Всё началось с видео. А точнее - всё началось с фотографа.

Фотографа звали Роберт Хайес, и он был приглашён семьёй Кемпбелов на юбилей дочери.

Вообще-то Салли исполнялось десять лет в среду, семнадцатого апреля. Но празднование перенесли на субботу, на двадцатое. А Хайес должен был как можно полнее запечатлеть это грандиозное событие и на фото, и на видео.

Энтони Кемпбел мог себе позволить шикануть для своей единственной дочери. Главный архитектор Южной Дакоты, он участвовал во множестве проектов по застройке не только родного Пирра, но и многих городов и городков штата. За плечами этого мэна был Калифорнийский университет. Да-да. Магистратура по программе "Архитектура, дизайн и строительство общественных и промышленных зданий". Так что не думайте, что перед вами какой-то рядовой чертёжник.

Зарплата?

Ну, на зарплату грех было жаловаться. Кроме оклада в $68500 он не гнушался подработкой. И иногда в год у него выходило до $140000.

Возвращаясь к празднику.

Были приглашены все соученики Сали из её пятого класса и из ещё одного параллельного. Все эти дети были знакомы друг с другом ещё с дошкольного центра, и все они сейчас неплохо проводили время.

Энтон нанял аниматоров, музыкантов, фокусника... Еда была заказана в "Mad Mary′s & Saloon".

Ну и конечно же фотографа. С этим парнем Кемпбел был хоть и не на короткой ноге, но иногда пересекался в общих компаниях, и при встрече они сердечно здоровались.

Погода стояла прекрасная, 66 градусов в тени. На берёзах появились тяжёлые жёлтые серёжки, а в вазонах расцвели крокусы. Весна.

Пока подруга фотографа снимала сценки с фокусником, Энтони и Роберт уселись в сторонке за старенький газонный столик и прихлёбывали помаленьку пиво.

— Знаешь, Кемпбел, - сказал фотограф, - я уже одиннадцать лет фотографирую разные мероприятия. Но этот твой праздник - это что-то.

Энтони довольно улыбался.

— Дети долго будут вспоминать этот день... - продолжал Хайес.

Он отхлебнул из стакана.

— Кстати, в моей работе бывают интересные совпадения. Иногда встречаешь человека, и он тебе кажется знакомым. А на самом деле он просто похож на кого-то другого. Случайное схо...

Продолжение монолога прервал восторженный визг ребятни. Фокусник вытащил из шляпы живого крольчонка. И Энтони и Роберт похлопали вместе со всеми.

— Ну и что ты хотел сказать? - поинтересовался хозяин мероприятия.

— О чём?

— Ну, что-то про "случайное"... Ты не договорил.

— А-а! Ты про это. Ну вот - смотри.

Он развернул на ремне камеру из-за спины, и повернул экраном к Энтони.

— Это вчера. На конференции благотворительной организации "Native Health Foundation". Так... Ага, вот этот клип.

На видео в зале, похожем на ресторанный, танцевали под живую музыку пары.

— Так-так-так, - прокручивал фильм Роберт.

— Вот! Нашёл! Смотри внимательно на девушку справа. В голубом платье.

Кемпбел пригляделся. Ого... Девица, вальсирующая с щеголеватым молодым человеком, была копией Салли. Те же тёмные, крутой дугой брови, тот же курносый миленький носик, пухлые губки и те же ямочки на щеках. Да что там перечислять - вылитая сегодняшняя именинница, только лет на десять старше.

— Хм, - криво усмехнулся Энтони, - ты смотри. Действительно - удивительное сходство. Наверное какая-то дальняя родственница по линии жены. Дочка, говорят, сильно похожа на свою пра-прабабку в молодости. Бывает же... Роберт, ты сможешь скинуть мне это видео на мой телефон по блютусу. Посмеёмся с женой.

— Только, чтобы оно никуда от тебя не ушло. Ни в сеть... Никуда... Договорились?

— Я - могила.

На том и порешили.

* * *

Уже ближе к ночи убрали наконец небольшой беспорядок.

Большой беспорядок оставили убирать на завтра, на воскресенье.

И улеглись.

Энтони, провёл рукой по телу женщины сверху вниз и потянул за пижамные штанишки.

— Дорогой, давай сегодня не будем. Если бы ты знал - как я устала. Я не хочу тебя разочаровывать.

