Два теленка с большим удовольствием поглощали поило, которое бабушка им заготовила, а я наблюдал, как бычок Гаврюша, который был несколько младше телочки Зорьки, жадно прихлебывал, чавкал и булькал носом в своем ведре. Он закончил бы трапезу намного раньше своей спутницы, но из-за жадности активно мотал головой и учинил этим для себя неприятности. В какой-то момент дужка у ведра подскочила и зацепилась за его слегка проглядывающие рожки, оставшись в таком положении. Когда же он резко задрал голову, ведро поднялось следом и упорно отказывалось возвращаться на землю, прочно усевшись на мордахе глупого бычка. В панике Гаврюша начал мотать головой еще сильнее, и остатки угощения выпали из ведра на землю. Зорька, тем временем, с сочувствием смотрела на своего младшего товарища, оторвавшись от своей трапезы и тщательно пережевывая оставшуюся во рту пищу.

Я, вволю посмеявшись над незадачливым едоком, помог ему освободиться от ловушки и, уже с двумя пустыми ведрами шагал во двор, в то время как телята отправились по своим привычным для них тропам.

Зайдя в дом, я решил немного передохнуть и уселся в кресло в своей комнате, глядя во все те же два окна напротив. Привычная из раннего детства картина не переставала меня радовать. Мой взгляд остановился на старой избенке, и я начал вспоминать о людях, которые когда-то в ней жили. Мужчину - хозяина семьи звали Андрей Константинович, а его супругу - Лидия Васильевна. Андрей Константинович приехал в эти земли с севера. Вернувшись с войны в свой прежний дом героем, он обнаружил, что теперь он вдовец и отец троих детей - двоих сыновей и одной дочки - моей будущей бабушки. Приехав в эти земли, он встретил Лидию Васильевну, которая тоже недавно овдовела и имела маленького сына от первого брака. Их новый союз дал жизнь еще четверым детям, благодаря чему, в деревне и в городе у меня было много родственников, которые, хоть и были младше меня по возрасту, но по родству были моими дядями и тетями. Андрей Константинович и Лидия Васильевна всю жизнь прожили дружно и в почтенном возрасте покинули этот мир, будучи окруженными любящими и заботливыми детьми.

Вместе с этим, я задумался о превратностях судьбы и достал Машкину записку. Она светилась в моих глазах как кольцо у Ивана - дурака в сказке про Сивку-Бурку. Я прочел ее содержание и с загадочной улыбкой вернул в карман. «Ну конечно мне не все равно, - отвечал я Машке в мыслях, - сложно представить, какая сила или обстоятельство помешают мне встретиться сегодня ночью с тобой».

Этот день тянулся как никогда долго. Я остался дома и коротал часы за просмотром телевизора или игрой в карты с бабушкой, иногда делая что-то по хозяйству.

Около шести вечера к воротам подъехала машина, и я услышал знакомый свист тормозов. Из «УАЗика» дяди Толи выскочил Колька и с улыбкой поприветствовал меня, когда я вышел со двора.

— Привет, - пожимая мне руку, сказал Колька, - слушай, помоги по-братски. С прошлогоднего ремонта, на чердаке бани осталось много всякого хлама. Надо оттуда пару шкафов спустить. Мы с батей пока не знаем, разбирать их или вытащим целиком. Твоя помощь может пригодиться.

— Прямо сейчас поедем? - спросил я;

— Да, собирайся, - уверенно говорил Колька, вытаскивая из багажного отделения какую-то сумку, - сейчас передам бабуле посылку от мамки и поедем.

Эта просьба, которая больше походила на приказ, даже меня порадовала, ведь можно было скоротать оставшиеся часы за активными делами - что-то таскать или разбирать, не важно; непременно поеду.

Когда мы приехали на хутор, дядя Толя еще не вернулся с работы. Мы с Колькой уже начинали что-то таскать по мелочи, ну а тетушка продолжала загадочно смотреть на меня и украдкой улыбаться, пока ее сын не видит. Вскоре мы услышали, как мопед дядюшки притарахтел ко двору и тут же заглох, ознаменовав возвращение хозяина домой. После недолгого совещания, мы все-таки решили не разбирать шкафы и спустить их по крутой лестнице вниз.

Лестница скрипела под нашими тяжелыми шагами; я был внизу и пятился назад, держа навесу небольшой шкаф, в то время как Колька держал его с противоположной стороны, все еще находясь на чердаке. В этот момент я почувствовал руку схватившую мой зад - это тетя Катя, делая вид, что подсказывает куда шагать, начала свои рискованные игры. Я посмотрел на нее и, мотая головой, дал знать, что это совсем неуместно. Она убрала руку и смущенно начала поправлять свои волосы. Секс приключения с тетушкой никак не планировались, и ее поведение даже встревожило меня.

