Екатерина смаковала свою победу. После того, как она жестоко подавила бунт коллег-мужчин, в её голове зародился новый план. Их физические страдания должны сопровождаться моральным унижением, медленно съедающим их разум. Каждое утро должно было напоминать им об их неудаче в карьерной гонке, об их бессилии перед ней.

Приказ о назначении Екатерины главой отдела стал символом их поражения, постоянным напоминанием о том, что их мечты о новой должности были растоптаны ею. Каждый из мужчин должен был повесить этот приказ на рабочем месте, словно позорный знак, вымпел, который они не могли скрыть. И каждый раз, когда они встречались взглядом с этим документом, они чувствовали, как их собственные мечты растаяли, как воск на солнце, оставив лишь горький привкус поражения. Этот приказ был не просто бумагой, а гнетущим напоминанием о их печальной судьбе.

В довесок к обязанности повесить приказ у мужчин появилась и новая ежедневная обязанность. В утренней тишине, когда Екатерина только входила в кабинет, один из коллег должен был наизусть произнести текст приказа, подтверждающий её главенство. Затем раздавались аплодисменты обоих коллег, эхом отбиваясь от стен, отдавая должное её неоспоримому лидерству. Как собачки, ждущие ласки от хозяина, они послушно выстраивались перед ней, и она купалась в лучах их внимания. Эта утренняя церемония заряжала её энергией на целый день, и она, с видимым удовольствием, подбадривала их: "Активнее, активнее хлопаем, мальчики!", "Ну хватит, вы меня смущаете, садитесь!"

У новой главы отдела прибавилось работы. Екатерина нервно теребила ручку, глядя на разложенные перед ней материалы. Презентация перед Начальником - дело серьезное. Она знала, что тот не любит скучные доклады, ему подавай что-то яркое, нестандартное. Ей нужно было поразить его. В её планах было представить себя как дрессировщицу, а своих специалистов — как полностью покорных её воле ученых мужей. В воображении Кати они стали интеллектуально одаренным инструментами в её руках, готовыми выполнять любые приказы. Она представляла, как они входят к Начальнику с четко отрепетированными речами, отвечают на его вопросы с идеальной точностью, с уверенностью и харизмой, выполняя все приказы, даже самые немыслимые - в этом и заключался ее план. Она покажет Начальнику, что умеет не только руководить, но и заставлять подчиненных плясать под её дудку.

В назначенный час Екатерина, в сопровождении двух своих подчинённых, вступила в кабинет Начальника. Тот, оторвавшись от своих дел, предложил начать доклад немедленно, пытаясь быстрее закончить с рутиной и погрузиться в свои начальственные проблемы обратно. Екатерина предвкушала успех, представляя, как её план срабатывает. Первый коллега, известный своим вспыльчивым характером и склонностью к импровизации, был определен на роль "диктора". Он уверенно занял место у проектора, бодро отчеканивая заученный текст доклада. Екатерина же, с грацией опытной актрисы, мягко подтолкнула Начальника к дивану, усадила его на мягкие подушки и присела рядом. Её рука нежно легла тому на плечо, и Начальник, удивившись такому нестандартному поведению красивой девушки, не противился. Второй коллега, одетый в строгий костюм, словно официант, подал им два фужера с шампанским. Екатерина взяла фужеры, поднесла один к губам Начальника, и они чокнулись, сделав небольшой глоток. Начальник, погруженный в атмосферу персонального обслуживания, расслабился и с удовольствием наблюдал, как Екатерина, словно дирижер, управляет своей командой. Ему нравилось, как Екатерина владеет ситуацией, как безропотно слушаются её подчиненные. Утверждение ее на должность главы отдела ему казалось мудрым решением.

Начальнику нравилось внимание Екатерины, которое тешило его мужское естество. Он был уже под влиянием её чар, словно завороженный её игривой и уверенной манерностью. Он позволил себе чересчур расслабиться, чувствуя себя в её объятиях желанным мужчиной. В своей фантазии он уже овладел ей и мощными толчками выплёскивал свою сперму прямо в её пещерку. Голос докладчика потерялся где-то далеко, насколько он был увлечен нестандартным поведением Екатерины. Он видел только её, и никого рядом больше не существовало.

Доклад был объемным по содержанию, но кратким по времени. Первый коллега, словно заведенный робот, продолжал говорить с прежней скоростью, его голос не выражал ни эмоций, ни жизни. Екатерина же внимательно наблюдала за Начальником. Она ловила каждый взгляд, каждую микромимику, читая его мысли и корректируя их в нужном ей направлении. Её глаза, словно гипнотизируя, притягивали внимание Начальника к себе, погружая полностью в её чары.

Когда Начальник допил свой фужер, он бросил на Екатерину пронзительный взгляд. Она поняла, что тот ожидает продолжения представления. Екатерина легко щелкнула пальцами, и этот звук, словно по волшебству, привел в движение Второго коллегу.

Он услужливо подошел к ним, одетый как официант, хотя в его глазах бушевала ярость. Он униженно поклонился, словно исполнив какую-то невыносимую для него церемонию. Его дрожащий от злости голос прозвучал:

— Что господа еще желают?

