Les femmes parfois volages, joisseuses, gourmandes; elles prennent leur plaisir là où elles le trouvent et ne sentent plus coupables.

Женщины иногда бывают легкомысленны, ищущие наслаждения, лакомками; они получают наслаждение где находят не чувствуют себя виновными.

❤️

Bonjour, mon amour, mon tout, comment vivre loin de vous, en honneur je ne sais plus comment m'en tirer, le courage est toujours prêt à m'y manquer: j'ai le cœur remplit de tristesse, l'aime d'amertume, et mon esprit de regrets soignés vous du moins, portés vous bien, songes que vous êtes tout pour moi, que je n'aime que vous, vous êtes mon aime, ma vie: Oh toi, que j'adore tant! Oh, comme je vous aime... Conserve ta santé ! S'il vous plaît, ma chérie, répondez - moi le plus possible.

* Здравствуй, моя любовь, мое все, как жить вдали от вас, честно говоря, я совсем этого не представляю, мужество готово покинуть меня, мое сердце наполнено грустью, душа - горечью, мой ум - сожалением, по крайней мере заботьтесь о себе, чувствуейте себя хорошо, думайте, что являетесь для меня всем, что я люблю вас, вы являетесь моей душой, О ты которую я так обожаю, о, как я вас люблю. .. береги свое здоровье! Пожалуйста, моя дорогая, ответьте мне как можно скорее.

Юлия Николаевна прочла письмо любовника, заставила себя успокоиться и бросила придирчивый взгляд на свое лицо в зеркале. Тридцать пять прожитых лет наложили уже свой отпечаток: усталость в темно-карих глазах, едва заметные морщинки в уголках резко очерченного пухлого рта, которому знакомы не только мужские губы, но и горячая плоть.

Она была в том возрасте когда женщинам удается задержать увядание, причем по ним не заметишь каких усилий им это стоит.

И она оставалась пикантной рыжей дамой, чье млечно-белое тело было способно очаровать мужчин, когда появлялась в бальном декольтированном платье из розового атласа, украшенного длинным черным шарфом. Под команды распорядителя французской кадрили:

" En avant! Rond des dames! Cavaliers solo!"/ Вперед! Дамы в круг! Кавалеры ведут!/ - скользила по узорному паркету в залитом светом зале, одаряя улыбкой партнеров.

После шестой фигуры последовала команда:

— Grand rond! / - Большой круг!/

Танцующие пары образуют общий круг и берутся за руки.

Каждое движение ее было греховно и вызывало масляно- похотливые взгляды, откровенные и украдкой.

Без вечного томления женской души нет жизни. Только любовь может сделать женщину счастливой. Пока она дышит, должна жить и ждать своего цветения. И никогда. не надо думать, что жизнь кончена и ждать больше нечего!

Ее муж был к ней равнодушен, но постоянно унижал ревностью и требованием супружеской верности. Этого господина более занимало пожалование орденом св. Владимира 4-й степени с надписью " 35 лет"- за беспорочную службу в течении этого срока по ведомству гражданскому. Награда предоставляла надворному советнику Федору Ивановичу Белохвостову права потомственного дворянства. Ожидал Высочайшего приказа о чинах гражданских к празднику Ордена - 22 сентября. Надворный советник гордился своими наградами. На шее святая Анна, а на груди со своими золотыми двуглавыми орлами между лучами остроконечного креста, алел эмалью святой Станислав lll степени. Лишь подойдя ближе, можно было увидеть скрещенные мечи. Это и объясняло его ношение при ордене высшей степени, а не отправило в шкатулку, в компанию к крестам Анны третьей и Станислава второй степеней. Не будет снят орден с мечами, когда появится впереди, долгожданный хозяином, Владимир с бантом. В последнюю Турецкую войну был прикомандирован к полевому казначейству IX-го корпуса. Во время паники, вспыхнувшей после неудачной второй Плевны, спас денежный ящик. С помощью кубанских казаков отразили налет шайки башибузуков. Отдаленность приукрашивает прошлое.

Юлия Николаевна коротко вздохнула, не то всхлипывая, не то задыхаясь. Досадливо дернула подбородком: " Теперь ещё более задерёт нос."-- пронеслось молнией в сознании. С ней он держался, как с подчинёнными - сухо и отчужденно, оправдывая это своей принципиальностью и чувством долга. Федор Иванович был старше жены на двадцать лет, важен, толст, лыс с короткой шеей. На мясистом лице вытянутом вперёд, с синевой выбритых щек, недобро взирали на мир мутновато-серые глаза. Тридцать пять лет службы в классных чинах Министерства Финансов, в разных местах, на различных должностях... При этом не имел высшего образования - лишь шесть классов гимназического курса. Нужда заставила поступить письмоводителем по вольному найму в казённую палату, после сдал экзамен на классный чин.

" Как же подходят к этой голове ветвистые рога!" - зло усмехнулась огненно- рыжая красавица.

" Cochon, vieux cochon..."/ Cвинья, старая свинья..." - мелькнули в голове слова, которые она никогда не осмелилась бы по-русски. Выручал ее французский, который она успешно освоила в институте.