Работа по освобождению чердака от хлама и ценных вещей продолжалась почти до заката. Тетушка не участвовала, зато приготовила нам сюрприз после работы, накрыв стол угощениями. На ужин был жирный суп из баранины, который мы, изрядно проголодавшись, уплетали с превеликим удовольствием, а к чаю были пироги и так полюбившиеся мне тетушкины булочки. Она поставила перед нами кружки, в которые уже был налит чай. У каждого из членов семьи была своя кружка, можно сказать именная. У Кольки, например, была пол литровая темно-синяя кружка с зодиакальным знаком «Водолей», нанесенным плотной белой краской с обеих сторон. У тети Кати была розовая кружка с двумя танцующими маленькими чудаками, над которыми было написано «Близнецы». У дядюшки же была самая большая бежевая кружка с широкими горизонтальными красными полосками.

— Вот хорошо, что Андрюха нам помог, - широко зевая, заговорил дядя Толя, откинувшись на спинку стула. Его кружка уже была пустой, и он с улыбкой смотрел на меня, - мы бы до ночи не управились.

Колька все еще допивал чай, но видно было, что веки его глаз сильно потяжелели, и он моргал чаще, чем обычно. Тетя Катя с каким-то напряженным взглядом улыбалась и смотрела на нас всех по очереди. Затем мы расселись перед телевизором всей компанией, устроившись, кто в мягких креслах, кто на диване. Мне казалось, что по телевизору идет какая-то слишком монотонная и скучная передача, а может быть это был какой-то бразильский сериал. Я почему-то уже был не в состоянии понять, что вообще происходит и начал погружаться в сон.

Следующее, что я отчетливо осознавал - это то, что я лежал в темной комнате на постели. В окно пробивался скудный свет со двора, где царила ночь, а сам двор освещался ночным фонарем. Я так же почувствовал, что мой член находится в упругой влажной среде - это тетушка делала мне минет, сидя на коленках возле постели и активно двигая головой вверх и вниз. Она была почти полностью голой, лишь трусы белели в ночной темноте.

— Теть Кать, ты опять за свое? - едва приходя в сознание и приподняв голову, заговорил я.

Тетушка выпустила мой член изо рта с громким чмокающим звуком и приставила указательный палец к губам, безмолвно призывая меня к тишине и возвращаясь к минету.

— Где Колька и дядя Толя? - не успокаивался я;

— Они спят, - прошептала тетушка, снова шумно вынув член изо рта, - я подмешала им снотворное, как и тебе.

— Что?!...

— Шшш, - тетя Катя не выдержала и закрыла мой рот своей рукой и, полизав член, принялась сосать его еще сильнее.

Приятные ощущения мощными волнами окатывали мое тело и временно притупили сознание, но я все же вспомнил, что у меня планировались какие-то важные дела на сегодня, и темнота за окном повергла меня почти в ужас. Я посмотрел на свои часы, и глаза округлились, едва разглядев, что на них было десять минут второго. Схватив тетушку за голову обеими руками, я бережно отодвинул ее, в результате чего, снова чмокая, ее рот нехотя высвободил головку из своего нежного и теплого объятия. Где-то глубоко в сознании наступило сожаление об этих действиях, ну а мой колом стоящий член, откровенно выказывал недовольство, ярко поблескивая на скудном свету.

— Где мои штаны? - громким шепотом спросил я у тетушки, натягивая трусы и пряча под них свой неуемный стояк.

— Ты куда-то собрался, милый? Я же сказала, что они не скоро проснутся.

Я вдруг сам обнаружил свои брюки аккуратно сложенные и висящие на спинке стула. Схватив их и поспешно покидая дом, я даже не смотрел на тетушку. Уже с натянутыми штанами я выскочил со двора и бежал прочь с хутора в сторону места встречи с Машкой. Привыкшие к темноте глаза хорошо видели тихий и приятный ночной мир деревенской природы. На улице было все так же тепло, а я все еще чувствовал тетушкины слюни на своем обмякшем члене.

Я бежал почти в спринтерском темпе и добрался до колеса быстрее, чем ожидал. В пол сотне шагов от места встречи я уже видел, что на берегу никого не было, и перешел на спокойный шаг, активно восстанавливая дыхание. Подойдя к колесу и окончательно убедившись, что здесь меня никто не ждет, я впал в глубокое отчаяние. Даже слезы слегка начали наворачиваться. Я уселся на колесо и в задумчивости смотрел на противоположный берег, который было едва видно в такой поздний час.

Вдруг, я услышал частые шаги по густой траве и с надеждой обернулся.

