробормотал он, пальцы скользнули ниже, к лобку, разминая кожу вокруг, не торопясь. Марина раздвинула ноги шире, неосознанно, чувствуя, как жар сосредоточился там, внизу. 

— Да... вот там, глубже, – прошептала она, тело дрожало, влагалище ныло от желания.

Он не заставил ждать – раздвинул ее губки пальцами одной руки, другой налил масло прямо туда, и вставил два пальца внутрь, медленно, круговыми движениями массируя стенки. Техника была интенсивной: он нажимал на точку G, изгибая пальцы крючком, двигая ими вперед-назад, все глубже, добавляя третий палец для полноты. 

— Расслабься, дыши... чувствуй энергию, – сказал Ашот, его дыхание участилось, взгляд прикован к ее лицу.

Марина ахнула, бедра задрожали: 

— Ааах... Ашот, это... слишком глубоко! О да, вот так! Чувства переполняли ее – пальцы внутри растягивали, массировали каждую складочку, нажимая на чувствительные точки, волны удовольствия нарастали, как цунами. Она чувствовала себя на краю, тело горело, клитор пульсировал, даже не тронутый. 

— Милый... он... он так глубоко внутри меня, – простонала она Андрею, голос сломался от эмоций, смесь вины и экстаза.

Андрей кивнул, лицо искажено: 

— Продолжай, Марин... я вижу, тебе нравится. Ревность жгла, но он не мог отвести глаз – зрелище ее тела, извивающегося под чужими руками, заводило до предела.

Ашот ускорил темп, пальцы двигались интенсивно, вбиваясь глубоко, массируя изнутри, его большой палец коснулся клитора, кружа по нему. 

— Кончай, красавица... отпускай, – прошептал он.

И она не выдержала – оргазм накрыл ее внезапно, как взрыв: тело содрогнулось, влагалище сжалось вокруг его пальцев, волны экстаза прокатились от низа живота по всему телу, она закричала: 

— Дааа! О боже, я кончаю! Соки потекли по его руке, ноги дрожали, грудь поднималась от тяжелого дыхания. Чувства были ослепительными – облегчение, блаженство, как будто все напряжение вырвалось наружу.

Ашот медленно вытащил пальцы, вытер их, улыбаясь: 

— Хорошо. Энергия вышла. Теперь отдыхай.

Марина лежала, тяжело дыша, глаза полуприкрыты, тело расслабленное, но все еще трепещущее. Андрей смотрел, борясь с эмоциями – ревность смешалась с гордостью и желанием, зная, что это только усиливает их связь. Комната затихла, но воздух все еще искрил от того, что произошло.

Гостиная казалась теперь совсем маленькой, стены как будто сдвинулись ближе, воздух был тяжелым от запаха масла, пота и того острого, животного аромата, что появляется, когда тела разгорячены до предела. Торшер в углу отбрасывал теплый, желтоватый свет, делая тени длинными и танцующими на ковре с выцветшим узором. Марина лежала на кушетке, все еще тяжело дыша после оргазма, ее кожа блестела от масла и пота, груди вздымались, соски торчали, а между ног все было мокрым и пульсирующим. Она чувствовала себя на вершине блаженства – тело расслабленное, но внутри все трепетало от желания большего, как будто этот массаж разбудил в ней что-то дикое, неудовлетворенное. "Боже, что он со мной делает... это так неправильно, но так хочется, " – подумала она, глядя на Ашота с полуприкрытыми глазами, щеки горели от стыда и возбуждения.

Ашот стоял рядом, его смуглая кожа лоснилась от пота, мускулистое тело напряглось. Он улыбнулся той уверенной, хищной улыбкой, которая заставила Андрея сжаться в кресле. 

— Теперь настоящий массаж чакр. Нужно раскрыть все. Я раздеться – энергия тело к телу, – сказал он просто, с тем же сильным акцентом, слова рубленые, как команды. Без лишних церемоний он стянул с себя футболку, обнажив широкую грудь с темными волосами, потом штаны – и вот он стоял полностью голый. 

Его член был огромным, толстым, уже наполовину стоящим, венами перевитым, головка блестела. Андрей уставился, не в силах отвести глаз, лицо залилось краской, как будто его окунули в кипяток. "Пиздец, он... такой большой. Больше моего, " – подумал он, ревность ударила в живот, как кулак, смешанная с шоком и странным возбуждением. Ему было неловко до тошноты – сидеть вот так, смотреть, как чужой мужик раздевается перед его женой, но ноги приросли к полу, а в штанах все напряглось. "Я должен остановить... но это же моя фантазия. Или уже нет?" – боролся он внутри, сердце стучало, как молот, пот выступил на лбу.

Марина ахнула, увидев его: 

— Ого... Ашот, ты... серьезно? – прошептала она, голос дрожал от смеси удивления и желания, глаза расширились, но она не отвернулась, наоборот, почувствовала, как внутри все сжалось в предвкушении. 

— Он такой... мощный. Андрей, милый, ты... ничего? – спросила она, повернув голову, в голосе сквозила забота, но и игривость, которая кольнула мужа.

Андрей кивнул молча, горло пересохло, он не мог выдавить ни слова, просто сидел, сжимая подлокотники так, что пальцы побелели. "Это слишком... но она хочет, я вижу по глазам. Блядь, я ревную так, что аж болит, но и заводит, " – эмоции бушевали в нем, смесь боли, унижения и возбуждения, как будто он на краю обрыва.