— Жены иногда приподносят своим мужьям ошеломляющие сюрпризы. Никто, никогда не может их предвидеть. Мужчины влекли ее новизной, тревожили переменою маленьких приключений, мимолётных, ни к чему не обязывающих. Когда ей кто-то понравился, становилось тепло и ласково. Среди ее любовников был настоящий француз - лейтенант ( enseigne de vaisseau de 2-me classe) из экипажа броненосного крейсера " Dupuy-de- Lôme". ( "Дюпюи-де-Лом"). André Demery, стройный, красивый брюнет, уроженец знаменитой по роману Дюма Ла-Рошели, департамента Нижняя Шарантa (Charante- Inférieure).

Гугенотом звали его в Ecole de Marine ( Moрской Школе). и на крейсере.Их корабль заменил потерпевший через полчаса после выхода аварию в машине крейсер " Bruix", перегружали с него. подарки и вышли из Дюнкерка спустя 22 часа, как его покинула эскадра контр-, адмирала де Куртий. Крейсера - " Pothuao" и " Surcouf" отправились в Кронштадт 4(16) августа 1897. года. На борту первого находился президент Французской Республики г-н Феликс Фор. Рассекая волны форштевнем с девяти метровым тараном, извергая из двух труб черный жирный дым, " Депюи-де-Лом" догнал их лишь 22-го августа, когда до Кронштадта оставалось тридцать миль. Демери в то время находился на верхнем ярусе марса фок-мачты, не отрывал от глаз окуляры бинокля, пока дымы на горизонте не превратились в трёх трубный " Пютюо" и белый с двумя трубами и тремя тонкими сигнальными мачтами " Сюркуф". На стеньге грот-мачты, чернобортного, с грязно-желтыми, цвета мокрой парусины(toille mouillée), надстройками и трубами, броненосного крейсера реял

штандарт президента с золотыми скрещенными " FF" на белой полосе квадратного полотнища. Крейсер " Surcouf" побывал в Кронштадте шесть лет назад в эскадре контр-адмирала Жерве.

Замерцали огни сигнальных фонарей и "Дюпюи-де-Лом" вступил в кильватер флагмана 2-й дивизии Эскадры Севера( Escadre du Nord). До Кронштадта 1300 морских миль, когда осталось три - показался Толбухин маяк. Только тогда Демери, покрытый сажей, спустился по скобам трапа полой стальной колонны, " минарета", как прозвали боевые мачты французских кораблей. Требовалась изрядная сноровка, внутри посредине шла наверх труба артподачи пушек Гочкиса, занимая восемьдесят сантиметров пространства. Торжественный вход в гавань намечен на следующий день. Раздались свистки, засуетились на полубаке матросы с красными помпонами на беретах. Бултыхнулись в воду громоздкие штоковые якоря " Дюпюи-, де-Лома". Дошли благополучно, хотя рисковали угодить на мели Большого Бельта, который проскочили на 17-ти узловом ходу без лоцмана. ⚓ Лейтенант Демери обожал свой крейсер, как женщину. Хищный с узким длинным корпусом сигарообразный корпусом, крейсер производил неизгладимое впечатление массивными боевыми мачтами, зарослями вентиляционных раструбов, двумя дымовыми трубами разной. толщины, множеством башенок, ощетинившихся длинными стволами орудий... Он выделялся среди других французских кораблей, широких с громоздкими надстройками.

Такое же пленительное тело у рыжеволосой Julie, с которой познакомился на празднике в увеселительном саду " Аквариум". Длинная, красиво изогнутая шея, покатые плечи, приподнятая корсетом грудь... Если " Дюпюи-де-Лом" создавали. как ". убийцу британской торговли", то она рождена чтобы сводить с ума мужчин.

— Charme faire votre connaissance..- / Приятно с вами познакомиться.../ - одарила улыбкой рыжеволосая дама. Туалет ее - платье из линобатиста цвета морской волны с кружевными воланами и чехлом из тафты- свидетельствовал о изысканном вкусе. На тонкой.талии , вырезаный зубцами, зелёный кушак. Довольно смелое декольте, кружевные эполетки добавляли пикантности. Добавляла романтичности облику шляпа - тулья из соломки окружена густой рюшкой из газа, гирляндой роз и отделана пёрышками., неширлкие поля. " С'est femme très charmant et romantique!" - восхитился про. себя Демери, решив, что переспит с ней. В день когда президент отправлялся с визитом, он намеревался встретиться с m-me Barbie, cупругой адвоката из Дюнкерка... Авария с крейсером " Bruix" copвала все планы. Теперь появился шанс воспользоваться телом этой русской.

❤️ Садъ " Акварiумъ", Каменостровскiй пр-ктъ, С-Петербургъ. 🌟

Лейтенант Андре Демери и Юлия Николаевна за ужином сперва болтали о пустяках Дама неплохо владела французским и с восхищением рассказывала, что на борту парохода " Котлин" эскадру адмирала Куртиля. Когда подали десерт, француз решился, любуясь бархатистой персиковой кожей ( une peau veloutée de pêche), представил, как будет ласкать грудь с розовыми коническими сосками ( une seins avec tétons roses coniques) Ещё не видя их, его опыт общения женщинами, убеждал, что у белокожих дам, они непременно розовые... Его спутница ничего не подозревала, хотя лакомясь мороженым, украдкой бросала взгляд на бравого француза. Кругом немало нарядных, красивых женщин, а он выбрал её...