— Хорошо-хорошо, радость моя. Давай отложим на завтра. Только дай я тебя немного потрогаю.

— Где ты меня потрогаешь? - мурлыкнула Ванда.

— Ну... Так... Кое-где.

— Господи. Ты такой неугомонный, - посмеивалась жена. - Но Энти, не надо сегодня. Я боюсь, что ничего не получится. Я просто знаю, что ничего не получится. У меня нет сил. Давай отложим на завтра.

Энтони театрально вздохнул и перевернулся на спину.

— Уговорила... Но завтра я получу с процентами.

Венди хихикнула:

— Ладно. Договорились. Завтра с процентами. С хорошими процентами.

И улеглась головой на его плечо.

Перед сном ещё поговорили.

Пришли к согласию, что праздник удался. И что дочка осталась довольна. Гости тоже не в обиде. Всем деткам в конце вечера вручили конверты с благодарностью за визит и с двадцаткой в придачу. Больше $800 раздали. Энтони сказал, что это вклад в будущее. Все эти ребята в конце концов станут взрослыми. Но будут помнить весёлый праздник Салли Кемпбел.

И уже совсем собрались спать, выключили светильники, как Энтони вспомнил:

— Венди, я хочу показать тебе что-то интересное.

Жена с любопытством придвинулась. А супруг нашёл и включил на телефоне "ту самую" видеозапись.

— Смотри на девочку, которая справа. Она в голубом платье.

Ванда пригляделась...

Энтони не видел в темноте, что происходило с женой. Но она утробно охнула и замерла.

Муж включил настольную лампу. Супруга лежала бледная как простыня, с закрытыми глазами.

Он потрогал её за плечо:

— Дорогая, что с тобой?

Женщина не пошевелилась.

Кемпбел запаниковал. Потрогал пульс на шее - есть. Лицо холодное, просто ледяное. И мокрое! Ванда мгновено вспотела.

— Господи! Да что же это...

Торопясь набрал 911.

Жена очнулась ещё до приезда парамедиков.

Она тяжело застонала и прохрипела:

— Энти... Пить...

Муж помчался вниз на кухню. Налил стакан апельсинового сока. Бегом взлетел по лестнице. Ванда уже немного восстановилась. Но её потряхивало как от мороза. Она дрожащими руками приняла напиток и, стуча зубами о стекло, отпила.

Тут и медики позвонили в дверь.

Посмотрели. Послушали. Пощупали. Поставили какой-то укол.

Потом поставили диагноз: - "Переутомление".

Провозились до полуночи. Записали данные страхового полиса и уехали.

Энтони проводил бригаду медиков и вернулся. В дверях их спальни стояла Салли и тихо всхлипывала.

— Папа, что с мамой?

— Со мной всё в порядке, доченька, - откликнулась Ванда.

— Да. Она просто сильно устала. Ложись с нами, золотце моё. А то ты не уснёшь.

И они втроём устроились на родительской кровати. Места хватило.

* * *

Этот случай не давал покоя Кемпбелу весь следующий день. Что-то в этом было не так. Какая-то тайна была в той девочке "голубое платье". Почему жена так отреагировала на это видео? Это явно никакое не переутомление. Супруга была чем-то напугана.

Весь воскресный день семья Кемпбел провела устраняя последствия праздника.

Вы хорошо себе представляете, на что способна толпа детей десятилетнего возраста, количеством в сорок две головы? Торнадо Дикси, по степени разрушения, это так себе... Просто лёгкое освежающее дуновение, по сравнению с набегом орды малолетних "цветов жизни".

Боже! Они ухитрились уронить вышку с баскетбольным кольцом. Уж не говоря обо всём остальном. Салли, помогая восстанавливать спортплощадку, рассказывала об комическом инциденте с этой баскетбольной стойкой и заливалась смехом.

Закончили только к четырём часам после полудня.

Устали.

Помылись.

Провели небольшое совещание и решили пообедать не дома. То есть они посовещались, а дочка всё решила. Ну, как обычно бывает с детьми.

Поехали в ресторанчик "Longbranch" и там прекрасно провели время.

Только Ванда весь день оставалась растерянной и вялой. После ночного обморока Энтони и не ждал от неё взрыва энергии. Он оберегал её от нагрузок и не тревожил лишними вопросами.