Ашот не стал ждать, подошел ближе, его член качнулся, становясь тверже. 

— Чакры раскрыть – техника древняя. Тело к телу, энергия течет, – объяснил он, наливая масло на ладони и на свой член, растирая его, делая скользким и блестящим. Он сел на край кушетки, раздвинул ноги Марины шире, пальцами одной руки продолжил массировать ее живот, нажимая на точки ниже пупка – якобы на чакры, круговыми движениями, все ниже, к лобку. Другой рукой он гладил ее бедра, скользя внутрь, пальцы снова нырнули во влагалище, разминая стенки, подготавливая. 

— Дыши глубоко, красавица. Чувствуй поток, – пробормотал он, его голос стал ниже, хриплым.

Марина застонала: 

— Ааах... да, Ашот, вот так... это... невероятно!

Ее тело выгнулось, эмоции переполняли – возбуждение росло, как пожар, она чувствовала себя открытой, уязвимой, но желанной, как никогда. 

— Милый, он... он раскрывает меня... о боже, – простонала она Андрею, глаза блестели от слез удовольствия.

Андрей смотрел, не моргая, ревность жгла изнутри, как кислота: "Он трогает ее так интимно... и она стонет. Я должен встать, но... нет, это часть игры." Ему было стыдно за свое возбуждение, член стоял, но душа разрывалась – любовь к Марине смешалась с болью от того, что она наслаждается чужим.

Ашот кивнул сам себе, потом взял свой член в руку, направил к ее входу. 

— Теперь главный массаж. Член внутри – раскрыть корневую чакру, – сказал он, и медленно, но уверенно запихнул его во влагалище Марины. Головка растянула ее, сантиметр за сантиметром, он вошел полностью, заполняя ее до предела. Марина вскрикнула: 

— Ой! Он... такой большой! Ашот, медленнее... – но тело ее приняло его, соки облегчили скольжение, эмоции взорвались – боль смешалась с удовольствием, она почувствовала себя полной, как никогда.

Ашот начал двигаться – сначала медленно, толчками, массируя изнутри, как будто это все еще массаж: вперед-назад, кругами бедрами, нажимая на точки внутри. 

— Да, так... чувствуй энергию, – рычал он, ускоряясь, руки на ее бедрах, сжимая, притягивая ближе. Комната наполнилась шлепками тел, стонами, скрипом кушетки.

Марина стонала громко: 

— Дааа... трахай меня, Ашот! Глубже!

Ее эмоции были на пике – восторг, вина перед мужем, но и свобода, как будто она летит. Она смотрела на Андрея: 

— Милый... смотри, как он меня... о да!

Андрей краснел все сильнее, сидел неподвижно, чувства рвали его: "Она трахается с ним... прямо при мне. Ревную так, что хочу кричать, но... это заводит, я совсем рогоносец. Я ничего не сделаю, пусть продолжается." Неловкость жгла, но он не вмешивался, просто смотрел, борясь с собой.

Трах длился тридцать минут – интенсивный, без остановок. Ашот менял позы слегка: приподнимал ее ноги, входил под углом, то быстро, то медленно, пот лился по его спине, мышцы напрягались. Он целовал ее грудь, сосал соски, руки скользили по телу, "массируя" дальше. Марина извивалась, стонала без остановки, оргазмы накатывали один за другим – мелкие, потом сильные.

Наконец, Ашот зарычал: 

— Кончаю... чакры раскрыты! Он вошел глубоко, и оргазм накрыл его – член запульсировал, заливая ее влагалище горячей спермой, много, она почувствовала, как течет внутри, переполняя. Марина закричала в оргазме: 

— Дааа! Залей меня! Ее тело содрогнулось, волны экстаза прокатились, она обмякла, довольная, с улыбкой на губах.

Ашот вытащил член, сперма вытекла немного, он вытерся полотенцем. 

— Так надо. Сперма – энергия, чакры открыты. Через неделю приду, продолжим, – сказал он просто, одеваясь быстро – штаны, футболка. Подмигнул Марине: 

— Хорошо было, красавица. И ушел, дверь хлопнула.

Андрей сидел молча, эмоции бушевали, но он встал, подошел к жене, наклонился и поцеловал ее в губы – нежно, долго. Она ответила, обняла его, довольная, с сияющими глазами: 

— Милый... это было... безумно. Ты не злишься?

Он покачал головой, ничего не сказав, просто держал ее, чувствуя, как их связь стала еще крепче в этом странном хаосе.

Прошла неделя, и эта неделя была для Андрея сплошным мучением и возбуждением одновременно. Квартира казалась той же – те же потертые обои в гостиной, старый ковер под ногами, запах кофе по утрам, – но воздух в ней изменился, стал тяжелее, пропитанным воспоминаниями о том, что случилось. Андрей не мог забыть, как Ашот трахал Марину прямо при нем, как ее стоны эхом отдавались в ушах по ночам. Ревность жгла изнутри, как сигарета, прижатая к коже, но каждый раз, когда они занимались сексом после того, их страсть была бешеной, как будто огонь разгорелся от тех воспоминаний. "Черт, я сам это начал, но теперь... это зашло слишком далеко, " – думал он, но молчал, не хотел показывать слабость. Марина же светилась, ее глаза блестели по-новому, она чаще обнимала его, шептала: 

— Ты не жалеешь, милый? Мне было так хорошо... И он кивал, борясь с комом в горле.