- Vous aimes les glaces?/ Вы любите мороженное?/- спросил он,, почти не притрагивась к своей порции, начавшей таять.

— Oui, merci André...- улыбнулась ему Юлия Николаевна, - Un excellent dîner, une merveilleuse soirée. / Превосходный ужин, чудесный вечер./

- Oh... Il n'y a pas de quoi remercier. Ce n'est pas un dîner pour trois emperurs / О... Не стоит благодарности. Это не ужин трёх императоров./

-A Paris,, j'ai goûté Pêche -Melba d'Escoffier /. В Париже в пробовал Пеш -Мельба от Эскофье. /

Как заправский гурман поведал об этом превосходном десерте, отставив свое. растаявшее мороженное. А Юлия Николаевна, промокнув. пухлые губы салфеткой, сказала:

— Si vous venez nous rendre visite à Taroubarov, je vous préparerai une glace maison... / Если вы приедете к нам в гости в Тарубаров, я приготовлю для вас домашнее мороженое. /

— Та- rou-ba-roff. . Où est-ce?/ Та-ру-ба-рофф... Где это?/

— Une ancienne ville russe, dans la steppe. Très belle ! / Старый русский город, в степи. Очень красивый!/

— Qu est -ce qu'une steppe? Un désert? / Что такое степь? Пустыня?/

— Non, non...- запротестовала женщина.- Il y a. des forêts, des prairies du paissent de magnifiques chevaux... Jardins, pommes Antonov, framboises... Les pêche ne poussent pas chez nous. Le confiture de framboises les remplacera à merveille. Et je trouverai de la vanille!/ Нет, нет.... Там есть леса, луга, где пасутся великолепные лошади... Сады, антоновские яблоки, малина... Персики у нас не растут. Их превосходно заменит малиновое варенье. И ваниль я найду!/.

— Où se trouve votre Taroubarov?/ Где находится ваш Тарубаров?/

— 374 verstes, sont 400 kilomètres jusqu'à Mosqou...

— Et les femmes là -bas sont elles aussi belles que vous ?/ А женщины там такие же красивые как вы?/ - спросил Демери.

— Оh-oh...Vous me flattez.../ - Вы мне. льстите.../- больше для вида смутилась рыжеволосая дама.А в самом деле весьма польшенная.

- Тu es belle ! / Ты красивая!/- заверил её красавчик Гугенот, предвкушая свой будущий успех в обольщении.

Золотились в бокалах шампанское. Всплесками звучал женский смех, воркующие голоса мужчин, здравицы в честь французских гостей :

— Votre santé ! Vive la France!.. /- Ваше здоровье! Да здравствует Франция!/

Их заглушала бравурная La Marseillaise:

— Állons enfans de la Patrie!

И снова звон бокалов и восторженные крики:

Vive la France ! Vive la Russie ! Праздник в самом разгаре.

— - Nous ne sommes que des connaissances, - осторожно начал Демери, боясь вспугнуть рыжую красотку, - Je ne peux pas compter sur votre franchise...

.- Que souhaitez-vous savoir ? - отвечала та, пригубив бокал шампанского.

/ - Мы всего лишь знакомые, я не могу рассчитывать на вашу откровенность...

/ Что вы хотите узнать?/

Офицер мазнул взглядом по едва прикрытой, вздымающейся груди, веткам ключиц в декольте... В горле пересохло, искушение метнулось к самой чувствительной части тела. Приложился к бокалу, мелькнула одинокая золотая нашивка на рукаве

— Vous avez peur de moi? / - Вы боитесь меня ?/

— Non..../.- Нет.../

Ей понравился этот офицер в элегантном, сверкающем золочеными пуговицами, подчёркивающим талию мундире. Безукоризненный пробор темных волос и ниточка усов под чуть великоватым носом, вытянутое лицо с острым подбородком, черные глаза придавали ему облик аристократа. Но он, как рассказывал, не дворянин, из ларошельских негоциантов. Его отец дрался с русскими под Севастополем и с пруссаками, кавалер Légion d'honneur.

- Nous de vons être ensemble ! / Мы должны быть вместе!/- неожиданно заявил он, со свойственной всем галлам двусмысленностью и тоном не терпящим возражений.

Юлия Николаевна вначале подумала, что речь о союзе, согласно кивнула и подняла бокал: - Vive l'union entre la France et la Russie./ Да здравствует союз между Францией и Россией./ Но выпить не успела, Андре. посмотрел с таким вожделением и произнес:

— Vous m'avez mal compris.... Je ne veux que vous, rien que vous.../ - Вы меня плохо поняли...я хочу вас, только вас.../

Женщина. густо покраснела, попыталась чуточку образумить, вопреки своим желаниям:

— Hélas, c'est impossible, je suis marie. / - Увы, это невозможно, я замужем.../

Показала кольцо на безымянном пальце

— Alors offrez-moi cette noit, cette noit merveilleuse où je vous ai voie, Julie... Je vous en supple...