Екатерина, не бросив на него даже взгляда, ответила холодным, начальственным тоном:

— Принеси ещё нам шампанского, мальчик.

Второго коллегу пронзила новая волна ярости. Ему хотелось встать, хотелось кричать, сломать всё вокруг, но ночи могильного холода и ежедневная порка воспитала в нём покорность. Перед ним были два человека, которые могли в миг стереть его в пыль. Его лицо покраснело от ярости, но он все равно послушно засеменил выполнять приказ.

Как же ему хотелось выплеснуть эти фужеры в лицо этой суке Катьке и наглому борову Начальнику. В его воображении уже разыгрывались сцены мести: разбитые бутылки, брызги шампанского и их недоумённые взгляды. Но он не посмел. Перед глазами встали картины неминуемых последствий, которые гарантированно ему устроит Екатерина. Ему было жалко себя, жалко своего Первого коллегу, который так умело подливал воду на мельницу успеха Екатерины, оставаясь в тени её блестящих карьерных амбиций.

Оба подчиненных-мужчин озлобленно смотрели как парочка на диване продолжала распаляться в объятиях друг друга. Чувства Начальника заиграли, он ощутил жар Екатерины, её душистый парфюм, вкусный запах волос, мягкость и упругость женского тела. Он забыл о своих подчинённых, о работе, о всех своих обязанностях. Он был поглощен только ею. Екатерина умело обольщала Начальника, искусно вскружила тому голову, а Начальник, словно подверженный заклинанию, не упустил возможности лапать её своими потными руками. Их беззаботное заигрывание угнетало вынужденных подчиняться специалистов. Они слышали их тихий смех, их шепот, и это словно острые осколки стекла, вонзалось в их сердца, а в глазах читалось бессилие перед их неравным положением.

Доклад уже окончен. Первый коллега, замолчав, смиренно ожидал команды Екатерины, но внутри кипела ненависть и зависть, он был готов взорваться, но оставался безмолвным, понимая свою роль в этом представлении. Он знал, какая участь постигнет тех, кто ослушается Екатерину: наказание за проступки всегда было неотвратимо.

Наконец Начальник увидел мельком озлобленные взгляды мужчин и опомнился. Он отстранил от себя Екатерину.

— В чем дело, - жеманно парировала та, - они тебя смущают?

— Мальчики, ну-ка отвернитесь! - приказала она.

Двое коллег, которые были куда старше её, послушно отвернулись.

Начальник удивился, увидев, насколько послушны подчинённые Кати:

— А что они ещё у тебя делают?

— А что бы Вы хотели? - видя неловкость Начальника, покровительственно спросила она.

— Может быть, туфли мне почистят? - Начальник попытался перевести всё в шутку.

— Эй ты, справа, - прикрикнула Катя. - Ты слышал приказ. Взял тряпку и начал чистить туфли своему Начальнику.

В кабинете воцарилась тишина. Все с тревогой наблюдали, что же будет. Пойдёт ли Второй коллега чистить туфли Начальнику, выйдет из кабинета или начнёт ругаться и оскорблять всех. Все взгляды были прикованы к исполнителю. Всем мужчинам стало неловко.

Екатерина наблюдала за ними с усмешкой. Она знала, что ей не смеют отказать. А заставлять коллег принимать всё более серьёзные унижения ей нравилось.

Второй коллега глубоко вздохнул, ему было до глубины души противно выполнять такие приказания. Но дрессировки Кати размяли его волю, словно тёплые руки пластилин. И он поникнув головой смиренно взял принадлежности для чистки кожаной обуви: щетки, крем, салфетки. И уныло побрёл выполнять приказ. Он встал на колени перед целующейся парочкой, словно покаявшийся грешник. Взял в руки щётку и начал вычищать обувь своего Начальника, стараясь делать это как можно аккуратнее, словно боясь ошибиться.

Начальник заметил выступающие слезы на глазах Второго коллеги, и его душа запела от удовольствия. Он почувствовал власть, которую ему даровала Екатерина, и ему хотелось ещё.

— Старайся, клоун, - нагло заявил Начальник Второму коллеге, втягиваясь в садистскую игру Кати. - Плохо почистишь, будешь мои подошвы лизать.

— Я буду стараться, - несмело уверил его подчиненный. - Доверьтесь мне.

Парочка на диване засмеялась, глядя друг на друга. Им нравилась эта игра.

Начальник был в восторге от их "доклада". Он быстро оценил выгоды своего положения и роль Кати в этом спектакле.

Захмелевший Начальник стал заваливать Екатерину, пытаясь заставить её пойти на соитие. Он был настойчив, одержим своей похотью.

— Будьте благоразумны, мы в офисе! - отбивалась Екатерина, впадая в истерику.

— Ну не ломайся, мы же оба этого хотим, - настырно прижимал её к себе полупьяный Начальник, хватая потными руками за бёдра и грудь.

— Если Вам нужно расслабиться, то вот мои ребята, выбирайте, - спешно искала выход из этой неприятности Екатерина.