Звонок в дверь раздался ровно через неделю, вечером, когда солнце уже садилось, окрашивая комнату в оранжевые тона через шторы. Андрей открыл – на пороге стоял Ашот, все тот же смуглый, усатый, с чемоданчиком в руках, но не один. Рядом с ним был еще один мужчина, помоложе, с такой же темной кожей, короткой бородкой и хитрой улыбкой. 

— Здрасти. Я Ашот, помнишь? Это Ровшан, мой брат. Помогать будет. Массаж лучше вдвоем, – сказал Ашот, акцент все такой же густой, слова коверкались.

Андрей замер, чувствуя, как кровь прилила к лицу. "Двое? Черт, это уже... слишком." Ревность ударила волной, но он заставил себя улыбнуться, кивнул:

— Проходите. Марина ждет.

Внутри все кипело – теперь не один чужак, а двое будут трогать его жену? Но он сел в свое кресло в углу, скрестив руки, решив не подавать виду. "Я выдержу. Это для нас, " – уговаривал он себя, хотя сердце колотилось, как барабан.

Марина вышла из спальни в халате, волосы распущены, глаза блестят от любопытства. 

— О, Ашотик милый! И... Ровшан? Привет. Двое – это... неожиданно, – сказала она, голос дрожал слегка, но в нем сквозило возбуждение. Она сбросила халат, осталась голой – тело ее было таким же соблазнительным, кожа гладкая, груди полные, бедра манящие. Легла на кушетку лицом вниз, чувствуя мурашки от предвкушения. 

— Давайте, ребята. Я готова.

Ашот и Ровшан разложили масла, полотенца, комната наполнилась ароматом лаванды и мускуса. 

— Полный массаж. Голая – хорошо. Муж – сиди тихо, – буркнул Ашот, и они начали. Руки Ашота на ее спине – сильные, разминающие мышцы от плеч до поясницы, кругами, нажимами. Ровшан взялся за ноги – пальцы скользили по икрам, бедрам, внутри, ближе к ягодицам. Они мяли ее долго, минут сорок, не торопясь: Ашот давил на точки на спине, Ровшан разминал ступни, поднимаясь выше, пальцы иногда касались интимных мест, но не входили. Марина стонала тихо: 

— Ммм, да... вот там, Ровшан, сильнее. Ашот, твои руки – волшебные.

Эмоции переполняли ее – удовольствие от прикосновений, тепло разливалось по телу, она чувствовала себя желанной, как королева под руками слуг. 

— Милый, ты смотришь? Они так хорошо мнут... о да!

Андрей сидел, не шелохнувшись, лицо красное, но внутри буря: ревность жгла, как огонь в груди, видеть, как двое чужих мужчин трогают его жену, гладят, мнут – это было унизительно, больно, но и возбуждало до чертиков. "Они ее лапают... моя жена, и она стонет. Черт, почему я не встаю? Потому что... это заводит нас обоих, " – думал он, член напрягся в штанах, но он не двигался, просто смотрел, борясь с собой.

Наконец, Ашот кивнул Ровшану: 

— Теперь настоящий. Раздеваемся. Чакры раскрыть вдвоем.

Они стянули одежду – оба голые, члены большие, твердые, Ашот такой же, как в прошлый раз, Ровшан – чуть тоньше, но длиннее. Марина перевернулась на спину, глаза расширились: 

— Ого, ребята... вы серьезно? – прошептала она, но раздвинула ноги, возбуждение нарастло.

Ровшан подошел первым, взял свой член, смазал маслом: 

— Я внутрь. Трахать для энергии.

Он раздвинул ее губки, запихнул член во влагалище медленно, растягивая, вошел полностью. Марина ахнула: 

— Ааах... Ровшан, ты так глубоко во мне! Да, трахай меня!

Ашот встал у головы, член у ее лица: 

— Рот открой, красавица. Соси для чакр.

Она послушно взяла в рот, губы обхватили головку, начала сосать, стоня.

Они трахали ее интенсивно: Ровшан толчками в вагину, бедра шлепали о ее, руки сжимали бедра; Ашот в рот, держа за волосы, двигаясь ритмично, член скользил глубоко. Комната наполнилась стонами, шлепками, запахом секса. Марина извивалась: 

— Дааа... Ровшан, глубже! Ашот, твой член вкусный... о боже, я теку!

Эмоции ее были на пике – эйфория, как будто она в раю, два члена заполняли ее, удовольствие волнами.

Андрей краснел, сидел неподвижно, чувства рвали: "Они трахают мою жену... в рот и пизду, при мне. Ревную так, что хочу орать, смущаюсь до тошноты, но... она такая счастливая, и я твердый, как камень. Ничего не сделаю, пусть кончают."

Через минут двадцать они вспотели, тела блестели, дыхание тяжелое. 

— Меняемся, – рыкнул Ашот. Ровшан вышел, Ашот запихнул в вагину, Ровшан – в рот. Трах продолжился – еще интенсивнее, толчки быстрее, Марина стонала громче: 

— Да, как хорошо! Трахайте меня, мальчики!