/ Тогда подарите мне ночь, эту чудесную ночь, когда я увидел вас, Юлия. Умоляю./

— Vous êtes drôle, André Je suis plus âgé que vous. Regardez combien il'y a de jeunes et belles filles autor nous... Elle sont pour vous.

/ Вы забавный, Андре. Я старше вас. Посмотрите сколько молодых и красивых девушек вокруг нас. Для вас. /

Но Гугенот твердил свое:

— Je ne veux que vous. Je vous aime... Allons à l'hôtel, vous ne regretterez pas.

/ Я хочу только вас, я люблю вас... Поедемте в отель, не пожалеете./

Юлия Николаевна испытывала радость от такой настойчивости, но хотелось немного потянуть, подразнить. Ведь больше ценят женщину, которая не сразу соглашается.

— André...- замялась.- Je ne vous cacherai pas que vous me plaisez. Mais notre connaissans est encore si superficielle. Je suis un peu décontenancée, ne me poussez pas. / - Я не буду скрывать от вас, что вы мне нравитесь. Но наше знакомство ещё так поверхностно. Я немного растеряна, не подталкивайте меня./ Потупила взор.

Тут оркестр заиграл штраусовский " Du und du" из "Летучей мыши". Закружились в вальсе пары. Она сама предложила:

— Аllons danser, je vais réfléchir... Je besoin de refléchir... - помолчав, добавила, - Toutes les femmes veulent être aimes.

/ - Пойдёмте танцевать, я подумаю... Я должна подумать...- Все женщины хотят быть любимыми./

Демери танцевал неплохо, хотя немного волновался, ожидаяя ее решения. Когда вернулись к столу, рыжеволосая красавица одарила его улыбкой и произнесла:

— D'accord.... Je veux être aimes.

/ - Coгласна... Я хочу быть любимой/, - и заверила, - Vous aurez tout ce que vous désirez../- Вы получите все, что пожелаете.../.

Шурша шелком юбок, стуча каблучками вышла из сада. Француз поддерживал ее за правую руку, как это принято за границей. В русском обществе все наоборот, только военным дозволяется предлагать даме правую руку, чтобы ей не мешал эфес холодного оружия.

При входе в сад была биржа извозчиков. Дорогие лихачи и простые " ваньки" ждали подгулявшую публику.

— Où est-e qu'on va?- / -Куда поедем?/- оcведомилась Юлия Николаевна.

— L' Hôtel de France...

Она перевела его слова извозчику.

Рыжий орловский рысак, в пролетке на резиновом ходу, которым правил бородатый детина. в синем казакине и черной низкой шляпе, к которой прикреплена французская кокарда. Взял с места. Убегали улицы, площади, золотые цепочки фонарей и дома... Рысак легко выбрасывал ноги, круто согнув шею и прижав морду к груди. Шуршали шины, сначала по брусчатке, потом по торцам мостовой. Неожиданно Юлия Николаевна обратилась к своему спутнику, блестя глазами:

— Ne vous pressons pas, on va faire un tour en ville. Petersbourg est une ville merveilleuse, j'y ai étudié...

/ - Не будем спешить, прокатимся по городу. Петербург чудесный город, я училась здесь.../

Демери фыркнул, ему нетерпелось утолить желание.

Юлия Николаевна усмехнулась:

— Тout vous sera rendu, ne vous inquiétez pas, mon cher / Все вам будет, не беспокойтесь, дорогой, - и тронув кончиком зонтика плечо бородача, - Голубчик, прокати нас по набережным, по Невскому, заверни на Дворцовую, а потом во Французскую гостиницу.

— Слушаюсь, вашсиясь! - гаркнул он, - Эх, прокачу!.. Но, пшел!

По случаю визита Петербург проснулся от летней спячки, украшен и иллюминирован. Исчезли леса на домах и рогатки перегораживающие кое-где улицы, вместе с грудами камней, шашками торцов. По случаю визита все вычищено и приглажено.

Hôtel de France. ❤️

Четырёхэтажное здание на четной стороне Большой Морской. На декорированном флагами, зеленью, иллюминацией из электрических лампочек вывеска: HÔTEL de FRANCE. Неподалеку вела на Дворцовую площадь арка Главного Штаба. Роскошная гостиница с шикарным входом и великолепной лестницей. Здесь предоставили даровые места для французских корреспондентов, освещавших визит президента Фора. Один из нумеров, выходящий окнами на Мойку, одолжили до утра соотечественнику с дамой. Коридор с красным ковром был пустынен , полуосвещен. Демери галантно пропустил ее вперёд:

— Je t'en prie, enter, má chèrie.../ Пожалуйста войди, дорогая.../

За дверью с золочёной ручкой высокие потолки с лепниной, розовые стены, ворсистый ковер на полу и плюшевые шторы на окнах. Широкая металлическая кровать с никелированными шарами на причудливо изогнутых спинках. Была ванная с сидячей чашей из белого фаянса с синими цветочками.

Вошла внутрь мягкой, плавной походкой. Отколола большую шляпу, быстрым взглядом окинула комнату, глянула в большое зеркало на себя.