В десять часов, после вечернего чая, Салли отправилась спать (завтра в школу). А Кемпбел помыл посуду, расставил её на сушилке и повернулся к жене.

Та сидела за столом, напряжённая и сосредоточенная.

— Энти, - сказала она, - нам надо серьёзно поговорить. Присядь пожалуйста.

И это было сказано таким тоном, что у Энтони волоски на руках встали дыбом. Возникло недоброе предчувствие какой-то неотвратимой беды.

И он сел напротив супруги.

— Я тебя слушаю, дорогая.

Ванда мяла руки, сжимала губы и явно нервничала.

— Дорогая, ты можешь смело говорить мне всё. У тебя неприятности? Не волнуйся. Мы вместе всё можем решить. Любые вопросы.

— Сейчас... Подожди... - попросила жена. - Я соберусь с духом.

Энтони сосредоточился.

— Дорогой... Я должна тебе сказать... Я давно должна была тебе сказать...

Венди тяжело дышала, и её опять начало потряхивать.

— Короче... Салли не твоя дочь... Вот...

Поначалу Кемпбел даже не отреагировал на сообщение. Как-то не дошёл до него весь трагизм этой информации.

— Ну... - он медленно осознавал произнесённое, - Так это... Погоди, как это "не моя дочь"?

— Ты не отец моей дочери. Я родила её от другого человека.

Энти в ступоре откинулся на спинку стула. Долго молчал. Мысли метались в голове, не позволяя сосредоточиться на самом важном.

— Ванда, дорогая, это очень плохая шутка. Это нелепая шутка...

— Энтони, прости, но это не шутка. Ты бы всё равно когда-нибудь это узнал. И я тебе говорю сейчас - Салли не твоя дочь.

Она повесила голову и слёзы закапали с кончика носа на столешницу.

— Так... - растерянно выдавил муж. - А она твоя дочь?

— Да. Конечно. Ведь это я её родила...

— Так... - Кемпбел пытался собраться с мыслями. - Если она не моя дочь... Тогда чья она дочь? Кто отец?

— Марвин Моррис. Он государственный аудитор... Он отец той девочки в голубом платье из клипа. Марла родная сестра Салли.

— Чёрт... - Энтони пребывал в шоковом состоянии. - Тогда... Знаешь, дорогая, тогда у меня много вопросов.

— Хорошо, Энти. Я отвечу на любые твои вопросы. Я... Я просто устала жить в страхе. Спрашивай. Я готова.

Кемпбел даже не знал с чего начать. Он всё ждал, что Ванда рассмеётся и объявит, что это была всего лишь шутка. Хоть прекрасно понимал, что так не шутят.

— А как так получилось?

— Я вышла замуж и решила уйти с волонтёрской работы. Марвин... Он же не только аудитор штата, он и руководитель волонтёрской службы "Native Health Foundation".

— И что?...

— Ну... Контора организовала прощальный вечер. Я там перебрала шампанского. И...

Энтони напрягся:

— Так это было изнасилование?

— Нет, дорогой. Так нельзя сказать. Просто я была пьяна. Он тоже был нетрезвым. И мы... В его машине... Мы... Я согрешила. Это было так глупо. А дома. Ты был таким милым. Так заботливо ко мне отнёсся. Жена вернулась домой, пьяная как свинья, а ты...

— Я тебя любил.

— Да. Я знаю... Утром мне было так стыдно. И я решила, что сделаю всё, чтобы ты был счастлив... Когда поняла, что беременна. Я была в растерянности. Я знала, - чей это ребёнок. Это был кошмар. Я была в ужасе. Не знала - что делать. И я просто поплыла по течению. Ступор какой-то. А ты... Ты так радовался этой задержке, что я... Я не могла в тот момент тебя так огорчить. Я же понимала, что это означало бы конец. Я не хотела, я не могла тебя потерять.

Ванда вытерла ладонью слёзы.

— Но поверь мне, дорогой, это был единственный раз. Я всегда была тебе верна... Я все эти годы старалась быть примерной женой. Я старалась быть лучше чем другие. Я делала для тебя всё. Всё. Но я же прекрасно понимала, что тайное всегда становится явным... Ты знаешь, Энти, мне сейчас, несмотря на угрозу нашему браку, даже стало легче. Я устала жить в постоянном напряжении. Я боялась сойти с ума...