Ашот зарычал, кончил во влагалище, заливая спермой, много, она почувствовала тепло внутри. Ровшан в рот – сперма брызнула, Марина проглотила, облизнула губы: 

— Ммм, вкусный... солоноватый, но приятный. Еще!

Ей понравился вкус, возбуждение от этого усилилось.

Ашот вытерся: 

— Сперма – для чакр. Раскрыты полностью. Через неделю придем, продолжим.

Они оделись быстро, кивнули: 

— Пока, красавица. Муж – молодец, сидишь тихо.

И ушли.

Андрей встал молча, подошел, поцеловал Марину в губы – страстно, чувствуя вкус спермы, но не сказав ни слова. Она обняла его, довольная, сияя: 

— Милый, это было... невероятно. Ты не злишься? Я люблю тебя.

Он просто кивнул, держа ее, внутри все еще бушевала ревность, но и любовь.

Две недели пролетели, как в тумане, но для Андрея каждый день был пыткой воспоминаний. Квартира не изменилась – те же потертые шторы в гостиной, пропускающие вечерний свет, старый диван в углу, где он любил читать, и запах их совместных ужинов, смешанный с ароматом ее духов. Но теперь все напоминало о тех сеансах: как Марина стонала под руками и членами чужих мужчин, как ее тело извивалось на кушетке. Андрей не мог уснуть ночами, ревность жрала его изнутри, как кислота, – "Как я мог допустить это? Теперь еще и двое... черт, она наслаждается, а я сижу, как идиот." Но он молчал, потому что видел, как это заводит их обоих: секс после тех "массажей" был диким, страстным, как в первые годы брака. Марина же цвела – глаза блестели, она чаще целовала его, шептала: 

— Милый, это наша игра, правда? Ты не ревнуешь сильно? И он кивал, скрывая боль, потому что любил ее и боялся потерять этот огонь.

Звонок в дверь раздался в тот же вечерний час, когда солнце уже скрылось, оставив комнату в полумраке, освещенном только лампой на столе. Андрей открыл – Ашот и Ровшан стояли на пороге, с чемоданчиками, но с ними был третий: крепкий парень с густой бородой, глазами, как угли, и той же смуглой кожей.

— Здрасти. Мы пришли. Это Марат, наш друг. Массаж лучше втроем – чакры раскрыть полнее, – сказал Ашот, усмехаясь, акцент делал слова еще более грубыми.

Ровшан кивнул: 

— Да, красавица ждет? Мы делать хорошо.

Андрей почувствовал, как земля уходит из-под ног – трое? Ревность взорвалась внутри, как бомба, грудь сжало, лицо покраснело, но он заставил себя улыбнуться: 

— Проходите. Марина в комнате.

Внутри все кипело: "Трое чужаков будут трогать мою жену... трахать ее при мне. Я должен выгнать их, но... нет, она хочет, и я... черт, возбуждает эта боль." Он сел в свое кресло, скрестив ноги, чтобы скрыть эрекцию, и не подал виду – просто смотрел, борясь с унижением и желанием.

Марина вышла, в одном халате, сбросила его сразу, осталась голой – тело ее сияло в свете лампы, груди полные, бедра манящие, кожа гладкая, как шелк.

— О, ребята! И Марат? Круто, трое – это... супер, – сказала она, голос дрожал от возбуждения, легла на кушетку лицом вниз. Эмоции ее бурлили: предвкушение, как электричество по венам,  

– Они меня помнут, а потом... о да, хочу почувствовать все сразу. 

Она улыбнулась Андрею: 

— Милый, ты готов? Будет жарко.

Массажисты разложили масла, полотенца, воздух наполнился пряным запахом – лаванда, мускус, смешанный с их мужским потом. Они начали мять ее долго, минут пятьдесят: Ашот на спине – сильные ладони разминали мышцы, от шеи до поясницы, кругами, нажимами, пальцы вдавливались глубоко. Ровшан на ногах – скользил по икрам, бедрам, внутри, касаясь ягодиц, раздвигая их слегка. Марат на руках и плечах – нежнее, но уверенно, пальцы гладили бока, задевая груди сбоку. Они переговаривались на своем языке – гортанном, непонятном, с хриплым смехом: 

— Ай, какая кожа гладкая... Ровшан, смотри, она уже мокрая.

Марина стонала: 

— Ммм, да... Ашот, сильнее на спине. Марат, твои руки – огонь. Ой, Ровшан, вот там... глубже.

Ее эмоции росли – удовольствие разливалось теплом, тело таяло, она чувствовала себя центром внимания, желанной, как богиня.

Андрей сидел, не моргая, ревность жгла, как раскаленный нож в сердце: "Они лапают ее втроем, смеются надо мной? Я сижу, как куколд, смущаюсь до чертиков, лицо горит, но... член стоит, потому что ее стоны – музыка. Ничего не скажу, пусть продолжается, это наша тайна." Ему было больно внутри, унизительно, но возбуждение пересиливало.

Наконец, Ашот хлопнул в ладоши: 

— Теперь настоящий. Раздеваемся, ребята.

Они стянули одежду – члены большие, твердые, качнулись в воздухе. Ашот лег на спину на кушетку: 

— Садись на меня, красавица. Член в пизду.