Пропало всякое стеснение, раздевалась не торопясь. Сняла платье и нижнюю юбку, оставшись в белье. Бросила игривый взор на француза спросившего с себя одежду быстрее ее. Лейтенант подскочил к полуобнаженной женщине

— Permettez-moi! / - Позволь мне!/

Ловко расшнуровал корсет, избавил от прозрачной шемизетки, дневной рубашки, кружевных панталон и чулок. Тем заслужил похвалу:

— Tu es bonne servante. / - Ты умелая горничная./

Благодарно припал губами к женской ноге выше колена...Жадно обхватил Юлию и повалил на ложе любви, изнемогая от желания. Услышал умоляющую страстную просьбу:

— Baise-moi, mon cher... / Возьми меня, дорогой.../

Началось упоительное, непередаваемое, восторженное и казалось бесконечное действо любви.

Демери взялся за дело рьяно, как истый француз. Номер наполнился звонкими шлепками голых тел, стонами, командами:

— Retournez-moi! / - Повернись! /

— Monte-moi! /- Oседлай меня!/

— Mets les jambes sur les épaules ! / Ноги на плечи!/

— Sois un lévrier ! / - Будь левреткой!/

— Suce!/ - Соси!/

Довольное рычание:

— Oh, Oh, Oh!. C'est bon... / О! Это хорошо. ../

На кровати, лёжа на спине, металась под ним, крепко зажав бедрами нависшего Демери, пронзавшего ее. Открыв запотевшие подмышки, цеплялась за прутья изголовья, так, что побелели пальцы, призывно кричала:

— Oui ! Oui! Oui!.. Vas-y! Encore! Plus forte!/ Да! Да! Да!.. Продолжай! Ещё! Сильнее!/

Содрогнулась несколько раз, пронзительно вскрикнула и обмякла. Простонала восхищённо, без притворства:

— Ой мамочки, как хорошо...

Сказалось долгое воздержание от общения с молодыми, желанными мужчинами. Это подстегнуло любовника к завершению. Толчки стали резче.Семя заполнило ее лоно. Он повалился рядом, хищно раздувая ноздри и произнес:

— Quelle femme merveilleuse tu es, Julie! On va ce laver./.- Какая ты чудесная женщина, Юлия! Пойдем мыться./

Любуется обнаженной женщиной с широко распахнутыми ногами. Кожа словно лакированная от пота. Между припухлых валиков истерзанное до красноты влагалище с багровым похотником, покинувшим свое убежище.

В ванной Демери не удержался, заставил опустится голыми коленями на сырую метлахскую плитку и привести в боевую готовность свою плоть, которую в шутку именовал " тараном"(tiran d' eau ):

— - Bouge, ma chèrie ! / Давай, моя дорогая!/

Помывшись, пошли на кровать и взаимно ублажили друг друга в позиции soixante-neuf (" шестьдесят девять"). Подкрепили силы холодной курицей и белым Наut-Sauternernes. Разламывали птицу руками, смеясь, кормили друг друга, пили '' Сотерн" местной фабрикации из виноградников Абрау-Дюрсо

Несколько раз побывала Юлия Николаевна левреткой на кровати и прямо на полу. Она даже раз пошутила завиляв сочной попкой, вскинула голову и призывно заскулила, вызвав смех француза, который пристраивался сзади.Он поддержал игру, зарычал и нарочито шумно задышал, как кобель. Когда вылизывала и сосала с упоением извлечённый из ее глубин мокрый " таран", услышала:

— Tu es une vrai garce, Julie ! /.Ты настоящая шлюха, Юлия!/

Он был откровенен, груб и жаден.

Как природный моряк и француз, Андре Демери испытал с ней " bateau ivre" ( пьяную лодку), подтянул не к краю кровати, подложив для удобства под упругий женский зад подушку. Любовался, как его " таран" проникает до упора между раскрасневшимися лепестками щели, обрамлённые густой порослью темно- рыжих волос. Неожиданно извлёк, блестящий и скользкий член и избрал целью деликатную, сморщенную розовую дырочку ниже... Приложил усилие чтобы проникнуть туда. Удовлетворённо хмыкнул, почувствовав его тугость, понял, что здесь он пионер. Его старания исторгли истошный крик женщины, который заглушил ладонью. Ее зрачки расширились, оставив тонкую оболочку радужки. Ещё немного и лишиться чувств.

— - La première fois ? - улыбнулся, поинтересовался, не прекращая проникать в женщину, - Sois patiente, ma chèrie... Détends -toi!

/ - Впервые? - Будьте терпеливы, моя дорогая... Расслабься!/

Потом снова сосала, дразнила язычком головку, вылизывала ствол и кожаные мешочки яичек, нежно покусывала зубками, погружала в рот...

Француз стонал, подбадривал женщину :

— Lèche, lèche... Continue.. / Лижи, лижи... Продолжай /

Но когда пожелал изысканных ласк, приглашаюше раздвинул пальцами поджарые ягодицы, открыв " клюз", Юлия Николаевна брезгливо поморщилась:

— Non, Andre, non...

Несмотря на то, что в эту ночь ее превратили в шлюху, сохранила толику порядочности.