— Так... А мне что теперь делать? - растерянно спросил муж.

— Я не знаю, - и Ванда снова закапала слезами. - Но я прошу тебя, дорогой, дай мне шанс. Пожалуйста. Я докажу тебе...

Кемпбел посидел немного молча, мыслей никаких не было.

— Так... Это... Венди, вы сделали девочку в пьяном угаре?

Супруга плача покивала.

— Вот же уроды!... Извини, дорогая, сорвалось. Но...

Энтони встрепенулся:

— А ты проводила обследование ребёнка? Полное обследование?

— Нет... Это дорого...

— Здоровье ребёнка дороже денег. Слушай меня внимательно...

Кемпбел включил здравомыслие.

— С завтрашнего дня поведёшь Салли на обследование. Пусть проверят всё. Сердце, лёгкие, почки... Пусть проверят всё. Поняла? Полная проверка. От и до.

Он задохнулся от гнева. Ванда только согласно кивала.

— Ты, продашь все украшения что у тебя есть. Ты поняла о чём я говорю? Ты продашь всё. Там хватит на самую серьёзную проверку здоровья. Вплоть до томографии. Я ясно выражаюсь?... Твою мать! Ну как так можно!... Завтра же! С завтрашнего дня ты займёшься здоровьем дочери! Ты! Меня! Поняла?

Он сбавил тон:

— Венди, ты же искалечила всю мою жизнь. Как мне теперь относиться к Салли? А?

Ванда подняла опухшие глаза.

— Она тебя любит...

— Дорогая... Ты лишила меня моего будущего. Ты хоть поняла это? Мои дети, это моё будущее. Моё бессмертие. А теперь?... Что теперь?! Что?!!

Энтони вскочил и заметался по гостиной. Уселся обратно за стол. Сжал кулаки, стукнул ими по столешнице.

— Венди, ты понимаешь, что ты натворила?

Она молча, не поднимая головы, покивала. Кемпбел потёр руками лицо:

— Я не пойму - как мне теперь жить. Десять лет жизни в канализацию. Господи, за что мне это? Я же никому ничего плохого не сделал.

Ванда подняла голову, и с отчаянной решимостью сказала:

— Послушай меня, дорогой. Я понимаю, - то, что я сделала это подлость. И прощения мне нет. Скажи мне сейчас, чего ты хочешь? Я всё сделаю. Скажешь уйти - я уйду. Скажешь родить тебе кучу детей - я рожу. Скажешь наказать Марвина - я убью его. Скажешь умереть - я умру. Я готова на всё.

Энтони посмотрел на супругу и понял, что она говорит искренне.

— Ты готова на всё это?

— Да, дорогой. Я готова на всё. Ты пойми... Я люблю тебя и готова для тебя на всё.

— А что это исправит? Вот это всё, на что ты готова...

Он сорвался на крик:

— Что это исправит?! А?!

Кемпбел понял, что ситуация идёт вразнос и надо остановиться. Он взял себя в руки.

— Так... Пошли спать. Это надо обдумать без эмоций. Сейчас я этого сделать не могу. Нам нужно здравомысленно разобраться с этим...

Он опять вспыхнул:

— С этой хернёй!

И снова взял себя в руки.

— Так... Иди проверь ребёнка и пошли спать. Только это... Не прикасайся ко мне... Поняла? Не прикасайся. А то я за себя не ручаюсь...

И всхлипывающая жена пошла наверх.

А Энтони повторил в сердцах:

— Твою мать...

Дверь в детскую грохнула и вывалилась Ванда с сумашедшими глазами.

— Энти! Салли пропала!

— Как пропала?!

— Её нет! - и Ванда начала сползать по стенке на пол. Ноги не держали.

Энтони взлетел на этаж, ворвался в дочкину комнату. Кровать разобрана, ночник горит, окошко раскрыто. На хоккейной клюшке, распёртой поперёк окна, узел простыни. Он подлетел к окну:

— Салли! Салли! Дочь!

Куда там. Никакого ответа.

Кемпбел с грохотом промчался вниз по лестнице, рванул на улицу.

Снова покричал:

— Салли! Детка! Вернись!

Тишина.