— Андрюша, милый мой, ну что же ты убежал, - тяжело дыша, к колесу приближалась фигура тетушки. На ней был только короткий домашний халатик, и белые трусики иногда поблескивали внизу между красивыми полноватыми бедрами. Тетушка казалась соблазнительной как никогда, но гнев затмевал почти все мое восприятие.

Она подошла ко мне, а я со злостью смотрел в ее выразительные зеленые глаза и продолжал молчать.

— Ну же, мальчик мой, - протягивая ко мне руки и пытаясь обнять, продолжала она говорить, - тебе ведь понравилось, как я разбудила тебя в последний раз, вот я и решила повторить. Мне тоже все это очень понравилось. Ну же, прости меня.

— И что будет в следующий раз? - вдруг грубо заговорил я. - Ты отравишь их, чтобы они не мешали мне тебя еб@ть?

— Ну что ты такое говоришь?

Вдруг мой гнев дошел до такой точки, что я борцовским приемом повалил ее на траву и, схватившись за шею обеими руками, начал душить.

— Андр..., - едва успела проговорить тетушка и слабыми ручками ухватилась за мои запястья, на которых от напряжения раздулись вены и расстегнулся замок на браслете часов.

Я очень быстро пришел в себя и ослабил хватку, позволив женщине дышать. Она не шевелилась, ее длинные ноги были согнуты в коленях и слегка раздвинуты. Я снова увидел белеющие трусики и голые бедра. Меня охватило звериное желание, член и яйца заныли, требуя немедленно овладеть тетушкой.

Я задрал ее халатик еще сильнее и, схватившись за края трусов начал с силой их стягивать, оголяя тетушкину промежность. Трусы порвались в каком-то месте, издав характерный треск. Тетушка не сопротивлялась и даже выпрямила ноги, когда это потребовалось для снятия трусов, но продолжала лежать и молчать с закрытыми глазами.

Я, поспешно стянув с себя штаны, с нетерпением устроился у нее между ног и вогнал свое таранное орудие в ее волосатую киску до самого основания. Казалось, что все складочки в ее нежной киске мигом расправились, принимая член в свое объятие. Тетушка хоть и была мокрой как болото внутри, все же не ожидала этого и, открыв рот, издала почти бесшумный звук, похожий на кряканье.

Я остановился на несколько мгновений, находясь полностью внутри нее, и посмотрел на ее прекрасное лицо. Она была так слаба и уязвима передо мной, распростершись с широко раздвинутыми ногами и раскинутыми в стороны руками.

— Ну же, мой ненаглядный мужчина, - вдруг прошептала она, не открывая глаз, - бери меня и делай что хочешь.

Я начал жесткие толчки, возвышаясь своим телом над обмякшей тетушкой. Развязав пояс на халате, я полностью раскрыл ее нежное тело, водя рукой по гладкой коже и продолжая напористые движения. Через минуту тетя Катя начала стонать и иногда всхлипывать. Я чувствовал, как ее киска сокращается внутри, нежно обхватывая мой неумолимый член.

Затем я поставил тетушку раком, уткнув головой в траву и, продолжая иметь сзади, грубо насаживал на член. Когда накрыл оргазм, я начал резко и беспорядочно двигаться внутри нее и по-хозяйски спустил всю сперму в ее киску. Вытащив обмякающий член, я начал поспешно надевать штаны. Тетушка продолжала стоять, задрав красивую голую задницу, а из ее волосатой щели вытекала моя белеющая в темноте густая сперма.

Когда я уже оделся полностью, она, нащупав порванные трусы в траве и, усевшись на колесо, начала их натягивать на свое красивое обнаженное тело.

— Если еще раз выкинешь что-то подобное, я расскажу дяде Толе про все, - начал я свои угрозы.

— Больше не буду, - проговорила смиренным тоном тетушка, поднимаясь на ноги, завязывая и поправляя халатик.

Я проводил ее, внимательно всматриваясь в ночную темноту. Не дойдя с ней примерно сотню шагов, и, убедившись, что тетушка зашла во двор, я направился домой. Перейдя мостик и проходя мимо Машкиного дома, я увидел, что свет у нее везде выключен. Прислушиваясь, я не услышал ничего кроме тишины и жалобного возгласа сыча из густого, поросшего кустарником парка, раскинувшегося неподалеку от реки.

Я проспал почти до обеда. На столе меня снова ждали блины. Когда я завтракал, бабушка сидела рядом со мной за столом и смотрела в окно. Ее взгляд был спокойный и задумчивый, но вдруг выражение лица изменилось:

— О! - воскликнула она, вглядываясь куда-то вдаль, в ту область, которую я не мог видеть со своего места. - Василий - сосед идет. Машка-то уехала сегодня утром, а он ходит теперь горемыка.