Закончили, когда Юлия Николаевна лежала на боку, согнув ноги, прижав колени к груди. Демери устроился у нее за спиной. Сношал неспеша, что-то бормотал, словно извинялся за содомию и непристойное предложение. Уснули тесно обнявшись.

Андре оставил ее спящей и проворковал на ушко: В редикюль, отделанный палевым кружевом, две двадцатипятирублевки, что по курсу равнялось 135-ти франкам.

— Ah, enchanteresse! Tu m'as rendu fou... Mais, je dois je dois quitte/

/ Ах, чаровница! Ты свела меня с ума... Но я должен уйти./

Лихач доставил его на Николаевскую пристань, где ждал подгулявших французов пароход, чтобы они поспели в Кронштадт к подъему флага. А пока " Онега" идёт в Кронштадт, а утомления. ласками г-жа Белохвостова почивает в Hôtel France поясним причину не прибытия в столицу. ❤️

Юлия Николаевна прибыла в тот день, когда президент Феликс Фор покинул Дюнкирхен. Так называли французский Dunkerque. Ее сопровождала молодая горничная Глафира, полненькая брюнетка. с тонкими чертами лица.

Тяжело отдувась паром, скрипя тормозами, локомотив втащил вагоны под навес подъезда станции Николаевской ж.д.

Из жёлтого вагона ll класса неспеша вышла рыжеволосая дама . Удобный для путешествий костюм " tailleur" / портной/ и шляпка с вуалью. Кругом суетились прибывшие пассажиры и встречающие, военные и статские, артельщики в белых фартуках. Лаяла на руках дебелой дамы болонка. Как статуя, жандармски унтер с красными жгутами аксельбанта, зорко наблюдал за людским муравейником, скользнул взглядом и по ней: " Хорош бабец... И одна." Дама остановилась и повернула голову в хвост состава: "Где она? Опять разводит шуры-муры...."- мелькнула мысль. И была недалека от истины.

От зелёного вагона lll-го класса торопилась девица с жёлтой шляпной картонкой.

— Извините, барыня, припоздала. - оправдывалась она, густо краснея.

— Блузку правильно застегни, Нана ты наша и получи багаж.В раздражении, чтобы не применять бранных слов, Юлия Николаевна называла горничную именем героини Золя.

В сопровождении двух артельщиков, нагруженных как мулы, вышли на Знаменскую площадь. Взяли извозчика.

— На Каменостровский...

Так Юлия Николаевна вернулась в город, где провела годы в большом красном здании Павловского института на Знаменской улице. Была тогда наивная, но жизнерадостная и любопытная. Желала счастья

Остановились в меблированных комнатах, довольно чистых. Размещались в четвертом этаже доходного дома Лишних денег не было, поэтому добиралась вторым классом, не курьерского, а пассажирского поезда.

Теперь большие надежды она связывала с французским языком. Надо было сдать в печатню " Т-ва братьев Власовых" перевод бульварного романа " Les adventures M-me Blanche.", получить гонорар. Почте она не доверяла да и хотела сохранить инкогнито.

Все прошло удачно. 🌟

Воспоминания о прошлом, связанные с настоящим, помогают понять будущее. " Много ли женщине нужно, чтобы чувствовать себя счастливой ?... Вправе ли я роптать на свою судьбу?" - вопрошала она себя. Когда женщина чего-либо желает, она вольно или невольно пускает в ход кокетство.

Воспоминания наплывали чередой, словно волны на берег. В них явственно возникал мужчина, который помог ей обрести радость материнства.

"J' ai reçu une de vos lettres du 20 qui est possible encore plus aimable et plus et plus charmante, que toutes les autres."/ Я получила одно из ваших писем от 20 числа, которое, если это возможно, ещё более любезно и очаровательно, чем все другие./

Так начала Юлия Николаевна ответное письмо. Задумалась, стукнула железным пёрышком о дно чернильницы массивного малахитового письменного прибора, продолжала:

" Ah mon cher amour! Qu'il est cruet, d'être separée de vous, vous êtes chaque jour plus aimable et plus tendre pour moi; je ne puis vous exprimer tous les sentiments, que vous faites éprouver à mon cœur." / Ах, моя дорогая любовь! Как это жестоко быть вдали от вас. Каждый день вы все более приятны и нежнее ко мне. Я не могу выразить вам всех тех чувств, что вы возбуждаете в моем сердце./

" Qu' il est affreux de ne pouvoir se communiquer aucunes idées, aucunes réflexions, aucunes sentiments presque, car nos cœurs ne peuvent se livrer, comme ils en sentent le besoin, heureusement qu'ils s'entendent, et qu'ils sont toujours unis malgre la distencer, qui nous sépare." / Это ужасно быть не в состоянии поделиться мыслями, размышлениями и даже чувствами, ибо наши сердца не могут ввериться друг другу, когда чувствуют в этом необходимость. К счастью они понимают друг друга и находятся всегда вместе, несмотря на расстояние, которое нас разделяет. /

" Vous êtes adorable, mon cher cœur. Ah! que je vous dire tout ce que vous lui inspirés d'amour, de tendresse, d'ivresse de passion." / Вы очаровательны, мое дорогое сердце. Ах! если бы я могла рассказать вам обо всем, что вы вдохновили во мне, о любви, нежности, опьянении страстью./

Помни нашу малину! - добавила по-русски в конце. Юлия Николаевна отложила перо, внимательно перечла строки письма и запечатала. У женщин нет прошлого. Они стремятся избавиться от него, чтобы сохранить сегодня и завтра светлые, радужные мысли...