* * *

Кемпбелы два часа мотались по городу.

Дочка, их единственный ребёнок, исчезла!

Точнее сказать - сбежала. Хорошо, хоть девочка тепло оделась, - апрель, ещё прохладно. Особенно по ночам.

Сообразительный ребёнок.

Родители сразу же позвонили в полицию, сообщили о пропаже дочери.

Сами побегали по кварталу, покричали... Нет. Бесполезно.

Энтони выгнал свою "Ауди" из гаража, посадил жену и заколесил по улицам Пирра, внимательно вглядываясь в ночные сумерки.

Ванда медленно скатывалась в истерику.

Она сначала всхлипывала.

Потом начала тихо рыдать.

А теперь и вовсе подвывала, размазывая по щекам тушь для ресниц.

Зазвонил телефон. Номер незнакомый. Энтони схватил трубу.

— Слушаю!

— Алло... Это Энтони Кемпбел?

— Да, это я...

— Добрый вечер... Энтони, это Диана Пэттон. Ваша девочка у меня...

— Где? - взвился Энтони.

— В управлении. На Парк-Стрит.

— Еду...

Кемпбел переключил передачу.

— Кто? Кто звонил? - волновалась Ванда.

— Лейтенант Пэттон. Салли у неё. Они её нашли.

— Мы же... Мы же едем за ней?

— Господи! Конечно, мы едем за ней!

* * *

В кабинете заместителя начальника управления полиции города, Дианы Пэттон, в уголке на стульчике, сидела дочь Кемпбелов и рассматривала какой-то журнал.

Отреагировав на вошедших родителей, ребёнок отложил журнал, нахмурился и смотрел на мать и отца из подлобья.

Ванда кинулась к дочери, но у неё на пути встала офицер Пэттон.

— Стоп! Стоп, я сказала!

Она перехватила миссис Кемпбел и не подпускала её к девочке.

— Так! - командовала лейтенант Диана. - Немедленно сядьте вот сюда. Прежде чем вы подойдёте к дочери, мне нужно выяснить кое-какие обстоятельства.

Кемпбелы послушались и уселись рядом на офисные стулья.

Пэттон так и стояла, прикрывая собой Салли.

— Диана, - начала Ванда, - у нас всё в порядке. Просто дочка переволновалась. Она, наверное, неправильно поняла наш с мужем разговор...

— Помолчи, Ванда. Я буду задавать вопросы, а вы мне будете на них отвечать. Вот такой будет формат. Ясно?

— Да, миссис Пэттон, - придержал рукой жену Энтони. -- Нам всё ясно. И мы сейчас готовы утрясти это недоразумение. Спрашивай.

Энтони Кемпбел и Диана Пэттон учились в Georgia Morse Middle School. Диана проходила обучение на один год старше, но они прекрасно знали друг друга.

Да что там говорить. Несмотря на то, что Пирр, столица штата "Южная Дакота", городок этот небольшой. Не то, что - Су-Фолс.

Да и Су-Фолс, например в сравнении с Вашингтоном, тоже городишко - так себе.

Так, что - в столице штата все, так или иначе, были знакомы.

— Итак... Что там у вас случилось? Отчего ребёнок ударился в бега?

Ванда опять начала возмущаться:

— Диана... Это наше внутрисемейное дело, и мы сами с ним разберёмся...

— Помолчи, Ванда! - рыкнул муж.

И пояснил офицеру:

— Видишь ли, Диана, мы сегодня выяснили, что я не отец Салли. Я не её биологический отец. Дочка, видимо, слышала наш разговор.

Диана открыла рот в изумлении.

— Ага... Вот оно как...

Повернулась к маленькой мисс Кемпбел:

— Салли, ты узнала, что ты не родная дочь вот этого мужчины?

— Да! - резко ответила девочка, и глаза её заблестели слезами.

— А... Пфф...

Лейтенант повернулась к супругам.

— А чья она тогда дочь?

Кемпбел опять положил ладонь на руку Ванды, удерживая её от высказываний.

— Это мы пока не выяснили.

— И это всё? То есть... Ребёнок не подвергался насилию, угрозам, психическому давлению?

У родителей отвисли челюсти.

— Диана, ну какое насилие? Что ты говоришь?