— Как уехала? Куда уехала? - не скрывал свое любопытство и удивление я.

— В город, к матери. Она ведь уже два года как переехала, а Машка здесь с мужем осталась. Сегодня утром я корову подоила, выхожу, смотрю, вышла с сумкой и улыбается мне. Развожусь, говорит, буду искать работу в городе.

— А где живет ее мать? - пытаясь изобразить слабый интерес, спросил я

— Да кто ее знает, никогда не интересовалась, - махнув рукой и поднимаясь из-за стола, отвечала бабушка.

Надежда вдруг вернулась ко мне. Если Машка разводится с мужем, то, как минимум, будет теперь свободна, и мне лишь остается найти ее и придумать какое-то оправдание своему поступку. Не менее сложная задача состояла в том, чтобы узнать, где она теперь будет жить в городе. Но это уже совсем другая история.

Целую неделю, пока Колька не уехал в город, тетушка не давала о себе знать. Когда же и до моего отъезда оставалась всего неделя, мы встретились с ней пару раз в сарае и наслаждались друг другом, пока уставший с работы дядя Толя почивал в доме. Мне очень хотелось верить, что она не накачала его снотворными средствами.

Я с большим сожалением и тоской покидал деревню, которая подарила мне как никогда прежде запоминающиеся каникулы. Впереди ждали не только учеба на втором курсе института, но и набирающая обороты взрослая жизнь, все больше засасывающая, держащая своими стальными клещами, безвозвратно оставляя детство и беззаботную юность где-то позади, где-то в приятных воспоминаниях, потаенных желаниях и фантазиях. В еще более старшем возрасте прошедшие ранние годы стали вспоминаться как нечто, произошедшее не со мной, а с каким-то киношным персонажем, и все кажется теперь лишь безумной выдумкой режиссера или писателя.

_________

Вот и конец сентября. Мы едем на осеннюю встречу снова всей семьей. Праздничная обстановка в бабушкином доме подхватила нас, лишь стоило вновь встретить родных и близких людей. На этот раз гостей было еще больше и к праздничному столу придвинули еще одну секцию. Дядя Толя с широкой улыбкой на лице и, держа стопку с водкой в руке, намеревался произнести вступительную речь. Его многозначительные жесты указывали на то, что все присутствующие скоро узнают о чем-то очень важном.

— Вот что, дорогие мои, - обратился он ко всем присутствующим, - я пламенных речей говорить не умею, - тут все засмеялись, зная каким остроумным и разговорчивым, на самом деле, является дядя Толя, - но надо сказать. Надо сказать вот что, - немного нервничая, он снова сделал паузу, - впервые за двадцать лет в нашем семействе, наконец, будет пополнение!

Все вдруг разразились восторженными возгласами, не дождавшись окончания речи. Дядя толя поднял левую руку и все снова замолчали.

— Это был долгий и непростой путь ко второму ребенку, но Катюха у нас молодец, Катюха у нас умница! - воскликнул дядя Толя и, обняв жену свободной рукой, поцеловал ее в щеку. - Здоровья ей и терпения!

Тут все сидящие за столом бросились поздравлять и нахваливать будущих родителей.

— Какая неделя? - спросила мама, обращаясь к тете Кате, которая вновь сидела напротив меня;

— Седьмая, - отвечала она, отпивая вишневый морс из своего бокала и хитро глядя мне в глаза.

Самым молчаливым в этой большой компании был, пожалуй, я. Но, несмотря на глубокое недоумение, я все же иногда находил в себе силы повторять за другими заезженные поздравительные фразы и возгласы.

Праздник закончился поздно вечером, и гости с шумом выходили на улицу. С погодой вновь повезло, и я стоял возле крыльца, вдыхая свежий прохладный воздух.

— Молодец Андрюха, - вдруг обратился ко мне пьяным голосом дядя Толя, подойдя со спины и приобняв меня за плечо левой рукой, - этим летом ты нам хорошо помог. Да, Катька? - поворачивая голову уже в правую сторону к рядом стоящей жене, дополнил он.

— Ага, умничка просто, - ласково отвечала тетя Катя, которая оставалась абсолютно трезвой;

— Приходи к нам почаще, - снова повернув голову ко мне продолжил дядя Толя, - мы всегда тебе рады.

После услышанных слов, я будто потерял дар речи и даже не был в состоянии что-то ответить. Дядя Толя отпустил мое плечо, и они оба направились к выходу со двора, догоняя остальных покинувших дом гостей. Тетя Катя обернулась и снова посмотрела в мои глаза уже привычным для меня загадочным взглядом, а я вдруг осознал, какая же все-таки коварная у меня тетушка.