Женщина хрустнула пальцами. При теперешних обстоятельствах она не испытывала ни страха, ни волнения. Это не казалось ей необыкновенным. Было лишь странно сознавать, что ведь и она сама тоже когда-то принадлежала этому давным давно промелькнувшему прошлому.

❤️

В 1898 году проводила лето в Масловке. Пребывание там навязывало ей сосредоточенный образ жизни. Деревенька -- сорок дворов в зелени садов, у стены густого бронзово-ствольного казённого бора. Супруг купил именьице у разорившихся хозяев, неоднократно закладывавших его в Дворянском банке. Имение было донельзя запущенным. Но споро отремонтировали одноэтажный, деревянный господский дом, обнесенный живой изгородью из шиповника и барбариса. Длинные сени разделяли дом на две неравные половины. На фасад выходили жилые комнаты, а также гостиная, столовая и детская. В другой - кухня, кладовые и людская. Крутая лестница вела в бельведер.

Триста десятин пашни и луга арендовали крестьяне трёх деревень: Масловки, Корытово, Лыкино, которые вовсе перестали вносить плату при прежнем владельце. Сельский мір жаловался на бедность. Федора Ивановича не умалили их слёзные просьбы, произвели межевание и стали получать доход.

Юлия Николаевна приехала перед Петровками, в разгар " навозницы". Крестьяне вывозили на поля навоз и пахали зябь. Лето заявило о себе нещадной жарой. В доме, несмотря на распахнутые окна и дверь на садовую террасу, царила гнетущая духота. Залетали зеленоватые мухи, потревоженные в навозе вилами мужиков . Ночи были ещё коротки. Вечерняя заря не успевала угаснуть, а с востока, крадучись пробирался, зажигался новый день.

Небо выцветшее и поблекшие. На солнце невозможно смотреть. Вокруг него, огненного и слепящего, вытаивала пустота

— Боже, какая невыносимая жара! - в отчаянии восклицала Юлия Николаевна меняя сорочки чуть ли не три раза на дню. Немного облегчения приносили ванны в огромном деревянном чане, выстланном простынями.. Чтобы немного развлечься, проветриться, приказала закладывать лёгкую коляску парой в дышло и отправлялась к обедне. Церковь была в недалёком волостном Екатеринтно, краснокирпичная с белыми наличниками московская пятиглавка. Солнце жарко лилось на синие, испещренные золотыми звёздами купола. Облака величаво проносили в вышине свои белоснежные громады.

Пыльная дорога вилась среди полей и лугов. На них вымахала трава пестрея зарослями ромашки, помахивая метёлками конского щавеля. Посматривая по сторонам, Юлия Николаевна улыбалась своим мыслям, кланялась мужикам и бабам, которые приветствовали её.

Настоятель храма отец Виссарион, седой и узкоплечий, пригласил ее на чай, который накрыли в саду добротного, крытого зелёным железом, дома. Общение с чрезвычайно образованным батюшкой и его гостеприимной матушкой Антониной заканчилось в четыре часа пополудни, когда гул колокола призвал к вечерне. Возвращалась усталая, но чем-то возбуждённая. Лошади бежали неторопливой рысцой. Темнело. Остророгий месяц нырял среди бегущих облаков. Тени деревьев сгустились и придвинулись к дороге.

При ней обитали в усадьбе лишь словоохотливая, круглолицая кухарка Агафья да немой, белобрысый детина Ефим, исправлявший обязанности кучера и сторожа. Окрошка и ботвинья с ребристыми кусочками льда спасали от жары, а беседы с отцом Виссарионом облегчали душу грешницы.

Сделал визит и отбедал становой пристав, коллежский секретарь Попов. Для него гостеприимная хозяйка приказала подать на стол черную икру, обложенную золотистыми ломтиками лимона и коричневый паштет с черными вкраплениями заморских трюфелей. Рыжеусый, осанитый Кирилл Мефодьевич, при прощании галантно целуя руку хозяйки, задержал ее долее, чем требует приличие... От нее веяло свежестью. Румянец выступил на щеках и если бы не лёгкие тени под глазами, можно было подумать что спала она прекрасно. Рыжие волосы, платье " princesse" из голубого шелкового муслина, гладко облегавшим, делавшим ещё стройнее. Перед этим он с аппетитом отведал все блюда, среди которых были фрикадельки с томатом и кокиль из рыбы, опустошил хрустальный графинчик в котором плавали, шевелились квадратики лимонных корочек. Для порядка Попов погрозил кулаком старосте, почтительно кланявшемуся чернобородому дюжему мужику: " Смотри, Макарка, ежели что..." Придерживая шашку левой рукой, с трудом дошел до коляски, забравшись с помощью Ефима. Пристав укатил с чувством исполненного долга, не подозревая, что испытывает хозяйка.