Марина встала, села на него, опустилась медленно, член растянул ее влагалище: 

— Ааах... Ашот, ты такой большой! Да, входит... о да!

Ровшан подошел сзади, смазал свой член: 

— Теперь в жопу. Расслабься.

Запихнул головку в анус, вошел толчком: 

— Узкая, ай... хорошо.

Марат у лица: 

— Рот открой, соси.

Она взяла в рот, губы обхватили, начала сосать.

Они трахали ее интенсивно: Ашот снизу, толкая вверх, Ровшан сзади, шлепая по ягодицам, Марат в рот, держа за волосы. Вспотели быстро – пот стекал по телам, мышцы блестели, они переговаривались: 

— Марат, смотри, как она берет... Ровшан, глубже в зад!

Смеялись хрипло. Марина стонала: 

— Дааа... трахайте меня везде! Блядь, трахайте меня... люблю это!

Эмоции ее взрывались – эйфория, полнота, как будто все дыры в огне.

Андрей смотрел, чувства рвали его на части, как будто внутри шла война: ревность кипела, жгла каждую клеточку тела, слезы наворачивались на глаза от вида, как трое здоровых, потных мужчин ебут его жену втроем, словно она какая-то шлюха из порнофильма, их члены снуют в ее дырах, тела шлепают друг о друга с влажными звуками, а они еще и смеются на своем непонятном языке, наверное, над ним, над этим рогоносцем, который сидит в углу и смотрит. "Черт, они ее разрывают, Ашот долбит снизу, его толстый хуй растягивает ее пизду, Ровшан в жопе, входит глубоко, шлепает по заднице, оставляя красные следы, Марат в рот, держит за волосы, трахает горло, как в порно, она давится, но сосет жадно. Ревную так, что сердце разрывается, хочу спрятаться под землю, скрыться от этого позора, но сижу, потому что ее стоны – они настоящие, она кончает от этого, ее удовольствие – это и мое тоже, черт возьми, почему я не встаю, не ору 'Хватит!', не выгоняю их? Потому что сам хотел этого, сам фантазировал, а теперь это реальность, и член мой стоит колом, несмотря на боль." Он сжимал подлокотники кресла так, что пальцы онемели, лицо пылало, пот стекал по спине, а в штанах было тесно от эрекции, которая предательски росла от вида ее извивающегося тела, от ее стонов, которые эхом отдавались в комнате, смешиваясь с тяжелым дыханием мужчин и влажными чавкающими звуками проникновений.

Марина же была в эйфории, ее тело трепетало от каждого толчка: Ашот лежал под ней, его сильные руки держали за бедра, приподнимая и опуская ее на свой член, который входил глубоко во влагалище, растягивая стенки, нажимая на чувствительные точки внутри, каждый раз вырывая из нее стон: 

— Ааах, Ашот, твой хуй такой большой, заполняет меня полностью, да, толкай вверх, вот так, сильнее!

Ровшан сзади вгонял свой член в анус, сначала медленно, но потом ускоряясь, его бедра шлепали о ее ягодицы, оставляя мокрые следы от пота и смазки, он рычал: 

— Твоя жопа узкий, красавица, сжимает меня, ай, хорошо, бери глубже!

А Марат стоял у головы, его член скользил в ее рот, она сосала жадно, облизывая головку языком, заглатывая глубже, давясь слюной, которая стекала по подбородку, но не останавливалась: 

— Ммм, Марат, твой вкусный, трахай мой рот, да!

Эмоции переполняли ее – смесь боли от растяжения, удовольствия от полноты, вины перед мужем, но и свободы, как будто она наконец-то отпустила все запреты, тело горело, оргазмы накатывали мелкими волнами, она чувствовала, как соки текут по бедрам, смешиваясь с их потом.

Они продолжали так минут пятнадцать, тела блестели от пота, комната наполнилась запахом секса – мускусным, тяжелым, смешанным с ароматом масла, – стоны Марины становились громче, она извивалась между ними, бедра дрожали, груди колыхались в такт толчкам. Ашот ускорял темп снизу, его член входил и выходил с чавкающими звуками, растягивая ее влагалище, натирая клитор о свой лобок при каждом опускании: 

— Да, садись глубже, красавица, чувствуй меня внутри!

Ровшан в анусе двигался синхронно, его пальцы впивались в ее ягодицы, раздвигая их шире, чтобы войти глубже, каждый толчок посылал вспышки удовольствия по ее телу: 

— Ай, твоя задница горячая, сжимай меня, да!

Марат трахал рот ритмично, держа за уши, его яйца шлепали о ее подбородок, слюна капала: 

— Соси сильнее, глотай, хорошая девочка!

Марина стонала сквозь член во рту: 

— Мммф... да, трахайте меня, все дыры мои ваши, о боже, кончаю от вас!

Андрей не мог отвести глаз, его мысли кружились вихрем: "Смотри, как они ее имеют, Ашот долбит пизду, Ровшан жопу, Марат рот – она вся в них, стонет, как сучка в течке, а я сижу здесь, ревную до безумия, слезы жгут глаза, хочу заорать, но голоса нет, смущаюсь, как школьник, пойманный на подглядывании, но продолжаю смотреть, потому что это заводит, ее тело – мое, но сейчас их, и это больно, но сладко." Он ерзал в кресле, пытаясь скрыть возбуждение, но внутри все кипело, ревность мешалась с желанием присоединиться, но он знал – нельзя, это его роль, наблюдать.