От этих слов Начальник аж протрезвел. В конце концов Катька никуда не денется, а предложение может быть интересным.

— Твой докладчик, - он ткнул пальцем в Первого сотрудника, тихо стоящего спиной к ним по приказу Кати. - Пусть он сосёт у меня! Либо он, либо ты!

Катя не стала испытывать судьбу. С ловкостью змеи она выскользнула из-под ненавистного борова. Из своей сумочки она достала заранее подготовленные на случай бунта наручники и подала их Второму коллеге.

— Тащи сюда нашего недотрогу! - тихо приказала она.

Второй понимал, что вполне может оказаться на месте своего неудачливого коллеги и поспешил к Первому, который всё еще стоял к ним спиной, опасаясь нарушить приказание Кати. Он знал, что нового мятежа Екатерина не потерпит. Он напряжённо вслушивался, но не смог услышать последних слов своей мучительницы.

Второй коллега ловко свёл тому руки за спиной и защелкнул на них наручники. Первый с опозданием осознал серьезность ситуации и задергался. Когда же его потащили через весь кабинет к дивану, он стал изо всех сил и пытаться вырываться из рук Второго. Но сколько бы сил он не прилагал, а сопротивляться со скованными за спиной руками было сложно, и его потихоньку волокли к месту нового немыслимого унижения. Ему казалось, что его толкают не к начальству, а к пропасти, где его ждет неминуемая смерть.

— Да вы с ума сошли! - орал Первый коллега в припадке ярости. - Я никогда не буду этого делать!

Он был в бешенстве, и сопротивлялся как только мог. Его ноги колотили по полу, а тело выгибалось в немыслимых позах. Но метр за метром Второй коллега подтаскивал его к дивану, где уже сидел спустивший брюки его Начальник, который возбудился, глядя на агонию Первого коллеги. Он больше не смотрел на Екатерину, его взор был прикован к жертве, которую он собирался жестоко изнасиловать. Садистские наклонности взяли верх, и он с удовольствием наблюдал, как новую игрушку через силу волокут к его ногам.

Катя верховодила этим процессом, словно дирижер оркестра. Она показала, где поставить назначенную жертву на колени, как заломить тому руки повыше, чтобы лицо Первого коллеги было обездвижено напротив члена Начальника. Ее глаза сверкали от удовольствия, глядя то, в каком ужасе находится скованный сотрудник.

Под умелым руководством Екатерины, Второй коллега аккуратно поставил Первого в нужную позу, сам встал позади, словно на дыбе выворачивая тому руки, чтобы регулировать высоту и наклон головы. Первый ощущал себя словно в стальном капкане, который не давал ему ни шанса на освобождение.

Боров Начальник взялся двумя руками за голову жертвы, лишив ту последней возможности уклониться от выполнения обязанностей хуесоса. Потихоньку он стал насаживать жертву на свой вертел. Его руки были грубыми, неуклюжими, как и движения. Он держал и направлял голову Первого коллеги, словно резиновую куклу, которую можно использовать для своих удовольствий.

— Ты хороший докладчик, языком хорошо работаешь, - издевательски рассмеялся Начальник. Лицо Первого коллеги раскраснелось от злости. Его возмущения, похожие на бубнежь с полным ртом, были лишь глухим криком бессилия. Его использовали как кусок мяса, как живой вибратор в угоду собственным садистким наклонностям. Он молился, чтобы всё это поскорее окончилось. И понимая безвыходность ситуации стал на самом деле помогать языком и губами своему неизбежному изнасилованию.

— Кончи ему на лицо, - пропела Екатерина, приобняв за талию Начальника. - Сделай это для меня.

Услышав её голос, Первый коллега автоматически поднял глаза на неё. Но та, желая показать ему своё главенство, показа ему ключик от наручников, который держала в своих пальчиках. Жертва помрачнела ещё больше и опустила взгляд, сосредоточившись на члене Начальника.

Насытившись беззащитной жертвой Начальник выплеснул свою сперму тому на лицо и удовлетворенно отстранился. Руки изнасилованного отпустили, но наручники не сняли. Он смог расслабить свои затекшие мышцы и несмело оглядеться вокруг. И первым делом заметил Екатерину, которая снимала его лицо покрытое выделениями Начальника на видеокамеру телефона. Чаша терпения Первого коллеги оказалась переполнена. И он зарыдал в бессильной ярости. Ещё один порог унижений был им пройден. Но в мыслях тот понимал, что конца его страданиям не видно, пока над ним стоит Екатерина, контролирует его полностью. Её власть над ним была абсолютна, как власть смерти.

Второй коллега уже без напоминаний раболепно помогал Начальнику привести себя в порядок.

— А вы хороши, - сказал удовлетворенный Начальник, - с нетерпением жду следующего доклада. - Ставлю тебе задачу научить своих ребят сосать с удовольствием, а не через силу.

— Будут сосать как миленькие, - успокоила его Екатерина, и добавила, строго посмотрев на коллег. - А кто откажется - отвезу на кастрацию...

Екатерина выдохнула с облегчением: оспорить её назначение главой отдела теперь казалось невыполнимой задачей.