— Слушайте, Кемпбелы... - и тихо добавила - Чтоб вас... Я должна выяснить все обстоятельства. Это понятно? Я не могу допустить, чтобы ребёнок оказался под угрозой. Я ясно выражаюсь?

— Диана, - начал Энтони, - просто, позволь мне с дочерью поговорить. Мы сядем вот за этот стол. Салли с одной стороны, я с другой, ты между нами... Так же ребёнок будет в безопасности, правильно? Я просто с ней поговорю.

— Я не твоя дочь, - буркнула из угла девочка. - Я теперь тебе только мешаю...

— Хорошо-хорошо, - выставил руки Энтон. - Но мы же можем просто поговорить? Просто поговорить... Ну?

Пэттон подтвердила:

— Салли, я буду вот здесь - она указала на стул. - Тебе ничего не угрожает. Просто поговори с отцом.

— Я же сказала. Он мне не отец, и я ему не нужна.

— Хорошо. Он тебе не отец. Но ты же можешь поговорить с этим... Э-э... Мужчиной? Пожалуйста.

— Ну, ладно. Только недолго.

И Девочка уселась за "стол переговоров".

* * *

Помолчали.

Энтон осторожно начал:

— Салли... Я тебя люблю. Я любил тебя даже тогда, когда ты была в животе у мамы. И когда ты родилась, я. .. Я любил тебя всё больше и больше. И ещё. За эти десять лет, что ты со мной... С нами... Мы стали друзьями. Ведь правда? Ты не просто моя дочь. Я считаю тебя своим самым лучшим другом.

Девочка перестала напряжённо смотреть на отца. Она была удивлена.

А Кемпбел продолжал:

— Да. Мы не родные отец и дочь, - он тяжело вздохнул. - Так получилось. Я сам в шоке. У нас нет общей крови и общих генов. Но это не отменяет мою любовь и дружбу. Ничто не может отменить мою любовь и мою дружбу с тобой.

Дочка скривила плаксиво губы:

— Почему ты мне раньше этого не говорил?

— Но ведь у меня не было повода. Я тяжело работал, я старался обеспечить твоё будущее. Мне-то самому ничего не надо. У меня есть ты... Я ещё надеюсь, что у меня есть ты... И значит у меня есть всё, что мне нужно. Вот. И я теперь тебе говорю. Я очень боюсь потерять твою любовь и твою дружбу...

Салли слезла с высокого стула, обошла вокруг стола.

— Па... Обними меня.

И они обнялись. Девочка тихо всхлипывала.

Потом отстранилась от мужчины и посмотрела вплотную в его глаза.

— А как же мне теперь тебя называть, - шмыгнула носом, - ты же не мой папа.

— Ай, Салли, называй как хочешь. Но я тебе скажу... Вот первый человек, который полетел в космос, его все называли "Kedar". Но это же не его имя. Это просто его call sign. На самом деле его имя Гэ′герин. Может ты и мне дашь call sign - "папа"? А?... А себе возьмёшь позывной - "дочь". Как думаешь?

Ребёнок сквозь слёзы заулыбался:

— Теперь мы с тобой будем как астронавты?

Энтони печально вздохнул:

— Ну... Выходит, что - так.

Салли внезапно посерьёзнела:

— А ты меня не бросишь? Ты не уйдёшь от меня?

Позывной "папа" прижал девочку к себе:

— Салли. Как же я уйду от тебя? Я без тебя жить не могу...

* * *

Энтони встал. Девочка так и висела на отце, обхватив его руками и ногами.

— Ну, что, миссис Пэттон? У вас есть ещё вопросы? Или мы уже поедем домой?

Диана иронично улыбалась:

— Да езжай уже... Психолог.

Потом сердито повернулась к Ванде, ткнула в неё пальцем:

— А ты!...

Скривилась. Махнула рукой:

— Ладно... Что с тобой говорить. Езжайте.

Ванда прижала руки к груди:

— Диана, спасибо тебе. Спасибо, что вы её нашли. Спасибо.

— Да ладно, Тодд, - она назвала Ванду по девичьей фамилии. - Это наша работа.

И Кемпбелы с девочкой на руках пошли на стоянку.

А лейтенант Пэттон посмотрела из окна на отъезжающую семью:

— Да, ребята. Впереди у вас трудные времена...

9817   61 21701  241   9  +9.86 [53]