После этого интенсивного траха они поменялись местами, не давая Марине передышки: 

Ровшан лег на спину, его член стоял торчком, блестя от ее соков, Марина села на него лицом к нему, опустилась медленно, чувствуя, как его длинный хуй входит во влагалище, растягивая стенки еще шире: 

— Ооох, Ровшан, ты такой длинный, достает до матки, да, вот так, толкай вверх!

Ашот подошел сзади, его толстый член прижался к анусу, он толкнул, вошел грубо, по смазанному проходу:

— Теперь моя очередь в жопу, бери, красавица, сжимай!

Марат встал у лица, запихнул член в рот: 

— Соси меня, глотай глубоко.

Трах стал еще интенсивнее, пот лился рекой по их телам, капая на кушетку, комната казалась сауной от жара и влажности, стоны Марины перемежались с их рычанием и смехом на непонятном языке.

Ровшан толкал снизу, его руки сжимали ее груди, щипая соски, член входил глубоко, натирая точку G: 

— Да, прыгай на мне, чувствуй, как я внутри тебя пульсирую!

Ашот в анусе двигался мощно, шлепая по заднице, его член растягивал кольцо, посылая смешанные сигналы боли и удовольствия: 

— Ай, твоя жопа любит толстый хуй, да, бери весь!

Марат трахал рот, заходя глубоко в горло, слюна текла ручьями: 

— Глотай, соси, хорошая!

Марина извивалась, эмоции захлестывали: 

— Дааа, Ровшан, твои толчки... Ашот, глубже в жопу... Марат, твой член в горле... о боже, я теку, кончаю снова!

Ее тело дрожало, оргазмы накатывали один за другим, она чувствовала себя на вершине блаженства, вся в поту, соках и их запахе.

Андрей смотрел, не в силах пошевелиться, ревность достигла пика: "Они поменялись, теперь Ровшан в пизде, Ашот в жопе, Марат в рот – она скачет на них, стонет, груди прыгают, задница красная от шлепков, они потные, как после тренировки, смеются, наверное, говорят, какая она шлюха, а я... я ничтожество, сижу, ревную, слезы текут по щекам, но вытираю незаметно, смущаюсь, хочу уйти, но ноги не слушаются, потому что ее лицо – оно светится от удовольствия, и это моя вина, я начал эту игру." Его мысли кружились: "Почему не остановлю? Потому что люблю ее такой – раскрепощенной, счастливой, даже если это с другими. Но боль... она как нож в сердце."

Вдруг Ашот рыкнул, не останавливаясь: 

— Эй, муж, смазка кончилась. Иди в магазин, купи новую. Для анала нужно больше – чакры раскрыть полностью. Быстро, пока мы не кончили!

Ровшан засмеялся: 

— Да, беги, принеси, мы подождем, но не остановимся.

Марат подмигнул: 

— Хороший муж, послушный.

Марина, с членом во рту, посмотрела на Андрея: 

— Ммм... Милый... пожалуйста, ммм... сходи, мне нужно больше смазки, ммм.... для чакр..."

Андрей встал, как зомби, ноги подкашивались, лицо пылало от унижения: "Они командуют мной в моем доме, отправляют в магазин, как мальчика на побегушках, пока трахают мою жену. Черт, ревность жжет, мысли роятся: 'Я рогоносец, полный, бегу за смазкой для их хуев в ее жопе'. Смущаюсь, хочу провалиться сквозь землю, но иду, потому что вижу ее глаза – она хочет продолжения." Он схватил куртку, вышел из квартиры, спустился по лестнице, сердце колотилось, как сумасшедшее. На улице было прохладно, октябрьский ветер дул в лицо, но он не чувствовал – внутри бушевал пожар. "Представь, иду в магазин, люди вокруг, а я думаю: дома трое мужиков ебут мою Марину, а я бегу за лубрикантом. Ревную так, что руки трясутся, слезы на глазах, но член стоит – предатель. Почему не вернусь и не остановлю? Потому что люблю ее, хочу, чтобы она была счастливой, даже так." В магазине, маленьком круглосуточном на углу, он подошел к полке с интимными товарами, взял тюбик смазки на водной основе, заплатил, не глядя кассиру в глаза, чувствуя, как щеки горят: "Он наверное думает, для чего мне это срочно вечером? Если б знал..." По дороге назад мысли не утихали: "Они там продолжают без меня, ее стоны эхом в голове, ревность – как яд, но и возбуждение – я возвращаюсь, чтобы это продолжилось. Черт, я мазохист?"

Вернувшись, он молча протянул тюбик Ашоту, сел обратно в кресло, чувствуя себя сломленным, но возбужденным. Массажисты продолжили, но теперь с новой силой: они кончили почти сразу после его возвращения. Ровшан зарычал первым, его член запульсировал во влагалище, заливая много спермы внутрь, горячей, липкой, она почувствовала, как течет: 

— Дааа, Ровшан, заливай меня, твоя сперма горячая!

Ашот в анусе кончил следом, толкая глубоко, сперма заполнила зад, вытекая немного: 

— Ай, бери мою энергию, чакры открыты!