А жила она в томительном ожидании ласковых прикосновений мужских рук. Ждало вторжения крепкой плоти ее влажное, знойно-горячее лоно. Столько в ней нерастраченной женской страсти! Перед сном долго ворочалась в постели распаляя себя грешными мыслями, от которых сладкая истома наполняла низ живота. Избавиться от нее помогали шаловливые пальчики, а ещё лучше восковая толстая свеча, погружаемая между кожаных валиков промежности. Обретала, хоть и не надолго тягучее и приятное чувство.

Монотонно тянулись долгие будни отдыха. Успокоительно и величаво раздавался гул сосен, но она постоянно ощущала беспокойство.

Уговорили Юлию Николаевну бабы пойти по ягоды. Сбросив коротенькую батистовую сорочку с кружевами, облачилась в длиннополую рубаху из фламского полотна, синюю гладкую паневу. Уложенную венком рыжую косу вместо большой соломенной шляпы, отделанной газом и тюлем, прикрыл ситцевый платок, повязанный по-крестьянски. Лишь на изящных ступнях и сухих щиколотках ног шевровые ботиночки с низким каблуком . Никаких корсетов, нижних юбок, кружевных dessus ! Лишь пара капель терпких духов " Le cœur de Jeanette" от Houbigant. Ефим приподнес ей берестяную жёлтую снаружи и розовую внутри корзинку.

Вышли из Масловки рано утром. Где-то за бором всходило солнце. Верхушки сосен засветились, как свечи, золотисто-оранжевым пламенем. День обещал быть жарким. Кто мог предположить, что с этого, совсем обычного дня начнутся события, которые так круто изменят ее жизнь. Бледно-бирюзовое небо уже становилось чем. выше, тем синее, где скользили и таяли, переливались мелкой перламутровой волной, перья далеких облаков.

Солнце клало длинные тени, разгорались и сверкали крупные капли на густой, несмятой траве. Птицы в лесу отпели, вывели птенцов - и смолкли.

— Эка благодать! - воскликнула Агафья и по-кошачьи потянулась, колыхнув внушительной грудью.

Все, со смехом и ауканьем, ворвались в заросли малинника.Расшумелись так, что потревожили серую с темными пятнами гадюку. Свернувшаяся на трухлявом пне, она вскинула черную плоскую голову с блестящими глазками и сочла за благо убраться.

Ягода крупная, ярко-красная, зернистая, покрытая " ресничками". Не удержавшись сорвала одну. Жмурясь, в сосала ее в рот. " Сладкая! Отличное будет варенье..."

Обирала кусты обеими руками, ссыпая сочные ягоды в корзинку, поставленную у ног. Она быстро наполнялась, а малина заманивала и уводила вперёд и вперёд.

— Ау! Ау! - позвала Юлия Николаевна. Никто не ответил.

— Ау-у! - повторила громче, соображая, -когда это она успела уйти так далеко. И поддаваясь неизъяснимому чувству тревоги, приложила ладони ко рту. Прислушиваясь к своему голосу, протяжно закричала:

— Ау-у-уу!..

— Ау-у! - отозвался сзади приглушенный мужской голос.

— Ой! - вскрикнула Юлия Николаевна, быстро оборачиваясь. Задела. корзинку, красной струйкой чиркнула по кругу рассыпанная. малина.

Совсем рядом за кустом стоял высокий офицер в белом кителе и таким же чехлом на верху фуражки. На золотых погонах по две серебристые звёздки и один процвет. Подпоручик. Молод, лет. двадцати. Голубые глаза его взирали на зрелую даму с дерзким любопытством.

— Кто вы ? - спросила она.

Подпоручик откровенно любовался ею.

— Прошу прощения, сударыня, что напугал вас... Вы ведь звали, ?

— Звала, но не вас...

— А может я тот, кто вам нужен именно сейчас, когда вы заблудились.

В ее карих глазах заискрилась улыбка:

— Буду вам очень признательна за помощь.

— Разрешите представиться, подпоручик Галаган.

— Очень рада знакомству...

Назвав себя, протянула для поцелуя руку.

— У меня здесь лошадь. Это будет быстрее, а я вижу вы устали. Разрешите, оставлю вас на минуту...

Вернулся он ведя в поводу рослого гнедого. Жеребец заволновался, вздернул морду, раздувая влажные ноздри. Женщина недоуменно глянула на офицера. Тот встал у левого бока гнедого, взял правый повод правою же рукою через седло, а левою - за переднюю ногу. Потянул повод и скомандовал " ложись". Без труда взобралась в седло, подоткнула длинный подол, ибо панталоны на ней отсутствовали, устроилась по-мужски. Лукаво прищурилась, когда Галан протянул ей корзину и поднял коня. Повел его в поводу, временами оглядываясь на рыжую амазонку.

Так добрались до Масловки.

Прощаясь, Юлия. Николаевна пригласила подпоручика Константина Николаевича Галагана бывать у нее...

🌟

На этом позвольте прерваться..Будут силы, -, продолжу.Есть замысел, отрывки на " папирусе, ".Жду отзывов и советов !