Марат в рот – брызнул струей, много, с легкой сладостью: она проглотила жадно, облизнула губы: 

— Ммм, вкусный... соленый, но с сладким послевкусием, нравится, хочу еще!

Ашот сказал: 

— Сперма – это энергия, чакры теперь открыты шире, красавица.

Но они не остановились – взяли смазку от Андрея, щедро намазали анус Марины, пальцами разминая кольцо: 

— Теперь двое в жопу. Для полного раскрытия чакр. Расслабься.

Ашот и Ровшан встали сзади, их члены, еще твердые после оргазма, прижались к анусу. Сначала вошел Ашот, растягивая, потом Ровшан запихнул свой рядом, два толстых хуя в одной дыре: 

— Ай! Больно... медленнее, ребята, о боже, разрываете меня! – вскрикнула Марина, слезы выступили, тело напряглось, боль была острой, как нож, но они двигались медленно, смазка помогала, и постепенно боль сменилась удовольствием: 

— О да... растягивает так сильно, чувствую каждый сантиметр, трахайте, да, вот так, глубже!

Марат снова в рот, трахая горло. Они двигались синхронно, два члена в анусе скользили, растягивая до предела, шлепки, стоны, пот – все смешалось. Марина оргазмировала сильно, тело содрогнулось в конвульсиях, волны экстаза прокатились от ануса по всему телу: 

— Дааа! Кончаю, о боже, от двух в жопе, это безумие!

Она была вся в сперме – на бедрах, животе, лице, довольная, сияющая, эмоции переполняли: 

— Ребята, вы боги, такое удовольствие...

Они кончили снова: Ашот и Ровшан в анус, заливая еще больше спермы внутрь, она вытекала, Марат в рот – опять струя, она проглотила: 

— Ммм, еще вкуснее... 

Оделись быстро, хохотали на своем языке: 

— Ай, хорошая баба, жопа как резиновая... в следующий раз больше, может четвертого приведем, ха-ха!

Ашот сказал: 

— Через неделю придем. Пока, красавица. Муж – спасибо за смазку. Ушли, дверь хлопнула.

Андрей подошел молча, поцеловал Марину – страстно, чувствуя сперму на ее губах, солоноватый вкус чужих мужчин, но не отстранился. Она обняла его крепко: 

— Милый, это было... экстаз, чистый экстаз. Ты герой, что выдержал, что сходил за смазкой, люблю тебя так сильно.

Он кивнул, ничего не сказав, просто держал ее в объятиях, внутри все еще бушевала буря ревности, боли и унижения, но и облегчение накатывало – она его, несмотря ни на что, и их связь стала еще крепче в этом безумии.

Прошла еще одна неделя, и эта неделя была для Андрея настоящим адом ожидания и воспоминаний. Квартира казалась ему тюрьмой – те же стены, пропитанные запахом их повседневной жизни, кухня с кофейными кружками на столе, спальня, где они с Мариной занимались любовью почти каждую ночь, но теперь с новыми, дикими фантазиями. Он не мог выкинуть из головы прошлый сеанс: как трое мужчин трахали его жену в их собственной гостиной, как она стонала и глотала их сперму, а он сидел в углу, борясь с ревностью, которая жгла изнутри. "Черт, это зашло слишком далеко, – думал он, глядя в потолок по ночам. – Но она такая счастливая после этого, и наш секс... он как огонь. А если остановить? Она разочаруется?" Марина же была в приподнятом настроении – чаще улыбалась, обнимала его на кухне, шептала: 

— Милый, помнишь, как они меня... о, это было круто. Ты не против продолжения? И он кивал, скрывая ком в горле, потому что любил ее и видел, как это оживляет их брак.

Звонок в дверь раздался в субботний вечер, когда за окном уже темнело, и осенний ветер шумел в листьях. Андрей открыл – Ашот, Ровшан и Марат стояли на пороге, все с теми же чемоданчиками, но одеты по-походному, в куртках и джинсах. Ашот улыбнулся своей хищной улыбкой: 

— Здрасти. Сегодня спецсеанс. Не дома – в сауне за городом. Там жарко, чакры раскрываются лучше. Красавица поедет?

Ровшан кивнул: 

— Да, мы увезем ее на машине. Муж – можешь следовать за нами, смотреть, как всегда.

Марат подмигнул: 

— Будет весело, обещаем.

Марина вышла из комнаты, уже в легком платье, глаза блестят от любопытства и возбуждения. 

— Сауна? За городом? Круто, ребята! Я согласна, звучит авантюрно.

Она повернулась к Андрею: 

— Милый, поедешь с нами? Или следом? Не хочу без тебя." Андрей сглотнул, ревность уже кольнула: "Ладно, поеду следом на своей машине." Внутри все кипело: "Они увозят мою жену в сауну? Что за спецсеанс? Но если не поеду, будет хуже – представлю худшее." Массажисты кивнули, Ашот сказал: 

— Хорошо. Едем сейчас.

Они вышли, Марина села в их старый внедорожник, помахала Андрею: 

— Не отставай, милый!

Андрей завел свою машину, следуя за ними по вечерней трассе за город. Дорога виляла через лес, фары выхватывали деревья, а в голове Андрея крутились мысли: "Что они задумали? Сауна – это публичное место? Ревную заранее, руки на руле вспотели." Через полчаса они подъехали к небольшому деревянному комплексу на краю леса – сауна "Лесной рай", неоновая вывеска мигала в темноте. Внутри было тепло, администратор – знакомый массажистов – кивнул:

— Парная ваша, парни. Наслаждайтесь.

Они прошли в парную – просторную комнату с деревянными лавками по стенам, полками для лежания, печкой в углу, где камни шипели от воды. Жаркий воздух обдал сразу, пар клубился густыми облаками, запах эвкалипта смешивался с древесиной и потом, приглушенный свет от ламп в потолке отбрасывал мягкие тени. Сауна была пустой – только они пятеро. Марина скинула платье, осталась голой, тело ее уже блестело от жары: 

— Ух, жарко здесь! Но круто, ребята.

Массажисты разделись тоже, их смуглые, мускулистые тела заблестели в паре. Андрей сел в углу на лавку, в одежде, чувствуя, как пот пропитывает рубашку: "Сижу, как дурак, в штанах, а они все голые. Ревность жжет, но смотрю."

Массаж начался: Марина легла на широкую лавку лицом вниз, Ашот налил масло – но в жаре оно таяло быстро, смешиваясь с потом. Трое окружили ее: Ашот мял спину, сильные руки скользили по мокрой коже, вдавливаясь в мышцы, от плеч до поясницы. Ровшан взялся за ноги – пальцы гладили бедра, внутри, ближе к ягодицам, раздвигая их. Марат на плечах и руках – нежно, но настойчиво, задевая бока. Пар усиливал все: кожа скользила, руки оставляли влажные следы, запах пота смешался с эвкалиптом. Марина стонала: 

— Ммм, жарко... и так приятно! Ашот, глубже пальцами, вот там, в пояснице... о да!

Эмоции ее бурлили – адреналин от публичности, хотя сауна пустая, но дверь может открыться в любой момент, она чувствовала себя авантюристкой, смелой, как в кино: 

— Боже, в сауне, голая, с тремя мужиками... милый смотрит, это заводит!

Андрей сидел в тени, пот лился по лицу, ревность на пике: "В сауне? Они мнут ее мокрую кожу, пальцы скользят везде, она стонет громко, эхо по парной. Ревную до тошноты, хочу ворваться, оттащить, но сижу, как трус, член трется о штаны от вида." Мысли: "Смущаюсь, потею не от жара, а от позора, они переговариваются на своем, смеются тихо: 'Красавица, расслабься, мы раскроем тебя'."

Массаж перешел в секс плавно: 

Ровшан лег на скамейку на спину, его длинный, тонкий член торчал вверх, как копье, вены проступали под смуглой кожей, головка блестела от пота и предэякулята, набухшая, готовая к действию. 

— Садись, красавица, жопой на меня, спиной ко мне, – сказал он, голос хриплый от жары, акцент делал слова грубее. 

Марина, не колеблясь, встала над ним, ее полные ягодицы блестели от пота, вагина сочилась соками, анус слегка пульсировал от предыдущих ласк. Она медленно опустилась, направляя его член в свой анус, чувствуя, как тугое кольцо растягивается вокруг его головки, затем ствола, сантиметр за сантиметром, пока он не вошел полностью. 

— Ааах... Ровшан, твой хуй в моей жопе... такой длинный, достает глубоко, о боже! – простонала она, голос дрожал от смеси боли и удовольствия, ее бедра дрожали, пот стекал по спине, ягодицы прижались к его паху, яйца Ровшана касались ее кожи, горячие и липкие от жары. Она начала двигаться, поднимаясь и опускаясь, анус сжимал его член, издавая влажные звуки в паре.

Ашот встал спереди, его толстый, массивный член с крупной головкой, покрытой венами, уже стоял, блестя от пота. "Теперь во влагалище, красавица. Чакры горят в жаре, " – прорычал он, раздвигая ее ноги шире, ее вагина раскрылась, розовые губки блестели от соков, клитор набух, торчал, как маленький бутон. Он приставил головку к входу, потерся о клитор, вызвав у Марины дрожь: 

— Ой, Ашот, не дразни, засовывай!

Он вошел одним мощным толчком, его толстый хуй растянул ее влагалище, заполняя до предела, стенки сжались вокруг него, соки хлюпали. 

— Да, вот так, бери мой хуй, чувствуй, как глубоко! – рычал Ашот, держа ее за бедра, начиная трахать ритмично, толчки синхронизировались с движениями Ровшана в анусе. Их тела шлепали друг о друга, пот и соки смешивались, пар усиливал ощущения – жар внутри и снаружи, как будто они горели в этом огне. Марина выгнулась, ее груди колыхались, соски торчали, как камни, от жары и возбуждения: 

— Ааах, Ашот, твой толстый хуй в моей пизде... Ровшан, в жопе, так глубоко... жарко, скользко, трахайте сильнее, да, вот так! Ее эмоции взрывались – адреналин от того, что она голая в сауне, насаживается на два члена, муж смотрит, а дверь может открыться, делал все острее, она чувствовала себя шлюхой и богиней одновременно, оргазмы накатывали мелкими волнами, вагина и анус пульсировали.

Продолжение здесь:

https://t.me/+caGN9g5e7UliOTA9

https://boosty.to/admtg555/donate